— Я не беременна, — улыбнулась Летти. — Пока.
— Не делай больше таких заявлений. Это вредно для моего сердца.
— Ты не хочешь иметь семью, Джоэл?
Он подумал о Летти с его ребенком, представил ее беременной. Эта картина не впервые вставала у него перед глазами, и всякий раз, когда она появлялась, с ним происходили странные вещи. Например, в такие моменты ему самому хотелось говорить о женитьбе.
Но он не мог жениться на Летти, пока она владела «Спорттоварами от Торнквиста». В этом все дело.
— В принципе, — ответил Джоэл, — я, конечно, хотел бы иметь детей.
— Что же тогда откладывать? Может, прямо сейчас и начнем? Как ты думаешь? Сейчас, когда я пришла к мысли, что иметь роман не так уж плохо и меня это вполне удовлетворяет, может быть, не стоит вообще думать о браке? Это не центральные штаты. Это Западное побережье. Скоростная магистраль.
Джоэл вспыхнул:
— У нас не будет детей, пока мы не поженимся, и мы не поженимся, пока ты будешь владеть «Спорттоварами от Торнквиста». Все, Летти. Это мое последнее слово.
Летти внимательно изучала его.
— Ты хочешь, чтобы я отказалась от полученного наследства до того, как ты решишь жениться на мне?
— Я никогда не просил тебя отказываться от этого проклятого наследства. Я просил тебя продать компанию мне. Я бы дал тебе хорошие деньги. Черт возьми, ты получишь от продажи «Торнквиста» больше, чем заработала бы в своей библиотеке за двадцать лет.
Летти слушала его, сердито сдвинув брови.
— То, что ты говоришь, подозрительно похоже на покупку себе мужа.
— Вот проклятие! Ты вовсе не покупаешь меня. Ты продаешь мне свою компанию. Это большая разница.
Она задумалась, закусив верхнюю губу:
— А что, если, купив у меня компанию, ты изменишь свои намерения?
— О Господи! О чем ты говоришь?
— Что, если ты не захочешь жениться на мне после того, как я продам тебе «Торнквист»? Ведь у меня нет никаких возможностей заставить тебя выполнить условия сделки. — Летти покачала головой. — Нет, Джоэл, это слишком большой риск для меня. Давай продолжим наш роман. Я начинаю привыкать к нему. В нем определенно есть очень волнующие моменты. Джоэл не отрываясь смотрел на нее.
— У тебя какое-то странное настроение.
— Уж очень странным был сегодняшний день. Сначала я опрокинула тарелку с устрицами и чипсами на голову человека, который честно и открыто сделал мне предложение выйти за него замуж. Затем я сама пыталась предложить помощь и поддержку твоей бывшей подружке. Далее меня застали в крайне неловкой ситуации в твоем кабинете, и наконец, сейчас я ем пищу такую острую, что в моей тарелке впору разводить костер.
— Я с самого начала говорил — ты не в Канзасе.
— В Индиане.
Джоэл погрузился в раздумья. Он должен был предвидеть, что спустя какое-то время Летти сочтет их роман неудобным для себя. Он с самого начала подозревал, что ее стремление к дикой, необузданной страсти, ее смелость — все это не продлится долго. Она непременно вспомнит все свои старые добродетели и ценности и заговорит о браке.
В принципе, убедившись в ее к нему чувстве, он готов был вступить в переговоры. Он, безусловно, хотел жениться на Летти. Трудно определить, когда именно это решение у него созрело окончательно, но теперь он не сомневался: он женится на Летти. Но на его условиях.
Никто не посмеет его упрекнуть, будто он женится на ней, чтобы прибрать к рукам «Спорттовары от Торнквиста».
Он не ожидал от Летти решения бесконечно продолжать их роман, не ожидал, что она заговорит о том, чтобы, не выходя замуж, иметь ребенка. Все складывалось иначе, чем он предполагал.
Когда Летти закончила есть свою рисовую лапшу, она была уже в куда более бодром настроении. Джоэл встал, заплатил по счету, и они вышли на улицу. Перед поворотом на Первую авеню, направляясь к дому Летти, Джоэл вдруг спохватился:
— Чистые рубашки.
— Что с ними?
— У меня нет ни одной чистой рубашки в твоей квартире. Давай заскочим ко мне.
— Ладно, — согласилась Летти. — Вообще-то возникает интересный вопрос: разумно ли содержать две квартиры? Может, нам лучше съехаться и жить в одной; это было бы экономнее. Как ты думаешь?
Джоэл едва сдержал раздражение:
— Но ты же сама настаивала, чтобы каждый из нас сохранил свою квартиру.
— Это было до того, как я поняла, что могу продолжать роман с тобой.
— Твой отец, Летти, вряд ли одобрит нашу связь, если она затянется. Очень скоро он будет надеяться на то, что мы оформим наши отношения.
— Думаешь, он не привыкнет к нашему роману?
— Он старомоден, — напомнил ей Джоэл. — И ты у него единственная дочь. Рано или поздно он будет стремиться выдать тебя замуж.
— Кто знает? Может быть, я и выйду замуж. Рано или поздно.
Они сели на автобус, идущий в сторону Ферст-Хилл, где жил Джоэл. Так было быстрее, чем добираться до гаража Летти, где стоял джип Джоэла.
Когда они вошли в маленький вестибюль, Джоэлу показалось, что он очень давно не был в собственной квартире. Теперь он чувствовал себя дома в квартире Летти. Может, стоит и в самом деле избавиться от его жилища?
Но это бы только поддержало новую идею Летти иметь все преимущества брака, но не регистрировать их отношения.
Дело осложнялось.
— Это не займет много времени, — сказал Джоэл, когда они вышли из лифта и оказались на лестничной клетке. Он достал ключи из кармана джинсов. — Пожалуй, пока мы здесь, надо проверить холодильник. Кажется, у меня там осталось молоко.
— Оно, наверное, скисло, — заметила Летти. — Еще хорошо, что у тебя нет цветов, которые надо было бы поливать. Знаешь, Джоэл, тебе и в самом деле надо подумать о переезде ко мне. Содержать эту квартиру — пустая трата денег. И у меня лучший вид из окон, чем у тебя.
— Я подумаю об этом, — пробормотал Джоэл. Затем он вставил ключ в замочную скважину и понял, что ключ заедает. Что-то явно случилось.
— Черт подери!
Летти с тревогой посмотрела на него:
— Что такое?
Джоэл вынул ключ и толкнул дверь. Она легко подалась. Слишком легко.
— Кто-то взломал замок, — сказал Джоэл. — Ставлю десять против одного, что квартиру обчистили. Проклятие! Бьюсь об заклад, забрали новые динамики, которые я купил два месяца назад. И компьютер. И еще Бог знает что.
Джоэл вбежал в квартиру, миновал маленький коридор перед гостиной. Он сразу понял: здесь было нечто большее, чем просто ограбление. Вся квартира выглядела, как после бомбежки. Мебель перевернута, подушки вспороты. Лампы разбиты. Книги сброшены с полок.
