Она позвонила ему и потребовала ключи. Возможно, Артур
отказался, возможно, согласился. Нет, отказался. Иначе не стал бы вести
переговоры с Эсмирой на предмет переоформления этой квартиры. Он дал Эсмире код
от двери подъезда, чтобы убедить ее в своей надежности. И готов был продать
квартиру, обеспечив себе финансовое благополучие. Это тоже факты.
Если Артур отказал, а похоже, что он так и сделал, то Берта
Иосифовна могла узнать, когда он будет на Чистых прудах. Предположим, он ей сам
об этом сказал. Зачем? Зачем ему нужно было говорить об этом постороннему
человеку? Он ведь хотел потянуть время, хотел успеть все оформить. Очень даже
вероятная причина. И предложил встретиться после разговора со мной. Но Берта
Иосифовна узнала о том, что он едет на Чистые пруды. А ее племянница,
влюбленная в Стрекавина, умеет очень неплохо стрелять. Оставалось позвонить
племяннице. Или кому-нибудь другому. Если Лана входила в разные сборные, то там
можно найти друга или подругу, которые согласятся подстраховать. Ой, слишком уж
много допущений и случайностей, подумала я, хотя жизнь и состоит из таких вот
случайностей.
Так звонить мне Берте или нет? И что я ей скажу? Она
обвинила Артура в похищении Стрекавина, рассказала о своей племяннице. Больше
эта женщина ничего мне не скажет. Она звонила мне утром, чтобы в очередной раз
выгородить Лану. И здесь она будет стоять насмерть, защищая ее изо всех сил.
Нужно проверить, где они обе были в ту роковую ночь убийства Артура Мишарова.
Но я устала, и мне совсем не хотелось этого делать. Кроме того, я не могла
этого проверить. Лана просто не захочет со мной разговаривать. Пусть все это
проверяет Рындин, ему это сделать гораздо легче.
Вот собственно и все. Я решила, что могу отправиться на дачу
к Маше и сообщить ей, что Артур был причастен к исчезновению ее супруга. Фактов
у меня нет, но если Берта и Эсмира в этом убеждены, то и я готова с ними
согласиться. Две такие законченные стервы, и у каждой свои собственные
интересы. Даже если Артур ничего не знал, уже один факт, что он целую неделю
скрывал ключи от жены своего шефа, заслуживает внимания. Конечно, Артур хотел
продать квартиру, воспользовавшись ситуацией. А вот это конкретный факт и не в
его пользу. И мне нужно рассказать обо всем Маше. Хотя о квартире я ей уже
вчера сказала. И заодно надо было заехать в местное отделение милиции, чтобы
поговорить со следователем. Вчерашним двум отморозкам нужно дать «на полную
катушку», чтобы не нападали на одиноких женщин. Самое обидное, что там на
трассе полно милиции и ФСБ, а мы с Валерией остановились в самом глухом месте,
съехав с трассы, чтобы спокойно поговорить.
Я достала аппарат и набрала номер Маши. Мне ответила или
кухарка, или няня. Я попросила позвать Марию Антоновну к телефону и терпеливо
ждала, когда она возьмет трубку. Даже по голосу Маши я поняла, что она
раздражена. Еще бы! События последних дней не для слабонервных. Сначала у нее
исчез муж, затем убили его телохранителя, потом выяснилось, что у мужа была
тайная квартира, о которой он никому не говорил. Не слишком ли много для
молодой женщины? И я ее вполне понимала.
— Извините, что я вас беспокою, Мария Антоновна. — Мне было
сложно выговорить ее имя-отчество, но Розенталь учил нас, что уважение к нашим
клиентам — это залог наших добрых с ними отношений. — Но у меня появились
некоторые факты, о которых я хотела бы с вами переговорить. Когда я могу к вам
приехать?
— А по телефону нельзя? — недовольно спросила она.
— Нельзя. Мне хотелось бы обсудить их с вами лично.
— Ну хорошо, приезжайте. У меня сегодня абсолютно безумный
день. И няня наша поехала в город за продуктами для девочки. А у меня так болит
голова! Приезжайте, я буду вас ждать.
Маша бросила трубку, а я подумала, что в ее положении она
еще неплохо держится. Но как до нее добраться? Опять звонить мужу и просить у
него машину мне не хотелось. Лучше взять такси и поехать на дачу на нем. А там
у них всегда дежурят водители, и можно надеяться, что кто-нибудь отвезет меня в
город. Или опять вызову такси, там это не проблема.
Я еще раз посмотрела на здание строительной компании, в
которой работал Вадим Стрекавин. Если я все правильно расставила,
вице-президент этой компании больше никогда сюда не приедет. Прошло уже девять
или десять дней. Похитители Стрекавина уже давно вышли бы на переговоры, если
бы такие были. Значит, их нет. Нужно смотреть правде в глаза. Его похитили и
убили. Если это сделал Артур, то мотив вполне ясен, ему оставалась роскошная
квартира, которую он намеревался продать за большие деньги.
Мне еще нужно было найти машину, водитель которой согласился
бы меня отвезти. Дело не в деньгах, а в обычных пробках, которые могут
возникнуть по дороге. Однако водителя я нашла довольно быстро. Коли я была
готова ему заплатить, то он был готов меня отвезти. Молодой парень, кажется
украинец, довольно улыбался. По-русски он говорил с характерным украинским
акцентом. Я села в его «Волгу», и мы развернулись в другую сторону. Всю дорогу
мой водитель пытался со мной заговорить. Он не приставал, ему просто было
скучно. Веселый и болтливый молодой человек говорил и за меня, и за себя. Он
ругал политиков и не доверял бизнесменам. Когда мы подъехали к дачному поселку,
я дала ему на сто рублей больше оговоренной суммы.
— А это за что? — искренне удивился молодой человек.
— За политинформацию, — подмигнула я ему и вышла из машины.
Я долго шла по дорожке и наконец вышла к дому Стрекавиных. И
тут впервые подумала: интересно, а сколько стоит эта дача? Миллион или больше?
Здесь ведь такая дорогая земля. Под навесом стояли автомобили. Одну из машин
протирал тряпкой пожилой человек. На вид ему было лет шестьдесят, а может и
больше, хотя я сразу догадалась, что это Петр Петрович. Я подошла ближе.
Водитель возился у «БМВ» последней модели. Хорошо быть миллионером, у
Стрекавина, очевидно, целый парк автомобилей.
— Здравствуйте, — я подошла еще ближе, — вы Петр Петрович?
Он повернулся и долго смотрел на меня. У него были густые
пышные усы и седая голова. Выглядел он гораздо старше своих лет.
— Да, — ответил наконец мужчина и продолжил вытирать капот
автомобиля.
— Я адвокат Марии Антоновны…
— Слышал. — Кажется, слова из него нужно вытаскивать
клещами.
— Мне нужно с вами поговорить, — начала я заводиться. Ну не
могу же я разговаривать с человеком, который не может сказать больше двух слов!
Петр Петрович снова повернулся ко мне и выжидательно
уставился на меня. На его лице появилось скорбное выражение.
— Вы давно работаете с этой семьей?
— Давно.
— Как вы считаете, кто мог быть заинтересован в хищении
Вадима Евгеньевича?
Он пожал плечами:
— Не знаю.
— Стрекавин отпустил вас в тот день?
