– Библиотека – неотъемлемая часть студии Керуана, и нашей задачей было ее полностью восстановить, – сказала Палома, обводя стеллажи почти благоговейным жестом. – К счастью, нашелся каталог, так что удалось собрать практически все, что изначально ее составляло.
Зоя с интересом наблюдала за Итаном. Он не вошел, а словно прокрался в кабинет. В каждом его движении сквозило хищное любопытство прирожденного следопыта. Он рыскал по комнате, словно по чаще в поисках добычи, и так тщательно изучил полки, камин и стол, что казалось – будь он здесь один, он бы их еще и обнюхал. Покончив с этим, он остановился в центре помещения и устремил на Зою выжидающий взгляд.
Она сообразила, чего он ждет – ее реакции. Того, как она войдет, и войдет ли вообще. Открывшись так, что все чувства обострились до предела, она шагнула внутрь. Стены и мебель едва слышно перешептывались, но секреты, которыми они обменивались, не несли в себе ничего пугающего. Эта комната не была свидетелем насилия или даже особо сильных страстей.
– Как продвигается расследование? – спросила Палома.
– Пока еще в стадии сбора информации, – небрежно ответил Итан. – Я уже изучил все, что могла предоставить пресса того времени, а Синглтон Кобб разыскал для меня целый ряд писем, написанных биографом, агентом Эксфордом и некоторыми друзьями писателя. Складывается впечатление, что Керуан был человек нелегкого, вспыльчивого характера.
– То же самое говорила о нем бабушка, однако, по ее словам, она умела найти к нему подход. Как насчет Эксфорда? Удалось вам узнать, как обернулась его судьба?
– Не слишком счастливо. Он погиб в аварии несколько лет спустя после смерти Керуана. Видите ли, Эксфорд тогда уже много пил.
– Значит, вы не нашли никаких свидетельств того, что рукопись присвоил именно он?
– Я все еще рассматриваю эту линию следствия.
Его профессиональный апломб заставил Зою усмехнуться. Позже на стоянке, уже пристегивая в машине ремень безопасности, она с ласковой иронией передразнила:
– «Я все еще рассматриваю эту линию следствия»!
– Так умнее всего ответить клиенту, если следствие находится в тупике. И ничего смешного. Наверняка вы, декораторы, говорите что-то в этом духе, когда дизайн не вытанцовывается.
– Лично я предпочитаю вот что— «Полагаю, вам не нужно объяснять, сколько времени требует доставка спецзаказа из Италии».
– Тогда давай не будем заказывать оттуда, и уж тем более ничего специального. – Итан повернул ключ в зажигании. – Итак? Было там что-нибудь интересное, в этом кабинете?
Зоя вздрогнула, пораженная тем, что он способен задать такой вопрос.
– Ты же не веришь в парапсихологию!
– Зато на все сто верю в твою интуицию, и ты это знаешь – Машина не спеша, покатилась к выезду – Так что рассказал тебе кабинет Керуана?
– Ничего, что могло бы прийтись, кстати, в расследовании, но это еще ничего не значит. Помнишь, я объясняла, что могу улавливать только отпечаток сильных, в особенности темных страстей? Таких, как ярость, ужас, паника, похоть.
– Ничего себе страсти!
– Да уж. И вот что из этого следует: я не уверена, что могу засечь хоть что-нибудь в случае отравления.
– Это еще почему?
– Разве не ясно? – Вообще говоря, ей не было вполне ясно и самой, поэтому Зоя принялась раскладывать все по полочкам для них обоих – В такой ситуации не выделяется никакой мощной негативной энергии Керуан мог вообще не понять, что отравлен, – просто почувствовал себя нехорошо, потерял сознание и тихо отошел. Иное дело, если бы убийца стоял над ним, злорадствуя и наслаждаясь каждой секундой происходящего При этом он источал бы море направленной негативной энергии, и даже через сто лет следы ее остались бы впечатанными в самую фактуру стен.
– Короче, ты не помогла мне ни на грош.
– Смотря, с какой стороны взглянуть. Ты мог бы нанять меня за большие деньги, и нулевой результат больно ударил бы по карману.
– А в нашем случае, сколько заплатил – на столько и получил.
– Хватит издеваться, мистер Крутой Сыщик! Что, по-твоему, там произошло?
– Начнем с того, что я почти уверен – Мария не крала эту злосчастную рукопись.
– Отчего же ты ничего не сказал мэру?
– Потому что не могу этого доказать, во всяком случае, пока.
– Тогда почему ты так решил?
– Если бы Мария отравила Керуана ради рукописи, то уж, конечно, не затем, чтобы в одиночку доставать и наслаждаться чтением. Не таким она была ценителем, а украденное ради наживы рано или поздно продают, и оно выплывает на свет божий.
– А если в ту ночь рукопись была сожжена?
– Только не Марией. Чего ради ей было жечь? За долгие годы работы на Керуана она неизбежно должна была проникнуться сознанием ценности его произведений – в буквальном и переносном смысле. Более того, она слышала его спор с агентом и знала, что существует, по крайней мере, одно лицо, заинтересованное в покупке рукописи.
– Издатель.
– Вот именно.
– А что скажешь о самом агенте? Мог он отравить Керуана и присвоить документ?
– Не мог, из тех же соображений, что и Мария. У него были крупные долги, и если бы он взял рукопись, то или продал бы ее, или, по крайней мере, отдал издателю за положенное вознаграждение.
Некоторое время Зоя молчала, осмысливая услышанное, потом заметила:
– Знаешь, тебе нет равных, когда дело касается логического мышления.
– Приятно слышать. Парапсихология – занятие не в пример более волнующее, но я привык довольствоваться малым. Логикой там или здравым смыслом…
– Каждый из нас в чем-то да силен.
Итан засмеялся, впервые за несколько дней. Вполне понятно, что Зоя нашла этот факт обнадеживающим.
Глава 23
В этот вечер они вышли в «Ласт эксит» отпраздновать неожиданное возвращение Гарри. Аркадия сидела очень близко, то и дело, касаясь плечом плеча, снова и снова убеждаясь, что это не сон. Играли «Полную жизнь» Билли Стрейгорна. Медленная и томительная, мелодия плыла над не слишком густой толпой завсегдатаев ночного клуба.
Было уже за полночь, джаз не оставлял желать лучшего. Аркадия лениво поигрывала стаканом мартини и думала о том, что жизнь и в самом деле полна теперь, когда Гарри рядом, живой и невредимый. Такой полной она не была уже долгое, долгое время. Можно, наконец, расслабиться и наслаждаться ею.
– Скажи, ты вернулся пораньше из-за меня?
– Вовсе нет. Говорю же, клиент решил вставить затычку в сток, по которому утекали его деньги.
– Лгунишка! – кадия поймала соломинкой оливку, сняла и медленно прожевала, наслаждаясь острым вкусом. – Ты спихнул с себя эту работу, чтобы поскорей вернуться. Признай это.
