— Отпустил.
— И не сказал, куда собирается идти или с кем хотел
встретиться?
— Выходит, не сказал.
— Он часто вас отпускал?
— Случалось.
— Куда он ездил в таких случаях?
— Не знаю.
— Вы с ним работали столько лет. Неужели не можете
предположить, куда он мог поехать?
Петр Петрович посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Ему
тоже было плохо, у него пропал шеф, а в его возрасте найти себе другую работу
практически невозможно. А может, он вообще не хочет со мной разговаривать. Или
попробовать перевести разговор на более близкую ему тему, как нас учил
Розенталь?
— Вы работаете на «БМВ»? — спросила я, вспоминая, что вчера
не видела этой машины.
— Нет, на «Мерседесе», — показал он на другой автомобиль.
— А вчера его здесь не было, — мне ужасно хотелось взять его
за плечи и потрясти, чтобы он отвечал более пространно.
— Я в профилакторий ездил. Левую фару менял.
— Почему?
— Позавчера какой дождь лил, — объяснил мне Петр Петрович, —
вот и ударилась машина ночью. Случайно.
Господи, ну почему он ничего не может из себя выдавить?
— Вы работали с Артуром Мишаровым. Что вы можете о нем
сказать?
— Его убили, — сообщил мне Петр Петрович, как будто я этого
не знала.
— Что вы о нем можете сказать?
— Ничего.
— Почему?
— О покойниках — или хорошо, или ничего.
— Ну это явно не тот случай.
— Может быть. Не знаю.
— Вы знали, что у Вадима Евгеньевича была квартира на Чистых
прудах?
Он смотрел на меня и молчал. Очевидно, не хотел врать и не
собирался говорить правду.
— Вы об этом знали?
Вот чурбан! Молчит и молчит. А я должна понять, что он знал.
Нужно ему помочь.
— Я уже сообщила об этой квартире Марии Антоновне, — сказала
я. — Она обо всем знает, и сотрудники прокуратуры опечатали эту квартиру.
Скажите, а вы о ней знали?
— Да.
— Вы туда часто ездили?
— Не часто.
— Стрекавин бывал там один?
— Не помню.
Вот истукан! Но какая верность пропавшему руководителю! Я
поняла, что, очевидно, ничего больше из него не выжму.
— Спасибо за интересную беседу, — бросила я этому типу и,
повернувшись, вошла в дом.
На часах было около пяти. Кухарка встретила меня в дверях и
проводила в гостиную. Я все еще нервничала после разговора с этим типом.
Уселась на диван, ожидая, когда «моя хозяйка» наконец изволит спуститься вниз.
Как трудно работать семейным адвокатом! И вообще труднее всего работать с
женщинами. Бедный Розенталь, и как он умудряется иметь среди своих клиентов
столько богатых дамочек, с которыми нужно находить общий язык?
Наконец Маша спустилась. На сей раз она была в каком-то
немыслимом халате восточной расцветки с цветами и павлинами. Наверное, считала
себя вправе принимать собственного адвоката в таком виде. А шелковый халатик
стоил, между прочим, тысячи полторы долларов. Никак не меньше. Она тоже села на
диван и закинула ногу на ногу. Без косметики Маша выглядела не так эффектно.
Очевидно, она посчитала, что краситься для меня не обязательно. И сразу
положила перед собой пачку сигарет.
— Что вам удалось выяснить? — спросила она так, словно
уточняла у кухарки, что та приготовит сегодня на ужин.
— Сегодня я еще раз говорила с некоторыми сотрудниками
вашего мужа, — начала я мой отчет. — Боюсь вас огорчить, но мне кажется, что
многие в окружении вашего мужа считают, что именно погибший Артур Мишаров был
причастен к его исчезновению.
Маша достала сигарету, щелкнула дорогой зажигалкой,
закурила. И ничего не ответила.
— Артур знал о квартире на Чистых прудах и хотел
переоформить ее на другое имя. — Я не представляла, как она отреагирует, но
была обязана сказать об этом.
Маша выпустила длинную струю дыма. Затем тихо спросила:
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно. Он предложил одной из сотрудниц вашего мужа
помочь ему в этом переоформлении, пообещав заплатить деньги.
— Я всегда его подозревала, но не хотела об этом говорить, —
задумчиво произнесла Маша. — Какая я была наивная дурочка, что ему доверяла!
Значит, он решил оставить квартиру себе?
Мне кажется, что настало мое время изумляться. Ее не пугает
и не волнует участие телохранителя в исчезновении мужа. В этот момент она
больше думала об этой проклятой квартире. Или это нервная реакция?
— Он считал, что сумеет ею распорядиться? — зло проговорила
Маша. — Какая дрянь!
— У него были вторые ключи от квартиры. А первые — у вашего
мужа.
— Который купил квартиру, чтобы принимать там своих девок! —
вдруг громко выкрикнула она. — Решил, что ему нужно иметь такую квартиру. Ему
было мало гостиниц и другой квартиры, которую он снимал. Нет, он еще купил
новую квартиру, отдав за нее кучу денег и передав ключи Артуру.
Я молчала, понимая ее состояние. Честное слово, на ее месте
я злилась бы еще больше.
— Мужикам нельзя верить, — подвела Маша неутешительный итог.
— Все они сволочи. Имея жену и ребенка, купить квартиру, чтобы подарить ее
своей дамочке. — И она с силой вдавила окурок сигареты в пепельницу.
Посмотрев на Машу, я несколько удивленно произнесла:
— Но я не сообщала вам, что он купил квартиру для кого-то.
Откуда вы знаете?
— Узнала, — Маша достала вторую сигарету. — Такие новости
быстро распространяются.
— Вы знали, что у него была другая женщина? — изумилась я.
— Ну, хватит! — нахмурилась Маша. — Не нужно об этом
говорить. Так, значит, Артур решил всех обмануть?
— Откуда вы узнали о Лане? — тихо спросила я. Очень тихо.
Она не ответила, только молча зажгла сигарету, а потом
неожиданно спросила:
— А вы думаете, что все женщины дуры? И считаете, что я
безмозглая идиотка, которая ничего не знала? Как мой муж встречается с разными
женщинами, как его обслуживали в кабинете? Но я закрывала на это глаза, я не
считала их конкурентками. Мужчина позабавился, это его дело. Я вообще на многое
закрывала глаза. На многое. А потом он встретил свою Ланочку, эту родственницу
Берты Иосифовны. И серьезно в нее влюбился, начал безумствовать. У нас полно знакомых.
А он в рестораны шикарные ее водил, на приемы, покупал ей платья и бриллианты.
Даже поехал с ней в Финляндию. Я же не дура, сразу все выяснила, позвонив в
агентство, узнала, сколько билетов там заказали. И потом в отель звонила…
