– Кажется, да.
– Вот сейчас и проверю, кто ты такой. – Фронтовик поднял
трубку и набрал номер телефона.
– Соедините меня, пожалуйста, с Федором Александровичем, –
попросил он, – скажите, что звонит проректор политехнического института Иван
Николаевич Зайченко. Я хотел бы с ним поговорить.
Виктор сидел, глядя себе под ноги. Что скажет про него
Загорский? Они несколько раз встречались, кажется, Загорский знает его отца.
– Здравствуйте, Федор Александрович, – начал ветеран, – у
меня тут сидит молодой человек из вашего города. Виктор Ермакович. Документы
принес, поступать хочет. Только меня его анкета немного смущает. Две судимости.
Но мне он нравится, на крепкого мужика похож, может, действительно хочет
учиться. Как вы считаете?
– Я его знаю, – ответил Загорский. – И всю семью его знаю.
Он без матери вырос, крепким парнем стал. И отца его, ветерана войны, вернувшегося
раненым, все у нас знают…
– Ясно.
– Помогите ему, Иван Николаевич. Вся его жизнь у меня на
ладони. Тут ошибки вышли и в первый раз, и во второй. В первый раз его вообще
глупо подставили – мальчишку автослесаря обвинили в государственном хищении из-за
нескольких деталей. Мы уже писали и в прокуратуру, и в областной суд, чтобы
отменили это решение. А во второй раз он друга своего спасал. Против четверых
бандитов один вышел, только немного не рассчитал, одного подлеца слишком сильно
изувечил. Я ему за это благодарность дал бы, а ему – срок. Типичные
прокурорская и судебная ошибки. Ермакович из хорошей, работящей семьи. Они все
у нас в городе работают. Не повезло парню, такая несчастливая судьба у него,
может, мы вместе ее поменяем…
– Я тоже так думаю, – ответил Зайченко.
В начале семидесятых слово «фронтовик» было символом
фронтового братства. Проректор снова посмотрел на молодого человека.
– Убедились? – поднялся со стула Виктор, неправильно
истолковав его взгляд. – У меня действительно две судимости. Я ничего не
скрываю. А не хотите принимать, я в другой институт документы отнесу. Мне
учиться нужно. Или вы боитесь меня принять?
Иван Николаевич улыбнулся. И вдруг резко двумя руками
оттолкнулся от стола, отъехал в сторону. Виктор с изумлением увидел, что его
собеседник сидел за столом в инвалидной коляске. У проректора Зайченко не было
двух ног, которые он потерял на Курской дуге в августе сорок третьего.
– Я уже давно ничего не боюсь, – твердо проговорил ветеран,
– меня испугать трудно…
– Извините, – пробормотал Виктор.
– Ничего, все правильно. Мне насчет вашей семьи Загорский
все рассказал. И насчет отца твоего фронтовика. И насчет твоих «преступлений».
Что товарища спасал, хвалю. Правильно сделал. А в отношении своей анкеты ты не
напрягайся. Загорский говорит, что они письмо отправили и в прокуратуру, и в
областной суд, требуют отмены обоих приговоров.
Ермакович молча смотрел на сидящего перед ним инвалида.
– Будешь сдавать экзамены, – пообещал Иван Николаевич. –
Только учти: поблажек никаких не будет. Сдашь – поступишь и будешь учиться, а
не сдашь – сам виноват…
– Сдам, – твердо заявил молодой человек и протянул
проректору большую крепкую руку. – Спасибо вам.
Зайченко потом часто вспоминал это рукопожатие. Молодой
человек не только поступил в институт, но и учился лучше всех. Вовремя сдавал
все курсовые работы, зачеты, экзамены, поражая педагогов своим добросовестным
отношением к делу.
А через два года Виктор Ермакович встретил Лиду Сластенко. В
небольшом городке обычно все знают друг друга. Высокий красивый парень, с
устоявшейся репутацией настоящего мужика, он привлекал внимание многих молодых
невест города. Но понравилась ему только она. Да и он ей понравился. Не мог не
понравиться. Только в таком городке ничего утаить невозможно. Все всё про всех
знают. И про судимости его тоже все знали. Одни, подробно посвященные в
перипетии событий, утверждали, что это были несчастные случаи в жизни молодого
человека, другие, напротив, уверяли, что «дыма без огня не бывает».
Но когда молодые любят друг друга, им, по большому счету,
плевать на любые разговоры. Если молодые сердца тянутся друг к другу, то будь
они даже из двух враждующих кланов, живущих в небольшом средневековом
итальянском городке, то и тогда остановить их невозможно. И уж тем более это
невозможно было сделать в небольшом украинском городке в середине семидесятых
годов прошлого века.
У Лиды не было отца, и когда в доме узнали, что она
встречается с Виктором, мать и бабушка испуганно запричитали, начали ломать
головы, что им предпринять. Но дед Лиды сразу и безоговорочно принял сторону
молодых. Он знал, почему Виктор Ермакович был дважды осужден. Соседями их семьи
были родственники Николая Кравченко. А те с понятным восторгом рассказывали о
мужественном поведении молодого человека, спасавшего своего друга.
В один из дней Лида решилась наконец пригласить Виктора в
свой дом. Вопреки ее ожиданиям мать и бабушка остались довольны знакомством с
будущим зятем. Он произвел на них хорошее впечатление своей основательностью,
зримой мужской силой. Ермакович понравился женщинам и с тех пор с их согласия
стал чаще бывать в доме невесты. А вскоре молодые расписались. Свадьба была
шумной и веселой, как много лет назад, когда в их поселке, и не мечтавшем тогда
стать городком, отмечали свадьбу родителей Виктора Ермаковича.
Через год у них родился сын, а еще через три года – второй
мальчик. Когда Виктор оканчивал политехнический институт, ему предложили стать
директором автобазы. Ермаковичу только-только исполнилось двадцать шесть лет.
По строгим правилам, установленным на всей территории огромной страны, любого
руководителя должен был утверждать районный или городской партийный комитет. Ни
один человек не мог быть назначен на руководящую должность без согласования с
соответствующим территориальным партийным органом. В исключительных случаях
допускались назначения беспартийных, но это были действительно редчайшие
исключения из общего правила. Таким стал и Виктор Ермакович. Его оценили по
деловым качествам, единогласно проголосовав за него на бюро райкома.
Все эти годы он добивался отмены несправедливых приговоров,
но только в семьдесят восьмом году решением областного суда наконец-то обе его
судимости были аннулированы. Президиум областного суда вынес решение о
допущенных ошибках в обоих рассмотренных делах Ермаковича Виктора Викторовича.
Это был один из самых знаменательных дней в его жизни.
Прошлое казалось кошмаром, который наконец-то можно забыть. Будущее выглядело
радужным. Через несколько месяцев молодого руководителя автобазы приняли в
члены партии. Это был уже знак доверия. С этого момент Ермакович был
реабилитирован полностью и навсегда. Имея жену и двух сыновей, он смело смотрел
в будущее. Ему казалось, что теперь он сможет в полной мере проявить все свои
способности. Откуда ему было знать, что впереди грандиозные потрясения в жизни
всей его страны? Приближались восьмидесятые годы.
