– С этим можно несколько дней подождать. И, кстати, я все еще считаю, что нам с ними не стоит связываться.
– В самом деле? Ну, а я хочу получить этот контракт.
– Ты его получишь, раз уж он тебе так нужен, – нетерпеливо проговорил Хэтч. – Но пока давай проясним ситуацию: ты едешь со своей дочерью завтра на эту ее олимпиаду.
Фыркнув, Винсент откинулся в кресле, брови все еще сдвинуты.
– Ты уверен, что Джесси не поймет?
– Да нет, она прекрасно поймет. Слишком хорошо поймет. – Хэтч подчеркивал каждое слово. – Она поймет, что я не умею выполнять обещания и что я именно такой, каким она меня считает.
– Какой же?
– Слишком похож на тебя.
– Эти мне женщины. Что вообще, черт возьми, с ними происходит? Их приоритеты так причудливы. Они никак не желают понять, чем живет весь мир.
– Позволь мне тебе кое-что сообщить, Бенедикт. Женщины мыслят иначе, чем мужчины. Очень жаль, но это так. – Хэтч выпрямился. Он был доволен, что сумел сказать то, что хотел. – Желаю тебе получить удовольствие завтра на олимпиаде, наблюдая, как Элизабет займет первое место.
Бенедикт вздохнул.
– Надеюсь, ты знаешь, что делать.
– Как обычно. Потому ты меня и нанял, верно?
– Должен был знать, что так оно и будет, – мрачно заметил Винсент.
– Что так и будет?
– Что ты мне когда-нибудь начнешь приказывать, – объяснил Винсент. – Что очень скоро все заберешь в свои руки. Но ты обязательно женись на моей девочке, понял?
– Понял.
Хэтчард вытащил алую лилию из поникшего букета и взял ее в свой офис. Усевшись за письменный стол, долго изучал нежные лепестки.
Бенедикт прав. Они достигли некоего поворотного момента в своих взаимоотношениях. Сэм Хэтчард приказал Винсенту Бенедикту, и его приказ выполнен. Хэтчард знал, что сейчас его положение в компании как никогда прочное.
Но его положение в отношении Джесси Бенедикт оставляет желать лучшего.
Он посмотрел на алую лилию и вспомнил выражение лица Джесси, когда она достигла оргазма в его объятиях.
Глава 7
Эрику Джеркфейсу первая премия на олимпиаде не досталась. Она была вручена широко улыбающейся Элизабет Бенедикт. Когда фоторепортеры снимали победительницу для вечерних новостей, ее отец гордо стоял рядом. Джесси с трудом сдерживала слезы. Констанс выглядела потрясающе в белом костюме, подчеркивавшем лучшие линии ее пышной фигуры, она радостно улыбалась.
– Ты мне расскажешь, как удалось тебе сотворить это маленькое чудо? – прошептала Констанс на ухо Джесси под шум аплодисментов. – Я до сих пор глазам своим поверить не могу. А ведь он говорил об этом деле в Портленде так, будто оно важнее второго пришествия.
– Я здесь ни при чем, Конни. Это все устроил Хэтч.
– Но он сделал это для тебя, не так ли? – Конни хитро прищурилась.
– Для меня? Возможно.
– Что-то не слышу восторга в твоем голосе. Но ведь это очень мило с его стороны, Джесси
– Вся беда в том, Конни, что люди, подобные Хэтчу, не делают ничего милого, если на этом милом не висит бирка с ценой.
– Цинизм не к лицу молодой женщине, дорогая. Только крутые старушенции вроде меня могут себе такое позволить.
– А что могу позволить себе я? – спросила Джесси.
– Безопасный секс, если повезет. И если ты перестанешь быть такой ужасно разборчивой. Твоя мать уже за тебя беспокоится, она говорит, что растила тебя не для монастыря.
Джесси почувствовала, как краска заливает ее лицо при воспоминании о прошлом вечере и диване в офисе миссис Валентайн.
– Ради Бога, Конни.
– Ну, ладно, ладно. – Констанс одарила ее теплым и одобрительным взглядом. – Поздравляю. За этот румянец тоже надо благодарить Хэтча?
Джесси постаралась справиться со своим смущением.
– Повторяю, Конни, у каждого милого жеста Хэтча есть своя цена.
– Послушай совета крутой старушенции. Уплати ее, эту цену. Кстати, о ценах и сделках. Хотя и не вовремя – тебе удалось поговорить с Винсентом о небольшой ссуде для нашей компании?
Джесси подавила стон.
– Нет, еще нет. Я последнее время порядком занята, Конни. Я поговорю с ним при первом удобном случае.
– Спасибо. – Конни улыбнулась. – Мы бы с Лилиан сами обратились к нему, но такого рода разговоры обычно кончаются криком, причем орем мы все трое. Ты же знаешь отца, как он прижимист. Он ни за что не даст просто так. Он хочет контролировать людей с помощью денег. Ты единственная, кто способен убедить его быть разумным.
– Только потому, что я ору дольше тебя и Лилиан, – мрачно заметила Джесси.
Фоторепортеры крутились вокруг Элизабет, а она изо всех сил старалась объяснить, что такое химический анализ токсичных отходов, репортеру, желавшему, чтобы суть дела была изложена за тридцать секунд. Джесси подбежала к сестре сразу же, как только репортер отошел, и крепко обняла ее.
– Я знала, ты своего добьешься, малышка. Ты – прелесть. Верно, пап?
– Ты здорово поработала, Элизабет. – Винсент посмотрел на свою младшую дочь с настоящей отцовской гордостью. – Но не могу сказать, чтобы я удивился. Ты ведь умненькая девочка, правильно? Уверен, у тебя это наше, семейное.
Элизабет зарумянилась и улыбнулась еще шире.
– Я знала, что ты сюда сегодня приедешь, папа. Мама предупреждала, что в последнюю минуту тебя, возможно, что-нибудь задержит, но я знала, что ты все равно будешь здесь.
Констанс прижала дочь к себе, потом встала и, приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала бывшего мужа в щеку.
– Спасибо, что приехал, Вине, – пробормотала она.
Винсент встретил взгляд Джесси.
– Ни за что бы такое не пропустил, – от души сказал он. Джесси холодно ему улыбнулась и снова принялась поздравлять сестру.
Через пятнадцать минут после церемонии награждения Элизабет побежала слушать доклад подружки, а Констанс отправилась поболтать со знакомыми. Винсент подошел к Джесси, наблюдающей за передвижениями маленького робота по столу.
– Все еще сердишься? – спросил он, тоже рассматривая робота.
– Давай не будем об этом сегодня, ладно? Ты здесь. Это итог, как вы любите говорить в вашем деловом мире.
Винсент тяжело вздохнул.
– Ты прости меня, Джесси. Я хотел быть здесь. Честно собирался. Но возникли эти проблемы в Портленде.
– Я знаю, папа, хватит. Как я уже сказала, ты здесь.
– Только потому, что ты напустила на меня Хэтча.
– Я его на тебя не напускала. Это его идея – договориться с тобой.
