— Меня пригласили сюда не для того, чтобы я сидел на этой
даче и наслаждался вашим обществом, — заметил Гейтлер. — Вы, кажется, поставили
передо мной конкретную задачу, решив выплатить мне большой гонорар за мою
работу. А моя основная работа — это думать головой. Вот поэтому я и придумал
парадоксальную ситуацию, которую никогда ни одна служба безопасности не сможет
просчитать. Они будут проверять все что угодно: от еды президента до бумаг,
которые приносят ему на подпись. Будут видеть в каждом посетителе террориста,
проверять приходящую корреспонденцию, мебель, брать даже пробы воздуха. Но
никто не задаст себе такого вопроса: любит ли Карл Гельван театр?
— Объясните наконец, что происходит, — не выдержал Дзевоньский.
— Я все еще ничего не могу понять.
— Вы можете заставить президента приехать в место, которое
вам нужно? — спросил Гейтлер. — Помните, я рассказывал вам о подготовке
покушения на Франко? Тогда мы разрабатывали именно такую ситуацию, при которой
мы должны были заранее знать, где и когда окажется «каудильо». Здесь мы ничего
такого сделать не можем. Мы не знаем, куда поедет президент, с кем он будет,
каков маршрут его передвижения, какие транспортные средства он использует, где
и сколько времени пробудет. Мы ничего не знаем, если только вы не сможете
завербовать руководителя его службы безопасности или руководителя его
администрации. У вас есть такая возможность?
Дзевоньский не ответил, только насмешливо фыркнул.
— Правильно, — улыбнулся Гейтлер. — Таким образом я
намеренно моделирую ситуацию, при которой буду точно знать, где и когда
появится президент. Буду знать и смогу подготовиться к этой встрече еще до
того, как об этом узнает его служба безопасности, еще до того, как об этом
будет знать сам президент.
— Сейчас я начну потихоньку сходить с ума, — пробормотал
Дзевоньский. — О чем вы говорите? Вы будете знать, где появится президент, еще
до того, как он сам будет об этом знать? Еще до того, как об этом будет знать
его охрана?
— Да, — невозмутимо ответил Гейтлер. — Поэтому я и задаю
такой смешной вопрос. Дело не в любви Гельвана к театру. Дело в том, что
страницы, посвященные культуре, не будет читать ни один аналитик службы
безопасности. Разве что для собственного удовольствия. А пресс-служба президента
читать будет. Более того, они обязаны делать краткие выжимки из наиболее
известных статей для информирования руководителя государства. Теперь вы начали
понимать, мистер Дзевоньский?
— Вы сами моделируете ситуацию? — ошеломленно переспросил
Дзевоньский.
— Правильно. И мне нужна всего лишь определенная сумма
денег, чтобы заплатить журналистам. Если в течение месяца во всех крупных
периодических изданиях будут хвалить какую-нибудь конкретную постановку или
писать о ней в неоднозначных тонах, то вероятность появления на этом спектакле
самого президента настолько велика, что легко просчитывается аналитиками.
Служба безопасности, конечно, не обратит внимания на спектакль, который
усиленно пропагандируют и вокруг которого бушуют страсти. А вот пресс-служба
обязательно это заметит и упомянет этот спектакль в своем отчете. Один раз,
второй, третий… Рано или поздно любой нормальный человек, знакомясь с этими
отчетами, заинтересуется такой повторяющейся закономерностью. И наконец можно
прямо потребовать, чтобы именно глава государства высказался по проблеме этого
спектакля. Или лично посмотрел его. Как вы думаете, какова вероятность того,
что он появится в этом театре? Я думаю, очень высокая. Но пока ни он и никто в
мире не знают, что через месяц или через два он должен побывать в этом театре.
— Вы самый поразительный человек из всех, с кем я когда-либо
общался, — пробормотал изумленный Дзевоньский.
— Я занимался этим всю жизнь. Вернее, первую половину моей
жизни, пока у меня не отняли мою работу и мою страну, — сухо отреагировал
Гейтлер.
— И вы хотите вызвать такой шквал интереса к какой-то
конкретной постановке?
— Конечно. Нужно проанализировать все премьеры сезона,
выбрать конкретную постановку, желательно в известном театре, находящемся в
центре. И оплатить рекламную кампанию журналистам. Думаю, с этим проблем не
будет. В последнее время я внимательно читал газеты и журналы, достаточно
внимательно смотрел телевизионные программы по многим каналам. Не замечать
скрытую рекламу на каналах и оплаченные статьи в газетах и журналах просто
невозможно. Остается потратить немного денег и получить результат. Ведь самое
важное в нашей операции — знать, где и когда появится нужный нам «субъект
власти». Мы не можем позвонить ему и пригласить его в определенное место. Но мы
можем сделать так, чтобы он сам захотел попасть в это место. И тогда наша
задача практически решена. Мы будем знать заранее, где он появится. Вот вам и
решение нашей задачи.
— В театре будут проверять всех пришедших, — заметил
Дзевоньский.
— Вы не хотите ничего понимать. Меня интересует не сам
театр. Конечно, это закрытое помещение и там заранее все будет проверено.
Появятся группы с собаками, натасканными на взрывчатку, по помещениям пройдутся
с миноискателями, при входе могут быть охранники. Но нам важны не эти
малозначительные факты. Нам важна сама возможность манипуляции. Если этот номер
пройдет, то мы сможем подготовиться к той самой операции, о которой я вам
говорил.
— Гельван не годится на такую роль, — заявил Дзевоньский.
— Абсолютно не годится. Спектакль и театр мы можем выбрать
сами. А вот толкового посредника нужно найти. Какого-нибудь журналиста,
обладающего нужными связями. Если публикации пройдут сразу в пяти-шести
популярных газетах, то это будет неплохо. Конечно, с разницей во времени. От
нескольких дней до двух-трех недель. Я внимательно читаю местную прессу и
думаю, что при желании найти нужных журналистов — не проблема.
— Можно выйти на журналистов через Гельвана? Или найти
другого человека?
— Обязательно другого. Учтите, что он нам понадобится не
только во время подготовительной стадии, но и на основной, когда мы собственно
и будем проводить нашу операцию. Поэтому такой специалист должен быть найден в
Москве. Будет неплохо, если найдется специальный корреспондент западного
журнала или газеты. Им больше верят и они лучше платят. Если даже нет такого
корреспондента, то его всегда можно «придумать». Две-три недели пребывания в
модных клубах, на закрытых приемах, участие в разных презентациях, небольшие
знаки внимания нужным людям, и он становится своим. Легко узнаваемым и принятым
в круг журналистов.
— Будем искать, — кивнул Дзевоньский, — а спектакль и театр
вы выберете сами?
— Выберу. С этим у вас не будет проблем. Между прочим,
Дзевоньский, нельзя рассчитывать только на кулаки Гельвана. Я думал, у вас есть
помощники с мозгами.
— Для этого мы нашли вас, — криво усмехнулся Дзевоньский, —
мозги сейчас большой дефицит, мистер Шайнер. Давайте перейдем на русский. Мне
нужна практика.
