– Сдается мне, кое-кто тоскует по тем славным временам, когда не надо было думать о печени, – хмыкнула Глория и добавила уже Леоноре: – Ты поняла, детка? Яблочный пирог и ванильное мороженное.
– Да, спасибо… – Она замялась, а потом спросила глухим от волнения голосом. – А что он сказал насчет моего вопроса? Ну, про мужчину, который умеет работать руками и боится заводить настоящую семью?
– Не вешай трубку, – велела ей бабушка и обратилась к впавшему в кулинарный транс эксперту: – Ну-ка, какова вероятность того, что женщина с высшим образованием найдет свое счастье с парнем, который умеет работать руками и боится заводить семью и детей?
Херб выглядел как никогда мудрым и солидным.
– Не вижу проблемы, – изрек он. – Парень, который может справиться со столярными и слесарными инструментам, не спасует и перед жизненными трудностями.
– Как-то загадочно звучит, – пожаловалась Леонора. – Что он имеет в виду?
– Изволь объясниться, – сказала Глория.
– И не подумаю, – высокомерно отозвался эксперт. – Скажи ей, пусть займется поисками хорошего рецепта для лазаньи и пирога, а остальное приложится.
– Ну, так уж он говорит, – пожаловалась Глория внучке. – Что поделаешь. Удачи тебе, дорогая.
– Подожди, – взмолилась Леонора. – Еще один маленький вопросик. А если эта женщина… с высшим образованием, если она уже один раз кормила этого мужчину?
– Да?
– И… и она скормила ему вчерашний салат, – мрачно выпалила Леонора. – Теперь у нее нет шансов?
Глория прикрыла трубку ладонью и спросила:
– Она хочет знать, остались ли у нее шансы, если она уже накормила этого парня вчерашним салатом?
– Каким? – спросил Херб.
– Каким? – эхом повторила Глория в трубку.
– Картофельным. И еще сандвичи. – Леонора поколебалась и добавила: – Но салат был сделан по твоему рецепту, бабуля.
– Мой картофельный салат и сандвичи. – Глория умоляюще смотрела на Херба.
– Не беда, – отозвался тот. – Не все еще потеряно.
Глория откашлялась:
– Херб считает, что твоя подруга, которая накормила приятеля вчерашним салатом, все еще имеет шансы завоевать его расположение. Салат-то был по моему рецепту!
– Правда? Здорово! Поблагодари Херба от моего имени, бабуля… и от имени моей подруги.
– Конечно, детка.
Распрощавшись, Глория убрала телефон в карман и улыбнулась:
– Спасибо тебе.
– Если она выйдет замуж, следуя моим советам, ты будешь у меня в долгу, – быстро отозвался старик.
– Я приготовлю тебе лазанью и испеку яблочный пирог.
– Забудь об этом! Ты знаешь, что мне нужно.
– Подпись под колонкой.
– Именно! Ну так как?
– Ладно. – Она вздохнула. – Если у девочки все сложится – колонку можешь подписывать своим именем.
Братья стояли на заднем крыльце и смотрели на бухту. Ренч шуршал в ближайших кустах. Томас подивился тому, что сумерки сегодня так мало отличаются от ночи. Час еще ранний, но туман, накрывший гавань и окрестные холмы, лишил день света и ясности. Все вокруг тонуло в серой мгле.
Уокер вдруг подумал, что окрестности выглядят абсолютно нереально. Все вокруг казалось сказочным. Это могла бы быть та история про девочку, угодившую в волшебный мир Зазеркалья. Опрокинутое зеркало – водная гладь бухты – испускало туман, словно стремясь смешать два мира, реальный и сказочный.
С крыльца просматривалась тропа для спортсменов. Время от времени на ней возникал нечеткий силуэт и вскоре пропадал в мерцающей пелене. Появлению очередного физкультурника предшествовал звук шагов. Вслушиваясь в их ритм, можно было без труда определить, кто именно двигается по тропе: спринтер, человек, который бегает трусцой, или тот, кто увлекается спортивной ходьбой.
– Значит, Роудс решил выяснить о Леоноре все, что только можно? – спросил Дэки.
– Да. Конечно, всегда есть вероятность, что он хочет украсть ее личные данные, чтобы использовать потом с целью наживы, но мне это кажется маловероятным.
– Ты прав. Он просто проверяет ее, как мы проверяли его, – задумчиво сказал Дэки. – Что, черт возьми, происходит в этом городе?
– Хотел бы я знать.
– С ее приездом события приняли совсем другой поворот. Все ускорилось.
– Ты имеешь в виду Леонору? – Томас вздохнул. – Да, она оказалась прекрасным катализатором.
– Я это предсказывал, помнишь?
– Ты был прав.
Из тумана донеслись звуки шагов. Человек, двигающийся быстрым спортивным шагом, прошел по дорожке и пропал. Звуки повисли в воздухе – одинокие, словно заблудившиеся.
– Похоже, она чувствовала себя вполне уютно в твоем доме, – небрежно заметил Дэки. – Принимала душ и все такое.
– Угу.
– Кэсси сказала, что сегодня утром видела Леонору на тропе. Она направлялась в сторону твоего дома.
– Она жаворонок, как и я. Рано встает.
– Я так и понял. У вас много общего.
– Много? – Томас бросил на брата быстрый взгляд. – Ты считаешь, что у нас много общего?
– Ну да.
Мгновение Томас колебался, но любопытство взяло верх над сдержанностью:
– Что же, например?
– Трудно объяснить. Вот, например, вы одинаково делаете многие вещи.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Пожалуйста. – Дэки помолчал, облекая в слова расплывчатые впечатления. – Если ты решил что-то сделать, то не успокоишься, пока не доведешь все до конца. Если ты принял на себя какие-то обязательства, то не откажешься от них, даже если тебя будут грызть сомнения. Ты нянчился со мной весь этот год. Я благодарен тебе, хоть и подозреваю, что ты не раз усомнился в моем здравом уме.
– Ну, даже будь ты законченным чудиком, что с того? Ты все равно остаешься моим братом.
– А братья Уокер держатся друг за друга, да?
– Точно! В качестве утешения могу сказать, что не сомневаюсь в твоей нормальности. Теперь не сомневаюсь. Я вполне разделяю твои подозрения о неслучайности смерти Бетани.
– Наверное, мне стоит поблагодарить за это Леонору, – сказал Дэки. – И еще раз хочу повторить, что она во многом похожа на тебя. Не задумываясь бросила все и приехала, чтобы выяснить правду о смерти сестры. Сводной, но сестры. Ты бы сделал то же самое. Ну, то есть ты и сделал.
– Ты бы тоже меня не бросил. – Томас пожал плечами.
– Само собой.
Они опять в молчании созерцали бухту. Туман стал плотнее, и свет едва пробивался сквозь густую пелену испарений. Топ-топ-топ. На дорожке показались несколько человек, бегущих трусцой. Томас всмотрелся пристальнее. Явно не молоды уже. Интересно, беспокоят ли их колени? Бег такая опасная штука. И именно в этом возрасте – ближе к сорока – начинаются проблемы.
