И все-таки квартира Гарри оставалась для Джоша домом. Он появлялся здесь во время каникул, на уикэнды и иногда даже по вечерам, когда, случалось, слонялся без дела или просто хотел поболтать с братом. Незапланированные визиты Джоша редко создавали проблемы для Гарри. Он, как правило, бывал дома один со своими верными спутниками. — книгами. Прошлый вечер стал исключением.
Но Гарри уже не таил на Джоша зла за вчерашнее вторжение. Как ни странно, он пребывал в бодром настроении, хотя и не смог вчера вовремя заснуть. Перспектива скорого свидания с Молли будоражила воображение и окрашивала начавшийся день в радужные тона.
Джош допил первую чашку кофе. Он оторвался от спортивной страницы, в глазах его зажегся плутовской огонек.
— Давненько я не заставал тебя дома с возлюбленной.
— Никакая она не возлюбленная. — Гарри хмуро уставился в статью об инфляции. — Мы обсуждали деловые проблемы. Я же сказал тебе, Молли. — мой клиент.
Джош налил себе вторую чашку кофе.
— У меня создалось впечатление, что она больше чем клиент. Вы давно с ней знакомы?
— Вот уже месяц, как я оказываю ей консультационные услуги.
— Консультационные услуги?
— Совершенно верно. — Гарри перевернул страницу.
— Помоги же мне разобраться, кузен Гарри. — Джош ухмыльнулся. — Я что-то не пойму. Так ты встречаешься с ней или нет?
— С каких это пор ты стал интересоваться моей личной жизнью?
— С тех пор как обнаружил, что она опять у тебя появилась. Если я не ошибаюсь, твой последний роман завершился еще год назад. Поздравляю.
Гарри промолчал.
— Тебе уже давно пора встречаться с женщиной. — Джош перешел на серьезную тональность. — С тех пор как Оливия разорвала вашу помолвку, ты живешь как монах.
— Откуда ты знаешь? Ты же давно не живешь здесь.
Джош угрожающе помахал вилкой.
— Нам все равно все известно.
Гарри нахмурился.
— Интересно, что ты имеешь в виду?
— Мне, например, хорошо знакома та коробочка с презервативами, что спрятана в шкафчике в ванной. Она там хранится еще с тех пор, как ты порвал с Оливией. И в ней все то же количество пакетиков.
— Черт знает что. — Гарри впился зубами в кусок тоста. — И это называется правом на личную жизнь.
— Ты меня беспокоишь, Гарри. Ты слишком разборчив.
— Вовсе нет. Просто я привык все тщательно обдумывать. В этом вся проблема.
— Называй это как хочешь. — Джош загрузил еще несколько кусочков хлеба в тостер. — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— При мысли об этом мне становится не по себе.
Джош невинно округлил глаза.
— Я лишь пекусь о твоем благе.
— Это утешает.
— Молли Аббервик показалась мне прелестной девушкой.
— Так и есть.
— Ты вчера рано вернулся домой.
— Ну и что?
— Скоро опять увидитесь?
— К твоему сведению, — проговорил Гарри, — завтра вечером я иду с ней ужинать.
— Ах, вон оно как. Не забудь переложить коробочку с презервативами обратно в ящик возле своей кровати.
Гарри с подчеркнутой аккуратностью свернул газету.
— Вчера вечером ты сказал, что хочешь поговорить со мной. Что-нибудь случилось?
Искорки веселья потухли в глазах Джоша.
— Речь идет о деде.
— Опять?
— Да. Он донимает меня своими уговорами бросить учебу. Говорит, что я только теряю время и что два года учебы вполне достаточно для Тревельянов. Он хочет, чтобы я работал в его труппе.
— Это мне знакомо.
Джош намазал тост маслом.
— Я думал, может, ты поговоришь с дедом. Попытаешься убедить его.
Гарри задумчиво уставился в окно, глядя, как плывут облака над заливом Эллиотт.
— Я поговорю с ним, Джош, но не могу обещать, что мне удастся его убедить. Ты же знаешь, он. — из прошлого времени.
— Да, но он прислушивается к тебе. Я для себя решил, что мне плевать на его мнение. Я все равно закончу колледж и продолжу учебу. — Джош пожал плечами. — Но иногда он просто достает меня.
— Я знаю.
— Будь жив отец, все было бы по-другому. Отец принял бы удар на себя. А сейчас я для деда единственный объект внимания.
Гарри ничего не сказал. В отличие от Джоша, он не заблуждался на этот счет. Он знал, что, если бы был жив отец Джоша, сыну его пришлось бы терпеть гораздо больше. Неистовый Вилли Тревельян, цирковой мотогонщик, дьявол арены, дамский угодник, портрет которого не сходил с рекламных щитов, погиб.
Это случилось несколько лет назад, когда неистовый Вилли исполнял сверхрискованный прыжок на арене. Тысяча зрителей, среди которых был и его двенадцатилетний сын Джош, стали свидетелями мощного взрыва двигателя, ставшего роковым для мотогонщика.
Джош был в шоке. Никто не знал, что с ним делать. Мать Джоша тоже погибла в результате несчастного случая на арене цирка вскоре после рождения сына. Неутомимый Леон Тревельян, дед Джоша, конечно, не мог заменить родителей маленькому, глубоко травмированному мальчику. Остальные же Тревельяны были слишком бедны, чтобы прокормить лишний рот.
Только что вернувшийся на материк Гарри навестил родственников как раз в день гибели Вилли. Ему глубоко запал в душу взгляд маленького Джоша. Переживший гибель собственных родителей, Гарри слишком хорошо знал этот взгляд. — его он встречал каждый раз, когда смотрелся в зеркало.
После похорон Гарри забрал Джоша к себе в Сиэтл. Никто из Тревельянов не возражал против такого решения. Скорее, восприняли его с облегчением.
Джош вскоре оправился от горя, но уже к концу лета стало ясно, что ехать ему некуда. Приближался учебных год. Гарри записал кузена в местную школу.
Очень скоро Гарри убедился в том, что Джош на редкость смышленый мальчик. Следуя примеру старшего брата, он увлекся математикой и другими точными науками.
Для Гарри воспитание кузена стало своего рода отдушиной. Быт как-то упорядочился, в жизни появился высокий смысл, и эта счастливая гармония длилась в течение нескольких лет.
До тех пор пока на пороге дома Гарри не появился Леон Тревельян. Это случилось вскоре после празднования шестнадцатилетия Джоша.
Леон затребовал внука к себе. С твердым намерением сделать из мальчика автогонщика.
К счастью, в тот злополучный день Джош был в школе. Гарри пригласил Леона в свой кабинет и за плотно запертой дверью принялся урезонивать старого упрямца.
Гарри твердо знал одно: он не мог себе позволить проиграть в этом споре. На карту поставлено будущее Джоша. В случае неудачи Гарри мальчику суждено идти дорогой отца и деда. Это была дорога к смерти.
