Он невесело усмехнулся. Положил руку на ее ладонь.
— Я так рад тебя видеть, — выдохнул он, — очень рад. Скажи,
какая у тебя зарплата?
Она нахмурилась. Затем улыбнулась.
— Это у русских принято спрашивать о зарплате, — напомнила
Рита, — мы не ведем подобных разговоров.
— Сколько? — настаивал Гейтлер.
— Больше пяти тысяч евро, — ответила она.
— Сколько ты получаешь без налогов?
— Больше трех с половиной тысяч евро. Почему ты спрашиваешь?
— В год получается сорок — сорок пять тысяч евро?
— С бонусами больше шестидесяти, — ревниво произнесла она.
— Шестьдесят, — задумчиво подвел итог Гейтлер. — Значит,
если проработаешь еще лет двадцать, то получится миллион двести тысяч евро. А
если сорок, то два с половиной миллиона. Верно?
— Нужно еще прожить сорок лет, — улыбнулась она.
Он убрал руку.
— Я хочу сделать тебе предложение, — начал он.
Она усмехнулась.
— Точно такими же словами ты начинал мою вербовку много лет
назад. Или ты решил повториться?
— Я хочу сделать вам предложение, мисс Хайден, — сказал
Гейтлер, переходя на немецкий, — и мне очень важно получить ваш искренний
ответ.
— Ты решил меня разыграть? — спросила она тоже по-немецки.
— Я предлагаю тебе сотрудничество, — пояснил он, — и
гарантирую тебе заработную плату на сорок лет вперед. Для этого ты должна
уволиться из твоей компании и переехать в Москву.
— Хорошая шутка, — улыбнулась она, — но это невозможно. На
какие деньги я буду здесь жить? У меня нет квартиры, нет денег, чтобы жить в
отеле. Я заплатила сегодня за проживание в «Мэрриоте» около трехсот евро.
Больше нескольких дней я не смогу здесь оставаться.
Он глянул на студенток, сидящих в углу. Затем достал
конверт, положил его на столик.
— Здесь двадцать тысяч евро, — пояснил Гейтлер. — Подай
заявление и поясни, что тебе нужно срочно уехать к старшей сестре, которая
тяжело заболела. Ты собираешься переехать в Новую Зеландию и ухаживать за
сестрой. Пусть тебе дадут отпуск на несколько месяцев без сохранения
содержания. Или пусть уволят, если первый вариант их не устроит. Затем ты
переедешь сюда и снимешь квартиру где-нибудь на северо-западе, я помогу тебе и
выберу нужный дом.
— А что будет потом?
— Потом ты снова станешь работать на меня, — коротко сообщил
ей Гейтлер.
К ним подошла официантка.
— Что-нибудь еще? — спросила она недовольным голосом.
— Повторите еще кофе и сэндвичи, — попросил Гейтлер.
Девушка быстро отошла.
— Зачем ты это сказал? — удивилась Рита. — Я не хочу больше
кофе. И сэндвичи мне не нужны.
— Тебя плохо учили в вашем МИДе, — заметил Гейтлер, — нужно
понимать местный менталитет. Он до сих пор почти не изменился. Если в Германии
можно взять чашку кофе и сидеть в кафе весь день, то здесь категорически нельзя
устраивать подобные эксперименты. Официантка решит, что мы над ней издеваемся.
Чем больше заказ, тем больше денег мы здесь оставим. Ее начальство
просматривает все счета. И чаевые мы платим тоже исходя из общего заказа.
Поэтому она все время к нам подходит.
— Мне предстоит еще многое узнать, — согласилась Рита. — Я
не знаю, что ты задумал, но надеюсь, что ты сумеешь мне внятно объяснить, зачем
ты вспомнил меня спустя столько лет и как именно я могу тебе помочь.
— Спасибо, — взволнованно произнес Гейтлер, — я в тебя очень
верил, Рита. Большое спасибо.
— И еще, — сказала она, глядя ему в глаза, — у меня хороший
номер в отеле. Очень хороший и дорогой. Я могу попросить тебя поехать ко мне
прямо сейчас? В прошлый раз ты завербовал меня после того, как мы вместе
провели ночь. Или ты забыл?
Ее голубые глаза вспыхнули как тогда. Разве он мог забыть их
первую ночь?
— Рита, — пробормотал он, чувствуя себя почти виноватым, —
только не сегодня. Если ты разрешишь, завтра днем я приеду к тебе на час или
два. Пойми, так нужно. Потом мы станем встречаться чаще.
— Хорошо, — согласилась она. Затем положила ладонь на его
руку и добавила: — Гельмут, я так долго тебя ждала. Можешь не сомневаться, я
сделаю все, как ты скажешь.
Россия. Москва. 4 декабря, суббота
В этот день директор ФСБ был на приеме у президента. Такие
закрытые приемы не фиксируются телекамерами, сообщения об этих встречах не
попадают в газеты. Разговоры носят исключительно конфиденциальный характер.
Президент благосклонно относился к директору ФСБ. Это был его преемник на этом
посту. Когда сам будущий президент переходил на работу в правительство, он
оставил именно этого генерала на своем месте. Генерал знал, что его выбрали из
нескольких кандидатов. И точно знал, кому он обязан своей должностью.
Директор ФСБ рассказывал о положении дел в Чечне. Он не
скрывал фактов, не старался преуменьшить или преувеличить опасность. Генерал
был точен, расчетлив, сухо излагал цифры. Президент, сам предпочитающий такой
же деловой стиль, благосклонно кивал головой. В конце беседы директор затронул
последний вопрос.
— У нас появились сообщения о возможном появлении аналитика,
приглашенного для разработки операции, направленной против нашей страны и лично
против вас, — доложил он.
— Мне об этом уже говорил Пахомов, — вспомнил президент и
нахмурился.
— Работает специальная группа экспертов, — сообщил директор
ФСБ. — На сегодняшний день мы оцениваем уровень опасности как достаточно
высокий. Дело в том, что человек, передавший эту информацию, — некий Уорд
Хеккет, подвергся нападению. Сначала ему послали бомбу в офис, которая
уничтожила его сотрудников и лишь по счастливой случайности не убила его
самого. Но он решил, что нужно имитировать свое ранение, и отправил в госпиталь
своего двойника. Несколько дней назад двойника и охранявшего его полицейского
убили.
— Ясно, — мрачно отозвался президент. Ему хотелось сказать,
что не стоит заниматься такими делами, но он понимал, что обеспечение его
безопасности — государственная проблема, которая важна именно для сохранения
стабильности всего государства.
— А кто такой этот Уорд Хеккет? — поинтересовался он.
— Международный авантюрист, аферист, организатор многих
преступлений, — пояснил директор. — У нас на него большое досье.
— И вы верите такому источнику?
— Не совсем. У нас работает специальная группа, составленная
из представителей различных ведомств.
