– Если только ее не наняли с далеко идущим планом – устранить, когда дело будет сделано. От неприметного человека проще избавиться, чем от известного. Кому покажется странной смерть дряхлой старухи?
– Но, Итан! – встрепенулась Зоя. – Ты же не думаешь, что ее пытались…
– Она слишком много знает.
Итан захлопнул последний ящик с папками и обвел офис взглядом, как бы что-то выискивая.
– В чем дело?
– Никакого компьютера.
– В самом деле? Я думала, ты самый старомодный сыщик в целом свете, но миссис Рассел удалось тебя перещеголять.
– О нет, она не настолько старомодна…
Тон был такой, что Зоя сразу насторожилась. Итан повернулся от стола с какой-то бумагой в руке.
– Что это?
– Отчет, и довольно давний. Как я понимаю, муж клиентки имел продолжительные отношения с другой женщиной и встречался с ней всегда в одном и том же номере мотеля, в Скоттсдейле.
– Ну и что из этого?
– А то, что отчет трехмесячной давности представляет собой компьютерную распечатку. – Итан заглянул в верхний ящик стола. – Так и есть – принтер! – Он задвинул ящик и еще раз оглядел контору. – Если принтер на месте, то куда, черт возьми, подевался компьютер?
– Если это лэптоп, то он вполне может быть дома у миссис Рассел, – предположила Зоя.
– Если дом как таковой вообще имеется. Все говорит о том, что здесь же она и жила.
Итан включил настольную лампу и пригнулся, разглядывая стол.
– Ага! Компьютер здесь все-таки был, и совсем недавно Стол изрядно запылен, кроме одного прямоугольного участка, как раз по размерам лэптопа.
Он отошел от стола, заглянул в углы, потом вышел в коридор. Зоя услышала, как отворяется дверь ванной. Снаружи донесся отдаленный вой.
– Сирена. – удовлетворенно сказала она старушке – Наверняка «скорая». Через минуту будут здесь.
– Я нашел сумочку! – объявил Итан из ванной. Последовала серия шумов и стуков.
– А таблеток-то, таблеток! Похоже, она только ими и питалась. Ничего странного в ее возрасте, но пресловутый сердечный приступ случился, на мой взгляд, как-то уж слишком некстати.
Сирена завывала все ближе, пока, наконец, сквозь гардины не проникли отблески мигающего света.
– Давно пора, – буркнула Зоя.
Хотя и не специалист, она чувствовала, что Шелли Рассел как бы отдаляется от нее.
– Еще совсем немного, прошу вас! Вы же не хотите, чтобы последним смеялся ублюдок, который за это в ответе!
– Вот дьявол! – раздалось из ванной.
– Ну, а теперь-то что?
– Ни один из счетов не был выставлен ею на имя Джона Бранча. Вообще никаких упоминаний о нем.
– «Скорая» уже здесь.
Итан вошел, что-то лихорадочно записывая в блокнот.
– Нашел также водительские права с адресом. Поразительно, что их обновили – ей восемьдесят два года. Вообще эта леди меня поражает. В таком возрасте – и работает!
– По-твоему, ты в таком возрасте будешь греть ноги у камина? – с иронией спросила Зоя. – Да ты и в сто два года будешь кого-нибудь выслеживать. Шелли, слышите? У вас есть в этом мире родственная душа, так что не годится покидать его! А медики уже здесь.
В дверь застучали. Итан пошел открыть.
Доктор отделения «Скорой помощи», женщина с изможденным лицом, приостановилась у входа в комнату ожидания.
– Миссис Рассел выкарабкается, но только благодаря вам. Можно сказать, была одной ногой в могиле!
– Где она сейчас? – спросила Зоя.
Она была измотана не меньше, чем врач: все тело буквально разламывало от усилий держать в узде хаотический поток негативной энергии, которой больница была пропитана сверху донизу. Здесь кричали не только стены, но и пол и потолок.
– В отделении интенсивной терапии. Состояние стабилизировалось, и вообще для своего возраста это на редкость выносливая женщина, невзирая на все хронические недомогания.
– Она в сознании?
– Пока нет, но, даже если бы была, вас бы к ней не допустили. – Врач повернулась, чтобы уйти, но снова помедлила. – Вы родственники?
– Отдаленные, – солгала Зоя, не в силах вдаваться в объяснения, тем более что в приемном покое им сказали, что в Финиксе у миссис Рассел нет никакой родни. – Сына и дочь уже известили, но оба живут в других штатах и будут здесь не раньше завтрашнего утра.
– Да, я знаю. Можете не тревожиться, миссис Рассел скоро выздоровеет, если, конечно, не будет осложнений. Надеюсь, все пройдет в лучшем виде. Это ведь довольно типичный случай.
– То есть? – встрепенулся Итан.
– Путаница с лекарствами. И молодой человек может ошибиться, а со старыми это случается сплошь и рядом: то передозировка, то взаимовлияние. Вы не поверите, сколько эта возрастная группа употребляет сильнейших медикаментов! То и дело возникают проблемы.
– Вот, значит, что произошло… – протянул Итан с простодушной миной. – А конкретнее? Передозировка или… м-м… взаимовлияние.
– Это нам еще предстоит выяснить, но хочу заметить, что это не обязательно случайность.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вам наверняка приходилось слышать, что депрессия в старости – это обычное явление. Постоянная борьба с хворью, все эти горы таблеток по утрам и вечерам… человек устает, понимаете? Жизнь превращается из радости в наказание, а рядом никого, кто мог бы приободрить в трудную минуту. То и дело кто-то пытается разом со всем покончить.
– Самоубийство? Нет, только не Шелли Рассел… – начала Зоя, но прикусила язык, когда Итан чувствительно ткнул ее в бок. – Вообще-то не мне судить… Чужая душа – потемки.
– Вот именно, – кивнула врач. – Те, кого удается спасти, обычно мало, что помнят из случившегося. Разумеется, наш психиатр осмотрит миссис Рассел и побеседует с ней, но если она и в самом деле пыталась покончить жизнь самоубийством, то ни за что не признается – тоже типичное явление для этой возрастной группы. Видите ли, это означало бы признать, что подкосилось и душевное здоровье, а это уж слишком. Для престарелого человека это вроде как позорное клеймо.
– Не только для престарелого, – заметила Зоя себе под нос, но с нажимом. – Кому и знать, как не мне.
Врач, должно быть, расслышала, потому что посмотрела на нее странно. И правильно, подумала Зоя, нечего не по делу разевать рот.
По коридору мимо двери провезли носилки. Санитары бежали бегом, толкая их, а рядом семенила сиделка с прозрачным пакетом, от которого к носилкам тянулся тонкий шланг. Зоя мельком увидела пропитанную кровью простыню и зажала рот ладонью, когда на нее обрушилась особенно сильная волна негативных эмоций, и без того так и сочившихся из всех поверхностей. Мелькнула мысль: как медицинский персонал может здесь находиться изо дня в день и не сойти с ума?!
