— Мне сейчас ни за что не уснуть.
— Все еще видишь, как Удира на тебя бросается? — резковато спросил он. — Успокойся. Тут ты в безопасности.
— Дело не в этом. — Она посмотрела в темноту, а потом снова на Расчета. — Вы понимаете, что сегодня я впервые в жизни применила насилие к человеку?
— Ты получила узкое образование.
— Это не смешно, Расчет. Он вздохнул:
— Знаю. Но это и не трагедия.
— Возможно, но меня это беспокоит.
— Послушай, Зельда, тебе нужен повод себя потерзать? Тогда представь себе, что случилось бы, если бы ты не обучилась этому твоему хитроумному «Лунному свету в зеркалах». Вот это более серьезный повод для беспокойства.
— Вы не понимаете! — закричала она. — Я должна была бы умолять вас, чтобы вы дали мне забвение! Я должна была бы лежать на полу без сознания!
— А вместо этого ты сидишь здесь и всего-навсего трясешься, как заяц?
— Не смейтесь надо мной, Тэйг Расчет. — Зельда готова была расплакаться, и это разозлило ее. Она поспешно воспользовалась своей многолетней подготовкой, чтобы взять себя в руки. — Я хочу стать одной из них. Всю жизнь меня учили идти Путем безмятежности. Меня родили голуби, а я сегодня воспользовалась движениями прекрасного танца, чтобы причинить боль другому человеку!
— Который пытался повредить тебе. Это называется самозащитой, Зельда. Я знаю многих голубей и могу утверждать, что у них нет моральных возражений против самозащиты. Они просто отвратительно применяют ее в жизни. Радуйся, что сейчас тебя только трясет, — у тебя мог бы быть «истерический шок». Я видел, что бывает с голубями, столкнувшимися с настоящим насилием: это не слишком приятное зрелище. Она с любопытством спросила:
— Где это вы видели, как голубь сталкивается с настоящим насилием?
Внезапно осунувшись, Расчет пригладил свои густые черные волосы. Глаза его стали пустыми и холодными.
— Мой брат был одним из тех случайно родившихся голубей, о которых ты говорила. Голубь, родившийся у волков.
— Почему его не отправили на Клеменцию? — спросила она, хмурясь.
— Это долгая история, и я не собираюсь ее сейчас рассказывать. Иди спать, Зельда.
— Наверное, я еще не смогу сейчас заснуть.
— Как хочешь. А я подремлю. Ночь была тяжелая.
Расчет встал и протиснулся мимо нее, направляясь к спальным местам в задней части кабины. Он разложил верхнюю койку для Зельды (если она вдруг передумает), а потом повалился ничком на нижнюю. Он уже почти заснул, когда почувствовал, как Фред вполз на кровать и обернулся вокруг ног своего хозяина.
Один раз где-то в середине полета Расчет проснулся и понял, что Зельда так и не легла. Он вгляделся в полумрак кабины и увидел, что она сидит на металлическом полу, подогнув под себя ноги. Глаза у нее были закрыты, а тело покачивалось в медитации.
Расчет с сонным раздражением решил, что она все еще переживает по поводу того, как обошлась с Удирой. В струящихся черно-серебряных одеждах она казалась очень мягкой и нежной. И чуть растерянной. Но для того чтобы свалить Удиру, нужна немалая сила и прекрасная координация движений. Так что вряд ли она — сплошная любовь и свет. Пусть ей самой и хотелось бы так думать.
Под тонкой тканью кристалломха он мог различить ее округлую крепкую грудь. Ему показалось, что эти женственные формы идеально лягут на его ладони, но тут он вспомнил ее слова о том, что волков ужасно интересует секс. Расчет повернулся лицом к стене и приказал себе снова заснуть.
Зельда почувствовала, как изменились высота и скорость «Окончательного Расчета»: корабль пошел на посадку. Чуть заметные изменения вывели ее из медитационного транса, в который она погрузилась, чтобы успокоить ум и тело. Открыла глаза и увидела, что пульт управления весь сияет разноцветными огоньками. Оказывается, на борту находился еще один компьютер. Похоже, что он посадочной операцией занят не был. Бросив взгляд через плечо, Зельда увидела, что хозяин корабля по-прежнему крепко спит.
Она поднялась на ноги, чувствуя себя отдохнувшей, и подошла к ближайшему иллюминатору. Горящие вдали огни возвещали о том, что они подлетают к Страдальцу — промышленному городу, расположенному вблизи от рудных залежей в восточных горах континента. За горами начинался океан, занимавший почти всю Возлюбленную. Он был практически не исследован, хотя некоторые ученые говорили, что его дно будет даже более богатым природными ископаемыми, чем континенты.
На Возлюбленной оставалось еще много белых пятен, а на Ренессансе и ЧТД — и того больше. За тремя внутренними планетами располагалась еще одна, Текущие Средства: холодный океанический мир, лишенный пригодной для дыхания атмосферы. Там пока было сделано всего несколько разведывательных посадок. Система Девятой Строфы все еще находилась на стадии освоения: ее города были маленькими — даже на Возлюбленной, наиболее заселенной из всех планет.
Зельда ощутила слабое волнение: ее поиск начался! С легким испугом она поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет будущих приключений.
Корабль снова поменял курс, и на этот раз Зельда встревоженно повернулась к Расчету, проверяя, проснулся ли он. Увидев, что он беспечно развалился на койке, повернувшись к стене кабины, она решила действовать. Подойдя к нему, она дотронулась до его плеча — и поняла, что совершила страшную ошибку.
Не было ни изумленного вскрика, ни сонного вопросительного бормотания. При прикосновении ее руки Расчета как ветром сдуло с койки. Не успела Зельда сообразить, что произошло, как он уже стоял на полу, расставив ноги и приготовившись к нападению. В его правой руке было крошечное оружие, которое он использовал против Удиры. Каким-то образом он успел вытащить его из портупеи, которую на ночь повесил у койки.
Зельда застыла, не смея даже дышать. В его глазах появилось осмысленное выражение. Пробормотав проклятие, Расчет вернул черный приборчик в портупею. Настороженная готовность исчезла. На койке Фред на секунду оскалил зубки, а потом снова превратился в коврик.
— Еще парочка таких сюрпризов, Зельда, и один из нас до Ренессанса не долетит. Она смущенно кашлянула.
— Я хотела сказать вам, что мы подлетаем к Страдальцу. Кажется, корабль изменил курс. Я решила, что вас, как пилота-командира, это, возможно, заинтересует.
— Интересоваться тут нечем, — уверил ее Расчет. — Этот малыш, если надо, сядет самостоятельно. — Тем не менее он прошел вперед, проверить огоньки, мигавшие на пульте управления. — Святоши свидетели, ему уже приходилось это делать.
Он зевнул и начал растирать затылок. Взгляд его был по-прежнему устремлен на пульт.
— Расчет? М-м?
— А что за приборчик вы носите? Тот, который был у вас в руках секунду назад?
— Это дистанционное управление вопленником.
Он наклонился и нажал загоревшуюся красным цветом кнопку, наблюдая при этом за экраном. «Окончательный Расчет» начал плавный поворот.
