Берта Иосифовна могла бы этого и не говорить. Глядя на нее,
понимаешь, что есть женщины, которые рождаются для одиночества. Она была именно
такой. Наверное, дома эта дама хранит все подшивки «Иностранной литературы» и
читает современную модную прозу постмодернистов. И вся ее жизнь устроена и
расписана до мелочей. Но встретить своего единственного мужчину ей не дано.
Слишком завышена планка требований. Слишком высоки критерии отбора. Лучше быть
одной в одиночестве, чем с кем-то, но все равно одной. Вот поэтому она никого
не нашла и никогда не найдет. Но при этом остается умной, язвительной и
наблюдательной женщиной. Таких ценят коллеги и начальство, но таких не берут в
жены и не делают любовницами. Они на это просто не способны.
— Вы знаете про убийство Артура Мишарова? — Я внимательно
следила за ее реакцией.
Но внешне Берта Иосифовна никак не отреагировала. Или
эмоциональная холодность еще одна отличительная черта таких женщин?
— Да, у нас все об этом говорят, — наконец откликнулась она.
— Вы его хорошо знали?
— Мы с ним не пересекались по работе. У него были свои
интересы, у меня — свои. Мы с ним встречались только в приемной Вадима
Евгеньевича. Артур был симпатичным молодым человеком, нравился женщинам. Мне он
не нравился, в его облике я находила что-то непорядочное, хищное.
— Как вы полагаете, Вадим Евгеньевич ему доверял?
Берта Иосифовна, несколько удивленно посмотрев на меня,
поправила очки.
— Мне сказали, что вы адвокат семьи Стрекавиных. Тогда
почему вы у меня спрашиваете? Гораздо проще задать такой вопрос супруге Вадима
Евгеньевича.
— Наверное. Он был способен на эксцентричные поступки?
— Кто? Если Артур, то наверное. Если Вадим Евгеньевич, то
вряд ли. Он вообще не любил рисковать. Ни в жизни, ни в бизнесе. Был вполне
уравновешенным человеком. Всегда продумывал свои действия. Но боюсь, что где-то
все же ошибся, чего-то не сумел предусмотреть.
— Почему вы так думаете?
— У меня такое внутреннее ощущение.
— Вы были близким человеком Стрекавина, говорят, что даже
его «правой рукой». Неужели у вас нет никаких предположений, что именно могло с
ним случиться? Почему он так неожиданно вернулся в Москву, почему остался один
в ресторане? Может, у него были какие-то срочные дела? Я слышала про
неприятности из-за какого-то котлована. Прокуратура возбудила уголовное дело.
Может, его срочное возвращение было связано с этим?
— Не знаю. Он бы мне сказал. Котлован рыли для нового
делового центра «Москва-Сити», это очень солидный проект, в который вложены
миллиарды долларов. Из-за него Стрекавин мог вернуться обратно.
— Его могли убрать из-за этих денег?
— Теоретически да, но практически — нет. Мы не были замешаны
ни в каких делах. Проект только начался, нам перевели деньги на устройство
котлована, которые мы передали субподрядчикам. От Стрекавина ничего не
зависело. Я думаю, вы ищете в неверном направлении. Людей, причастных к
исчезновению Вадима Евгеньевича, нужно искать среди его окружения.
— Что вы хотите сказать?
— То, что сказала. Стрекавин был умным и независимым
человеком. Его внезапное исчезновение не могло произойти без предательства. Он
не сел бы в чужую машину, не доверился бы незнакомым людям.
— Тогда скажите, кого именно вы подозреваете?
— Я никого не подозреваю, я лишь высказываю мою точку
зрения.
Ее менторская манера говорить начала вызывать у меня
раздражение. Тогда я спросила прямо, хватит играть в поддавки:
— Среди окружения Стрекавина были люди, заинтересованные в
его устранении?
— Вы хотите, чтобы я назвала вам имена убийц? — так же прямо
ответила Берта Иосифовна. — В таком случае вы слишком многого от меня хотите. Я
не уверена, я лишь обращаю ваше внимание, где, по-моему, следует искать
злодеев. Вы знаете известную поговорку «Рабы всегда мечтают станцевать на
могилах своих хозяев»?
— Не нужно говорить намеками. Так кого вы подозреваете?
Скажите мне конкретно, кого?
— У меня нет для этого никаких оснований, но Вадим
Евгеньевич был не совсем тем человеком, образ которого вы можете себе сейчас
представить. Вы с ним раньше встречались?
— Нет.
— Значит, вам это будет сложно понять. Он был начитанный,
грамотный, образованный человек. В наше время это большая редкость. Деньги дают
ощущение власти и приглушают любую интеллигентность. Но у него не приглушили.
Он дарил цветы сотрудницам на день рождения, был внимательным, тонким
человеком. — Она вздохнула, или мне так показалось.
Неужели у нее все-таки были с ним какие-то отношения?
Никогда в жизни не поверила бы. У Стрекавина такая красавица жена, такие
секретари — и вдруг эта женщина, без возраста и пола. Но, с другой стороны,
мужчины способны совершать некоторые безумства. Может, ему надоели красивые
куклы и он хотел иного? Нет, нет и нет. Эта женщина никогда в жизни не могла бы
стать его любовницей. Представить ее в постели с мужчиной просто невозможно.
— Вы его любили? — даже не знаю, почему я задала такой
вопрос.
— По-своему да. Но не в том обычном смысле, какой вы
вкладываете в эти слова. У нас не было никаких физических отношений, но он
знал, что я отношусь к нему очень хорошо. Как к сыну. Или как к племяннику. Мы
ценили наши отношения. Очень боюсь, что произошло худшее и мы его больше
никогда не увидим. — Берта Иосифовна достала носовой платок и вытерла глаза.
Неужели она к нему так относилась? Любовь женщины в зрелом
возрасте к своему молодому руководителю. Но в таких случаях не плачут. Я
подумала, что она не говорит мне всей правды и что-то скрывает.
— Вы хотите мне что-то сказать и не говорите, — я посмотрела
ей в глаза, пытаясь вызвать на откровенность. — Скажите, наконец, что здесь происходит?
— Не скажу. Хорошо, что вы сами поняли. Но именно вам я не
скажу.
— Почему?
— Позвольте мне не объяснять причины. Мне и так достаточно
тяжело. Я была излишне откровенна с вами. Что касается Артура, то мне кажется,
что он знал какую-то тайну, из-за которой его и убили.
— Кто?
— Этого я не знаю. Но думаю, что прокуратура и милиция
смогут выяснить, кому могло понадобиться внезапное исчезновение Вадима
Евгеньевича и убийство его телохранителя.
— А вы это знаете и не хотите сказать. Вам не кажется, что
ваша позиция несколько безнравственна?
— Если бы вы только знали, как вы неправы! — загадочно
отреагировала Берта Иосифовна. — В первую очередь я как раз беспокоюсь о
нравственности моей позиции.
