— А мы так на тебя рассчитывали, — призналась Нина.
— Теперь придется соответствовать, — решила я, — уже никуда
не денешься. Ты меня не провожай, моя машина за углом. Я сама до нее доберусь.
Иди домой, уже поздно.
— Спасибо тебе большое. Ты сама видишь, в каком состоянии
несчастная Медея. А у меня, кроме тебя, нет никаких знакомых в этой сфере.
Архитекторов, ученых, художников, врачей, писателей, даже космонавтов сколько
угодно. А серьезных юристов нет.
— Будем считать, что я одна заменяю двух космонавтов или
трех академиков, — пошутила я. — В общем, пусть Левчев завтра к нам приезжает.
Я постараюсь убедить Розенталя, что профессор очень известный искусствовед. И
будет правильно, если мы возьмемся представлять его интересы.
— Он действительно очень известный, — удивилась Нина, —
честное слово. Его книги изданы во многих странах, он консультант нескольких
ведущих музеев…
— Мальчика не могли украсть из-за этого, — пояснила я и
вдруг спросила: а не может ли Левчев быть связан с каким-нибудь хищением
ценностей?
— Не может, — сразу отрезала Нина. — Эту версию милиция
проверила в первую очередь. Мне сама Медея об этом сказала.
— Ну тогда все. До свидания. Завтра я тебе позвоню. Привет
твоему мужу!
Я повернулась и пошла на улицу, где оставила свою машину.
Было уже довольно поздно. Я уже подошла к автомобилю, когда вдруг увидела
проходящую мимо Эльвину с собакой на коротком поводке. Очевидно, домработница
просто боялась водить такую собаку на длинном поводке. И я прекрасно ее
понимала. Со стаффордом вообще опасно гулять, даже когда на нем надет
намордник. Он может сбить человека с ног, метнувшись на него всем телом. Это не
животное, а настоящее оружие.
— Не тяжело? — спросила я у Эльвины.
— Тяжело, — пожаловалась она. — Собака что-то чувствует. И
вообще она понимает, что я не ее хозяйка и не родственница членам семьи.
Поэтому меня не любит. Раза два она приходила на кухню, когда я там работала, и
молча стояла у меня за спиной. Честное слово, я от страха чуть не умерла,
когда, поворачиваясь, встречалась с глазами этой твари.
Собака заворчала. Может, она нас лучше понимала, чем мы ее?
Иногда мне кажется, что собаки чувствуют все оттенки нашего поведения, ведь
реагируют они на меняющийся тембр голоса.
— Пойдемте немного пройдемся вместе, — предложила я Эльвине.
И задала первый вопрос: — Вы давно работаете у Левчевых?
— Уже полгода. Но думаю, теперь меня выгонят.
— Почему выгонят?
— А я им вообще не нужна. У них есть кухарка. И прислуга.
Кухарка приходит по четным дням, а прислуга пока работает на даче.
— Тогда для чего вас наняли?
Эльвина невесело усмехнулась. Собака бежала довольно быстро,
мы с трудом поспевали за ней.
— Неужели непонятно? — спросила Эльвина. — Говорят, что
раньше, до революции, в дворянских семьях специально нанимали привлекательных
горничных, чтобы они способствовали сексуальному образованию их отпрысков.
— Что вы такое говорите? — Я даже остановилась от
неожиданности. Эльвина сказала об этом так прямо, словно речь шла о постороннем
человеке.
— Не волнуйтесь, — усмехнулась она, пытаясь остановить
собаку. Но это ей не удалось — поводок дернулся снова. Эльвина поспешила за
собакой, а я — за ней. — У нас не тот случай, — пояснила Эльвина, — мальчика не
пришлось просвещать. Скорее, он мог бы меня просветить. Только его уже мало
интересовали женщины. Последние несколько месяцев Костины интересы лежали в
несколько иной плоскости.
— Я вас не понимаю.
— Неужели так трудно понять? Он подсел на наркотики. Начал
колоться. Еще шесть месяцев назад был нормальным мальчиком. Когда меня сюда
взяли, я многого не понимала. Вы можете идти немного быстрее? Эта собака не
любит, когда ее останавливают.
Мы и так почти бежали, но еще ускорили шаги.
— Когда меня пригласили, — продолжила Эльвина, — я совсем не
могла сообразить, что происходит. Хозяева часто оставляли нас с Костей одних, а
сами уезжали на дачу. Или, наоборот, разрешали мне ночевать на даче, когда там
никого, кроме Кости, не было. Одним словом, создавали соответствующие условия.
Я не сразу все поняла, но потом все же догадалась. Костя был талантливым, но
несколько странным парнем. Словно в душе у него произошел какой-то надлом. Я
чувствовала, что у мальчика какие-то проблемы. Можете себе представить, однажды
я была вместе с ним в сауне у них на даче. А он на меня совсем не реагировал.
Меня такое отношение даже немного завело. Молодой парень, а на женщину совсем
не реагирует. Но я видела, как он буквально на моих глазах менялся. А потом узнала,
что Костя достает и принимает наркотики. Сначала это был порошок, а в последние
несколько недель он перешел на уколы.
— Родители знали?
— Мать знала. Отец — нет. Медея вызывала врачей, пыталась
как-то помочь сыну. Но все бесполезно. Костя в последнее время стал каким-то
потухшим. Я бы так сказала. Именно потухшим. Будто с ним что-то произошло.
Такой отрешенный…
— Где вы учились? — Мне показалось, что у моей собеседницы
слишком богатый запас слов для обычной домработницы.
— Я закончила среднюю школу и педагогический вуз в Кишиневе.
Но там не было работы. Я уже четыре года как в Москве.
— В милиции знают о Костиных «увлечениях»?
— Нет. Медея им об этом не рассказала. И с меня взяла слово,
что я ничего не скажу.
— А почему сейчас рассказали?
— Мне сказали, что вы будете их адвокатом. А адвокат должен
все знать. И насколько я помню, адвокат не имеет права никому ничего
рассказывать о том, что ему стало известно про его клиента.
— А это вы откуда знаете?
— У меня отец был юристом. Он умер шесть лет назад.
— Понятно. Значит, вы думаете, что исчезновение Константина
связано с его пагубным пристрастием к наркотикам?
— Да, давайте повернем назад. Это животное сегодня
нервничает больше обычного. По-моему, собака понимает, о чем мы говорим.
— Наверное, понимает. Давайте вернемся, — согласилась я.
Этот бег по улице мне совсем не нравился. Вообще, нужно законодательно
запретить держать таких животных дома. Они опасны даже для самих хозяев. — У
кого он брал наркотики?
— Этого я не знаю, — удивилась Эльвина. — Думаю, Медея знает
гораздо больше. Поэтому она так переживает. Медея и меня начала из-за этого
ненавидеть, я чувствую. Считает, что я не справилась со своей задачей. Она ведь
взяла меня, рассчитывала, что я все время буду рядом с мальчиком. Что,
возможно, Костя увлечется молодой женщиной и перестанет принимать наркотики.
Когда я у них появилась, он тогда еще употреблял только порошок.
