Пройдя внутренний дворик, они вошли в первый подъезд,
повернули к левой двери. Григоренко жил на первом этаже, где оборудовал для
себя фотолабораторию. Кравченко сначала постучал, затем, увидев звонок,
позвонил. Но за дверью никто не ответил. Кравченко постучал еще раз, и снова
никто не отозвался.
– Наверное, ушел, – предположил Кольчугин.
– Нужно оставить записку, – решил Кравченко, доставая
записную книжку и ручку. Пока он писал записку, сверху послышался шум. Они
подняли голову. По лестнице спускалась пожилая бабушка с внучкой. Бабушке было
лет семьдесят, она была в темном платье, на голове – легкая косынка. Девочка
выглядела не старше десяти. В руках она держала две большие конфеты. Увидев
незнакомцев, пожилая женщина строго на них посмотрела и сурово
поинтересовалась:
– Кто вам нужен?
– Григоренко, – пояснил Кольчугин, – вы не знаете, где его
можно найти?
– Не знаю, – ответила соседка фотографа, – но у него уже два
дня ящик газетами забит. А он обычно такой пунктуальный, газеты всегда вовремя
достает…
Женщина прошла дальше. Внучка спешила следом за ней.
Кравченко и Кольчугин посмотрели друг на друга. Николай еще раз подошел к двери
и снова позвонил. Затем внимательно осмотрел замок.
– Нужно вызвать слесаря и попытаться открыть дверь, – решил
полковник, – по-моему, она заперта изнутри.
– Тогда почему он не открывает? – удивился Михаил.
Кравченко ничего не ответил. Наклонившись к замку, он шумно
втянул носом воздух. Кольчугин недоуменно следил за ним. Полковник поднялся и
неожиданно быстро пошел к выходу. На улице он обошел дом, нашел три
зарешеченных окна квартиры фотографа. Подойдя к одному из них, обнаружил
открытую форточку. Затем, несмотря на свою полноту, мастерски вскарабкался на
оконный карниз и опять принюхался к запаху, шедшему из комнаты.
«Что он делает?» – не понимал Кольчугин.
– Ничего не чувствуешь? – спросил Кравченко, спрыгивая вниз.
– Нет, – удивленно ответил Михаил.
Полковник достал свой телефон и быстро набрал номер.
Очевидно, ему ответил дежурный. Кравченко приказал ему срочно прислать наряд к
дому Григоренко, пояснив, что придется вскрывать дверь. Ничего не понимавший
Кольчугин подошел к нему, недоуменно спросил:
– Зачем ты их вызываешь?
– Подожди, – отмахнулся Николай. – Что-то мне не нравится
все это. И газеты не достает уже два дня…
Больше он ничего не сказал, пока не появилась оперативная
группа. Вызванный слесарь довольно быстро открыл дверь. В нос ударил какой-то
неприятный запах. Кольчугин, стоявший рядом, поморщился.
– У него газ, наверное, пропускает, – заметил он.
– Это не газ, Миша, – тихо пояснил полковник.
Сотрудники милиции вошли в квартиру. Кольчугин, чувствуя,
как сильно колотится сердце, вошел следом за ними. Полковник Кравченко оказался
прав. Характерный трупный запах не был запахом газа. На полу в столовой лежал с
проломленной головой фотограф Григоренко. Было очевидно, что смерть наступила
уже несколько дней назад. Они прошли в соседнюю комнату. Здесь явно что-то
искали – конверты с фотографиями и пленки были разбросаны по полу.
– Какое несчастье, – вздохнул Кольчугин и быстро вышел из
квартиры. Его едва не стошнило от увиденного и неприятного запаха. На свежем
воздухе стало гораздо лучше. Через некоторое время вышел и Кравченко. Молча
достал сигареты, закурил.
– Это из-за нас, – горько выдавил Кольчугин. – Наверное,
узнали про мой приезд. Или видели, как мы с тобой встретились у здания
управления. Или кто-то сообщил про мой звонок в областную администрацию. И
зачем я позвонил? Нужно было узнать адрес через твоих сотрудников.
– Не говори глупостей, – отрезал полковник. – Его убили по
меньшей мере три дня назад. И так спешили, что даже труп не стали прятать. Или
не захотели.
– Как это три дня назад? – изумился Кольчугин, сделав шаг в
сторону. – Что ты такое говоришь?
– Экспертиза установит точнее. Только это не из-за нас,
Миша. Его убили несколько дней назад, и очень возможно, что из-за той самой
фотографии. Теперь нужно вызывать следователя из прокуратуры. И попытаться
найти эти негативы. Похоже, эта фотография кому-то была очень нужна.
Глава 11
Количество дел, которые ежедневно обрушиваются на
премьер-министра, не поддается учету. Необходимо проводить огромное количество
встреч, подписывать гору бумаг, успевать контролировать работу правительства и
при этом иметь в виду стратегические цели, о которых часто забывают
руководители, погрязшие в ежедневной рутине.
С утра Ермакович встретился с двумя членами правительства и
внимательно просмотрел подборку статей из газет и журналов, которые ему
подготовил аппарат Кольчугина. Обратила на себя внимание ярко выраженная
тенденция: правительство чаще всего обвиняли в финансовой некомпетентности.
Ермакович подумал, что нужно поговорить с министром финансов, почему в
последнее время именно такие статьи стали чаще других появляться на страницах
популярных газет.
В этот момент зазвонил телефон правительственной связи. Он
снял трубку и услышал голос Серафимчука:
– Добрый день, Виктор Викторович.
С руководителем аппарата президента у Ермаковича сложился
своего рода вооруженный нейтралитет. Серафимчук никогда не скрывал, что хотел
бы стать преемником нынешнего президента, полагая, что его могли бы поддержать
восточные соседи. Но арест и последующие за ним показания бывшего премьера
Назаренко в Америке практически исключили всех возможных претендентов на пост
главы государства из близкого окружения действующего президента. Не связанный с
правительством Назаренко Виктор Ермакович был, возможно, последним кандидатом,
на которого мог сделать ставку президент страны. И Серафимчук знал об этом
лучше других.
– Я вас слушаю, – сдержанно отозвался Ермакович.
– Вас информировали об убийстве двух ответственных
сотрудников кабинета министров в ресторане «Шинок»? – поинтересовался
руководитель президентской администрации.
Ермакович поморщился. Дело, видимо, принимает гораздо более
серьезные масштабы, чем он это предполагал еще вчера. Можно было сделать вид,
что он впервые слышит эту новость. Но дипломатия не была ему свойственна, а
поэтому Виктор Викторович ответил прямо:
– Там был только один наш сотрудник. Второй из Министерства
финансов.
Серафимчук понял, что премьер уже проинформирован о
случившемся. И тогда продолжил, уже имея это в виду:
– Мы считаем, что такие новости могут подорвать доверие к
нашему правительству. Двое его сотрудников, пусть даже один из Министерства
финансов, и двое мошенников, находящихся в международном розыске, – слишком
неприятная компания, о которой наверняка начнут писать наши газеты.
