Элизабет обреченно вздохнула.
— Мужайся, Джек. Хочешь верь, хочешь не верь, но парочка мужчин набралась смелости пригласить меня на свидание после того, как ты возвестил всему миру о том, что я фригидна. Более того, у меня сложилось впечатление, что во время этих свиданий они собирались не только говорить со мной о погоде.
Заставив себя не обращать внимания на ее насмешливый тон, Джек провел ладонью по шее Элизабет.
— А почему ты не стала с ними встречаться?
— Я была занята. — Элизабет медленно повернулась к Джеку лицом. Глаза ее были полны непреклонной решимости. — Так вот, насчет Вики Беллами…
Джек понял, что настаивать бесполезно, и нехотя опустил руку.
— Если ты не собираешься паковать чемоданы и уезжать обратно в Сиэтл…
— Даже не хочу это обсуждать, — резко прервала его Элизабет. — Я никуда не поеду. Я нужна тебе, Джек.
Он почувствовал, как его вновь охватывает желание. Взяв в ладони ее лицо, он чуть приподнял его.
— С этим я не стану спорить, — прошептал он. Взгляд ее смягчился.
— Какое счастье, — успела прошептать она, прежде чем его губы запечатали ее уста.
На сей раз они успели добраться до его кровати.
Позже, когда она заснула рядом, он задал самому себе вопрос, который не решился задать Элизабет: «А я ей нужен?»
Взяв два пузатых бокала, Досон протянул жене.
— Пора организовать на тебя еще одно нападение, — проговорил он.
— Думаю, ни к чему, — протянула Вики. — Уже никто не сомневается в том, что мы делаем это ради рекламы. Даже моя массажистка спросила вчера, не играем ли мы на публику.
— Ты сама виновата. Плохо изображала ужас.
Вики меланхолично отпила ликеру.
— Возможно, но я хочу это прекратить. По крайней мере до конца фестиваля. Ну, пожалуйста, Досон. Эта неделя очень важна для меня. И я хочу насладиться ею.
Поколебавшись, Досон решил уступить.
— Ты права. Это и в самом деле твоя неделя. Хорошо, давай на какое-то время воздержимся от нападений.
Вики одарила его безукоризненной улыбкой.
— Ты так добр ко мне, Досон!
Он взглянул на жену. На ней был белый пеньюар, в котором она походила на скромную послушницу какого-нибудь средневекового монастыря. Вики прекрасно знала, что ему нравится. Черт побери, она вообще знала все его пристрастия и слабости. Она отлично изучила тонкую науку, как доставить ему наивысшее наслаждение. Она могла бы стать великолепной любовницей. А стала великолепной женой. Его женой. Все знакомые мужчины завидовали. Каждый, кто видел Вики, хотел ее. Но она досталась ему и будет принадлежать ему до тех пор, пока он сможет себе ее позволить.
Тогда зачем ему нужны другие женщины? Что он пытается найти в их объятиях? Почему проводит время с этими безликими, безымянными телами? Ни одна из них Вики в подметки не годится. Если бы он поговорил на эту тему со своим психиатром, тот наверняка счел бы его сумасшедшим.
Вики улыбнулась, опустившись перед ним на колени.
Полы ее белоснежного халата разметались по полу изящными складками, коснулись кончиков его туфель. Вики взглянула на него из-под полуопущенных ресниц: скромная послушница у ног своего наставника, стремящаяся познать тайны, которые лишь он один мог ей поведать.
Он почувствовал все возрастающее желание. Казалось, Вики его околдовывала. Он ничего не должен был делать. Она всегда обо всем заботилась сама. Оставалась агрессором, даже когда изображала из себя монашку. Сколько мужчин мечтало бы очутиться на его месте?
Несколько минут спустя, когда Досон вот-вот готов был дойти до высшей точки наслаждения, его вдруг как громом поразило. Он понял, зачем ему другие женщины.
Они были нужны ему для того, чтобы время от времени доказывать самому себе старым как мир способом, что он мужчина, что он сам делает с женщиной все, что ему заблагорассудится, а не является послушным орудием в ее руках.
Она была умна. Иногда ему даже казалось, что она умнее его, и это его беспокоило. Но самую большую тревогу в последнее время в него вселяло то, что она всегда владела собой. Она никогда не напивалась, никогда не переедала, никогда безудержно не отдавалась плотским утехам. Он был почти уверен, что она фригидна.
Насколько он мог судить, она ни к чему не питала слабости, у нее не было никаких желаний, разве что сниматься в кино, но даже здесь она знала меру. Получить роль было для нее важно, но не настолько, чтобы она пожертвовала ради этого всем на свете. Может быть, именно поэтому она не сделала карьеры в Голливуде.
И внезапно ему открылась ошеломляющая правда: иногда он до смерти боялся собственной жены.
Элизабет стояла на тротуаре перед витриной маленького магазинчика, где были выставлены дорогие украшения ручной работы, делая вид, что рассматривает ожерелье. На самом же деле она наблюдала за Вики Беллами, которая только что вошла в магазин одежды, расположенный через дорогу.
В реальной жизни слежка оказалась гораздо более скучным занятием, чем в кино. А может, просто Вики сегодня занималась совершенно неинтересными делами. Так или иначе, время для Элизабет тащилось с черепашьей скоростью.
Впрочем, пенять было не на кого. Она сама решила заняться слежкой, о чем и сообщила Джеку сегодня за завтраком. Джек предупредил ее, что это пустая трата времени. Сам же он остался дома, намереваясь позвонить Мило Ингерсоллу и Ларри. Когда Элизабет уходила, он был всецело поглощен разговором с братом. Они обсуждали последние деловые операции Досона Холланда.
Заметив, что Элизабет направляется к двери, Джек нахмурился и, прикрыв рукой микрофон, бросил вдогонку:
— Только не наделай каких-нибудь глупостей!
Скорчив гримасу, Элизабет вышла из дома и направилась к машине.
Отыскать Вики в городе оказалось достаточно просто. Сверившись с расписанием фестиваля, Элизабет узнала, что объект ее преследования в данный момент принимает участие в очередной публичной дискуссии, Оставалось только ждать.
Освободившись, Вики отправилась бродить по магазинам. Час спустя она все еще исследовала бутики и супермаркеты, расположенные по обеим сторонам главной улицы Миррор-Спрингс.
В этом районе города бродили толпы киношников, подобно Вики в перерывах между просмотрами и конференциями совершавших набеги на торговые точки, однако следить за Вики было нетрудно. Облаченная в белоснежный свитер, широкие белые брюки и длинное белое пальто с развевающимися полами, она отличалась, как маяк, от моря людей, одетых в черную либо джинсовую одежду. Она не просто хочет, чтобы ее замечали, подумала Элизабет, она страстно желает этого. Виктория Беллами жаждет играть не только в кино, но и в жизни. Без этого она не может, на то она и актриса.
А может, она просто подыгрывает тому, у кого возникнет желание за ней следить?
