Ермакович вошел в кабинет к генеральному, когда у него
находились все заместители. Можно было подождать, пока они уйдут, выждать
время, чтобы не начинать этого тяжелого разговора. Но он сел и упрямо начал
разговор.
– Вы подписали приказ об отстранении от работы сразу
нескольких сотрудников автобазы, включая моего заместителя Рушидзе.
– Правильно сделал, – недовольно буркнул Ломакин, – у нас
такое чрезвычайное происшествие случилось – шахта была обесточена. Скажи
спасибо, что мы не передали дело в прокуратуру…
– Люди не виноваты. Водитель случайно забыл поднять кузов
при разгрузке породы.
– У меня отчет комиссии, – показал Ломакин на лежавшую на
столе бумагу.
– Это не отчет, а отписка, – разозлился Ермакович. – Я был
на месте, сам все проверил.
Заместители смотрели на генерального директора, ожидая, что
он ответит этому молодому и наглому начальнику автобазы. Тот понял, что может
потерять лицо. Ломакин нахмурился и, отчеканивая каждое слово, громко произнес:
– Я подписал приказ и никогда его не отменю. Ни при каких
обстоятельствах. Все ясно? А теперь можешь идти. Тоже мне адвокат нашелся.
Скажи спасибо, что я тебя не уволил.
Ермакович повернулся и молча вышел из кабинета. В приемной
он написал заявление об увольнении. Оставив его секретарю, уехал к себе
собирать вещи. На следующее утро ему позвонил генеральный директор:
– Ты с ума сошел? Забери свое заявление. Молодой еще, чтобы
такие письма писать.
– Не заберу, – твердо заявил Ермакович, – и на автобазу не
вернусь, пока вы не отмените приказа…
– Тогда считай, что ты уже не работаешь, – разозлился
генеральный и бросил трубку.
Через два дня Ломакин позвонил снова:
– Кончай валять дурака, Виктор. Вернись на работу. Все
вокруг спрашивают, что произошло. Мне первый секретарь звонил, интересовался,
что у нас случалось.
– Не вернусь, – твердо ответил Ермакович. – И вы прекрасно
знаете, что я не вернусь.
– Автобаза не может работать сразу без двух руководителей, –
заявил Ломакин. – Ты уволился, а Рушидзе я отстранил.
– Вот и исправляйте свою ошибку, – предложил Ермакович. –
Можете назначить исполняющим обязанности директора автобазы Серго Рушидзе. Он
как раз вырос для этой должности.
Ломакин выругался, бросил трубку. Еще через два дня он снова
позвонил Ермаковичу домой.
– Водители отказываются работать, – сообщил генеральный, –
вернись немедленно. Мы не можем работать без автобазы.
– Я переезжаю в Донецк, – сообщил Виктор Викторович, – а вы
еще можете исправить ошибку, назначив Рушидзе. Иначе люди действительно бросят
работу и сорвут вам выполнение плана.
В советское время спущенный сверху план был не просто
обязателен для исполнения, от него зависела карьера и будущее любого чиновника.
Ломакин понял, что ему не удастся убедить строптивого молодого руководителя.
Вечером он подписал приказ о назначении директором автобазы Серго Рушидзе. А на
следующий день дал блестящую характеристику Ермаковичу и лично звонил в Донецк,
рекомендуя его с лучшей стороны.
В Донецке и в Енакиево эта история постепенно обросла
различными надуманными деталями и стала почти легендой. Однако многие
работавшие с Ермаковичем запомнили, что он умеет защищать своих сотрудников и
стоять до конца. Но хорошо знали и другое. Ермакович был не просто строгим
руководителем, он был сверхтребовательным администратором. Если под его горячую
руку попадали нерадивые работники, на прощение рассчитывать они не могли. Когда
сотрудники не оправдывали его доверия, он расправлялся с ними безжалостно,
решительно увольняя нерадивых, убежденный в том, что каждый обязан отвечать за
порученное дело. Строжайшая дисциплина и требовательность были его основными
козырями на производстве.
В тридцать девять лет Виктор Викторович был уже известным
руководителем, которого знали и уважали во всей области. В восемьдесят девятом
году начались шахтерские забастовки. Именно тогда было принято абсурдное
решение о выборности руководителей предприятия. Практика показала, что
большинство избранных руководителей не прошли проверку временем. Большинство из
них оказались обыкновенными популистами, демагогами, беспринципными
карьеристами. Увы, эти люди составили костяк руководителей, так умело
разваливших великую страну в начале девяностых годов. Часто выбирали не самых
принципиальных, требовательных и знающих, а самых удобных, самых ловких, самых
бессовестных. Но случались и редкие исключения.
В одном из крупнейших производственных объединений
«Донтрансремонт» тоже проводились выборы генерального директора. На эту
должность претендовали трое работников объединения и решивший побороться с ними
руководитель другого объединения – Виктор Викторович Ермакович. И опять
столкнулся с откровенной подлостью по отношению к себе. Подготовленный доклад
об экономическом положении объединения с выверенными обоснованиями, как
выводить производство из затяжного кризиса, хранился в его столе. За день до
выборов этот документ у него просто украли. Причем украли оба экземпляра.
Можно было отказаться и не ехать на выборы. Можно было снять
свою кандидатуру. Но это было не в правилах упрямого молодого человека.
Ермакович приехал, поднялся на трибуну для выступления и начал говорить без
необходимых документов, перечисляя по памяти экономические показатели, поясняя
на конкретных примерах, как следует перестроить работу. У него была хорошая
память, и в этот день она ему помогла. Но еще больше его подстегивало желание
бросить вызов подлецам, укравшим у него доклад. И в этот день он говорил так
убедительно, что ему поверили.
Трое его соперников выборы проиграли. Один из них наверняка
знал об украденных документах, возможно, даже был инициатором этой кражи. Но
Виктор Викторович никогда больше не вспоминал произошедшего инцидента. Все трое
остались работать в объединении и в будущем много раз встречались со своим
бывшим оппонентом. А для него самого эта история стала еще одним жизненным
уроком, научившим его никогда не поддаваться панике, бороться до конца. В
тридцать девять лет он стал руководителем крупного объединения. Впереди были
новые шахтерские забастовки в Донецке, новые потрясения и распад страны,
произошедший в декабре девяносто первого года.
Глава 10
Кольчугин прилетел в Донецк утренним рейсом. И сразу
отправился в управление внутренних дел к Николаю Кравченко. Он понимал, что
скрыть визит в милицию ему не удастся – в городе все его знали по прежней
работе с губернатором. И все-таки Кольчугин решил не входить в управление, а
позвонил Кравченко, попросил его выйти на улицу.
Они были знакомы давно, общались на «ты», и Кравченко знал,
что Кольчугин переехал в Киев вместе со своим патроном, а потому удивился его
появлению.
