— Я-то узнал, а они не знают. В общем, я получил приказ, а у
нас приказы не обсуждаются. Директор ФСБ приказал убрать тебя из группы, как
только ты вернешься в Москву. Скажи спасибо, что еще не установили наружное
наблюдение.
— Спасибо.
— В общем, все. Тебе спасибо за все и можешь обо всем
забыть. А еще лучше уехать куда-нибудь в Италию к семье или в Баку. У вас,
наверное, там сейчас хорошо, тепло.
— Я так и сделаю.
— Ну хватит обижаться. Я ничего не мог поделать. Приказ есть
приказ.
— Ты мог бы попытаться объяснить.
— Что можно объяснить, когда дело касается безопасности
президента? Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Кто меня станет слушать?
Дронго промолчал. Он чувствовал себя не обиженным, а
раздавленным.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — вдруг спросил Машков.
— Есть, — ответил Дронго. — Что тебе больше нравится:
коньяк, текила, виски, вермут, кампари, джин?
— Обычная водка. И принеси два стакана, чтобы мы могли
выпить вместе.
— Старый алкоголик, — вздохнул Дронго, — а еще генерал!
Хочешь меня споить?
— Очень хочу.
— Только учти, я не могу просто так пить водку. Я буду
смешивать ее с томатным соком и выжимать туда лимон.
— Хоть ананас, — великодушно разрешил Машков, — неси
бутылку.
В эту ночь генерал Машков уехал домой в третьем часу ночи. И
Дронго впервые в жизни почувствовал, что у него кружится голова от выпитого
алкоголя. Он помыл голову и отправился спать, чувствуя, что ему отказывают
ноги.
Россия. Москва. 18 декабря, суббота
В элитный джаз-клуб «Золотой Овен» Курылович приехал не
один. Он был с молодой женщиной, с которой познакомился в ресторане
«Метрополя». Нина была неотразима — длинные ноги, высокая грудь, стройная
талия. Когда он подавал ей шубу, то чуть не вскрикнул от удивления.
Поразительно, но в Москве элитные проститутки одевались в стриженную норку или
шиншиллу. В Варшаве такие шубы могли себе позволить только жены самых богатых
бизнесменов. Даже супруги ведущих политиков не могли рассчитывать на подобные
знаки внимания от своих мужей. Нина Курыловичу понравилась сразу. Он с
удовольствием пригласил ее за свой столик, хотя и помнил, что вечером должен
быть в клубе, где его обещали познакомить с Холмским. Два дня пребывания в
Москве сказались на его кармане. Он умудрился потратить более трех тысяч
долларов. Ему пришлось позвонить Дзевоньскому и объяснить, что затраты
значительно выросли. Дзевоньский благосклонно пообещал возместить все расходы.
Нина сразу поняла, что ее новый знакомый живет в этом отеле,
что само по себе было неплохой рекомендацией. А он сразу понял, чем она
зарабатывает себе на жизнь. Договорились они быстро. Она попросила пятьсот
долларов, и он согласился. За ужин пришлось заплатить еще около трехсот: Нина
выбрала самые дорогие блюда из омаров и крабов. Пришлось стерпеть. Но он не
успел подняться с ней в свой номер — торопился попасть в «Золотой Овен» до
девяти вечера, чтобы застать там Холмского.
В половине девятого Курылович вызвал машину и вместе со
своей спутницей поехал в джаз-клуб. Она была взволнована и в салоне автомобиля
все время лезла к нему, пытаясь продемонстрировать свои профессиональные
качества. Он легко оттолкнул ее, ему не нравилась такая вольность. Курылович
был мошенником и прохвостом, но в отношениях с женщинами старался соблюдать
определенные нормы приличия. Или просто был брезглив. Бог не наделяет человека
всеми добродетелями, как не наделяет и всеми пороками сразу.
В клубе было весело и тепло. Курылович и его спутница прошли
к заказанному столику. Для начала он попросил джин-тоник для себя и коктейль
для своей спутницы. Она была верна себе — выбрала коктейль за сорок долларов.
Курылович, глянув на карточку цен, подумал, что за такие деньги в его городе
можно чудесно пообедать вдвоем. Он сразу узнал Холмского, сидевшего в углу и
очевидно кого-то поджидающего. Этот кто-то появился через пятнадцать минут. Курылович
его тоже узнал. Популярный журналист Бенедиктов приехал в клуб по
договоренности с Курыловичем. Они познакомились накануне на приеме в Московском
нефтяном клубе. Вице-президент клуба Сабиров познакомил Курыловича с
Бенедиктовым. Если учесть, что сам Курылович познакомился с вице-президентом
клуба только утром, то такое знакомство оказалось весьма полезным. Бенедиктов
пообещал представить его Холмскому и даже помог купить два билета в этот
джаз-клуб.
Увидев Курыловича, Бенедиктов приветливо помахал ему рукой.
Курылович пошел к столику Холмского, предупредив свою спутницу, чтобы та
терпеливо его дожидалась. Еще через полчаса Бенедиктов ушел, и они остались
одни. Холмскому было лет шестьдесят. У него были темные редкие волосы, коротко
подстриженные усы и бородка. Он сразу осознал, что этому приехавшему поляку
что-то нужно, и поэтому почти не пил, ожидая, когда Курылович начнет разговор,
ради которого и появился в этом клубе. И дождался.
— Я много слышал о вашей успешной рекламной деятельности, —
осторожно начал Курылович. — Говорят, вы имеете связь со всеми крупными
рекламными агентствами Москвы.
— Не со всеми, — благодушно заметил Холмский, — но некоторые
связи у меня есть.
— Мне рекомендовали именно вас, — любезно сообщил Курылович,
— говорят, вы — настоящий гений в этой области.
— Не нужно столько комплиментов, — ласково заметил Холмский,
— что вы хотите?
— Мне нужно провести рекламную кампанию, — пояснил
Курылович, — поместить несколько сообщений в газетах и на телевидении.
— В чем проблема? — удивился Холмский. — Если у вас есть
деньги, никаких проблем. Сейчас везде есть рекламные отделы. Можете заплатить и
разместить там вашу рекламу.
— Не подойдет, — весело ответил Курылович. — Мне нужна
другая реклама. Скрытая. На телевидении и в газетах. Нужны статьи, передачи,
сообщения, замечания, новая информация.
— О какой рекламе идет речь? — деловито осведомился
Холмский. — Какой-нибудь залежалый товар? Электроника? Продукты? Лекарство?
— Спектакль. Обычный спектакль в театре.
— Неужели спектакль? — поморщился Холмский. — Наверное,
кто-то из ваших соотечественников — спонсор этого спектакля? Тогда понимаю. Но
любой спектакль стоит меньше, чем нужно денег на скрытую рекламу. Поверьте мне,
дорогой пан… кажется Курылович. Спектакли просто не стоят таких денег.
— И тем не менее мне рекомендовали именно вас, — твердо
повторил Курылович. — Мне нужна ваша помощь, господин Холмский.
Холмский пожал плечами. Этот странный поляк его забавлял.
Наверное, он просто не знает московских цен. И не совсем понимает, куда
приехал.
