– Нас вроде пригласили на ужин? – небрежно спросил он.
– Да. – Дэки кивнул. – Кэсси позвонила час назад. Сказала, что они с Леонорой решили приготовить для нас настоящий пир.
– Используем эту возможность, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.
– Кэсси думает, что я одержим своими бредовыми идеями, – мрачно заявил Дэки.
– А ты и в самом деле одержим. И что с того? Мы, Уокеры, привыкли относиться к жизни серьезно.
– Ты не думаешь, что при ней будет неудобно обсуждать детали нашего расследования?
– Нет. Она уже полгода занимается с тобой йогой, и если она не слепая и не глухая, то знает немногим меньше нас. К тому же свежий взгляд на проблему нам не помешает. Вдруг она заметит что-то новое? Что-то, что ускользнуло от нас.
– Мне не приходило в голову взглянуть на наше общение под таким углом, – признался Дэки. – Вообще-то я не против посвятить ее в наши проблемы, просто не хочу, чтобы она считала меня законченным лунатиком.
– Да ладно, Дэки, дай девушке шанс. Вполне может статься, что расследование напугает ее и она решит не связываться с полоумными братцами… Но пока этого не произошло, предлагаю смотреть в будущее с оптимизмом, тем более что сегодня для этого есть веские причины.
– Правда? А какие?
– В любом случае сегодня вечером нам обеспечены вкусный ужин и компания двух милых девушек.
– Ты прав. И это хорошо!
«Должно быть, Леонора действительно как-то повлияла на все происходящее, – подумал Томас с благодарностью. – Все кругом стало быстро меняться… и брат, слава Богу, тоже».
Томас и его приятель пес возвращались домой. На тропе царило обычное для этого послеобеденного времени оживление. Велосипедисты, бегуны, ходоки и прочие двигались плотной массой. Два раза его чуть не сбили с ног. Это надо же, лениво думал Томас, дорога становится опасной для жизни.
Он открыл дверь и услышал телефонный звонок. Взял трубку в прихожей.
– Уокер слушает.
– Томас? – Голос Леоноры.
– Я буду через час. – Он посмотрел на часы. – Мне нужно принять душ и переодеться.
– Не спеши, мы с Кэсси еще возимся с готовкой. Я звоню по другому поводу. Не мог бы ты прихватить свой инструмент, когда пойдешь ко мне?
Волна жара прошла по его телу, и голос Томаса прозвучал хрипло:
– Не волнуйся, дорогая, мой инструмент всегда при мне. На другом конце провода воцарилось молчание, но через несколько секунд Леонора сказала, едва сдерживая смех:
– Э-э, я вообще-то имела в виду другой… инструмент. Ну, отвертки там всякие. У меня кран течет, и звук такой, что прошлой ночью я почти не спала.
– Ах, тот инструмент!
Ладно, захвачу и его тоже. Полчаса спустя, освеженный душем, свежевыбритый и облаченный в отглаженные брюки и приличную рубашку, он готов был отправляться на ужин. Перед выходом заглянул в мастерскую. Подобрал гаечные ключи, прокладки и прочие инструменты, необходимые, чтобы справится с самым упорным краном.
Ренч отирался у двери, держа в зубах поводок.
– Извини, – виновато сказал Томас, – но на этот раз ты остаешься дома.
Пес смотрел с укором, и хозяин присел перед ним на корточки и принялся чесать мохнатые уши.
– Не сердись, приятель. Вдруг она пригласит меня остаться? Если мы отправимся вдвоем, то шансов на это никаких. Одно дело провести ночь с мужчиной и совершенно другое – провести ночь с мужчиной и его псом.
Но Ренч не желал прислушиваться к разумным аргументам и продолжал изображать несчастное, брошенное животное. Хозяин, само собой, все равно уйдет без него, но пусть его хоть совесть помучает.
– Как насчет закуски?
Дэки с сомнением заглянул в тарелку с соевыми бобами, от которых поднимался аппетитный пар, и положил себе совсем чуть-чуть.
– Выглядит немного странно, но зато интересно, – с опаской произнес он.
– Поверь мне, скоро ты на них просто подсядешь, – усмехнулась Леонора.
Она взяла стручок и, держа его за хвостик двумя пальцами, ловко вылущила бобы зубами. Стручок отправился в миску.
Дэки последовал ее примеру. Послышался громкий сосущий звук, потом чмоканье, но он все же справился и торжественно объявил:
– Я их съел!
– Ну, если ты сумел это сделать, то и я смогу, – сказал Томас.
Ему удалось вылущить стручок довольно быстро и без особого шума. Торжественно помахав в воздухе шкуркой, он отправил ее в миску и потянулся за следующим стручком. Все засмеялись, и бобы пошли на ура.
Леонора и Кэсси незаметно обменялись взглядами. Вечер начался неплохо. Можно даже сказать, начало вечера выглядело весьма многообещающим.
Томас принюхался к доносившимся из кухни ароматам и поинтересовался:
– А что, собственно, на ужин? Пахнет вкусно.
– Шпинат и лазанья с сыром, – гордо объявила Леонора. – А Кэсси испекла яблочный пирог на десерт.
– Лазанья? – На лице Томаса появилось мечтательное выражение. – Я очень люблю лазанью.
– Господи, я даже припомнить не могу, когда в последний раз ел домашний яблочный пирог, – сказал Дэки. Он с почтением взглянул на Кэсси: – Не знал, что ты умеешь готовить.
– Ты не спрашивал, – отозвалась та.
Дэки вспыхнул, долил себе пива и быстро поменял тему разговора:
– У меня есть для вас две новости от парня, который делал химический анализ того синего порошка, что вы умыкнули из запасов Роудса. Одна новость хорошая, другая, как водится, плохая. Какую сначала?
– Сначала хорошую, – пожелал Томас.
– Это сахар, кукурузная мука и пищевой краситель.
– Вот черт, значит, нам не удастся притянуть его за торговлю наркотиками! – с досадой воскликнул Томас.
– Да, это будет нелегко, – подтвердил Дэки. – Роудс, конечно, мошенник, но он не делает ничего противозаконного и не подвергает людей опасности. Так что привлечь его не так-то просто.
– А удалось ли узнать что-нибудь новое об убийстве Юбенкса? – спросила Леонора.
– Нет. Ничего нового. Судя по протоколам, это просто еще одно ограбление, которое закончилось несчастным случаем. И ни намека на причину, по которой Бетани могла интересоваться этим делом.
Томас задумчиво расправился с очередным стручком.
– Юбенкс работал на математическом факультете, а ведь Бетани тоже была математиком, – сказал он. – Ты уверен, что их ничто не связывало?
– Я не могу найти никаких точек соприкосновения, – пожал плечами Дэки.
– Я ведь ее тоже знал, – упрямо гнул свое Томас. – Она могла заинтересоваться этим убийством только по одной причине – если оно каким-то образом оказалось связанным с ее профессиональными интересами.
