– Уже пишут, – жестко заметил Ермакович. – Правда, из двоих
греков только один находится в розыске. Тот, который приехал к нам не совсем
законно. А второй как будто в порядке, он даже бывал у нас в Донецке.
– Вот как раз о нем и хотел с вами переговорить, – осторожно
произнес Серафимчук. – Дело в том, что он действительно приезжал к вам в
Донецк.
– Ну и что? – рявкнул Ермакович. – Будучи губернатором, я
принимал столько людей, что всех не упомнишь. Среди них мог быть и этот тип.
Ничего удивительного.
– Верно. Но он встречался не только с вами. По указанию
президента наши спецслужбы проверили данные на этих двух греков. Так вот,
Хортакиса интересовали возможные инвестиции в наши спортивные объекты, в том
числе и по донецкому «Шахтеру». Вы меня понимаете?
Ермакович сжал зубы. Он сразу все понял. Если его никоим
образом нельзя связать со скандалом вокруг ареста Назаренко, то почему бы не
привязать имя премьера к его родному футбольному клубу, за который он болел всю
свою сознательную жизнь?
– Я думаю, что в «Шахтере» сами разберутся, кто им друг, а
кто враг, – заметил Ермакович.
– Согласен. Но я хотел, чтобы вы об этом знали, – продолжил
Серафимчук. – Я вообще хочу, чтобы вы знали самое главное. Мы на вашей стороне,
Виктор Викторович. При всех обстоятельствах. Я уже дал указание Алисе
Нарочницкой иметь в виду нашу позицию.
Нарочницкая была пресс-секретарем президента. Ермакович
подумал, что администрацию президента в первую очередь волнуют собственные
интересы. Они понимают, что в случае крушения правительства падет и сам
президент. И хотя у них разные интересы, в данном случае они действительно
будут играть на одной стороне.
Попрощавшись, Ермакович положил трубку. Потом несколько
минут посидел, тяжело задумавшись. Он правильно сделал, что послал Кольчугина в
Донецк. Нужно узнать все и про эту фотографию, и про этого Хортакиса,
неизвестно откуда появившегося в Донецке несколько лет назад и так некстати
убитого в Киеве, в такой «славной» компании. Значит, те, кто готовил эту
провокацию, решили увязать ее с Донецком и таким образом нанести упреждающий
удар, чтобы не позволить Ермаковичу выдвигаться в президенты страны.
Но он еще не знал, что это лишь начало тяжелого дня.
Буквально через час ему доложили, что приехал Онищенко – вице-спикер
парламента, возглавляющий проправительственную фракцию. Виктор Викторович сразу
же пригласил его в свой кабинет.
У Онищенко, человека среднего роста, с редкими волосами,
зачесанными на правую сторону, и крупными чертами лица, были маленькие, умные
глаза.
– Здравствуйте, Семен Андреевич, – приветствовал гостя
Ермакович, поднимаясь из-за стола.
– Добрый день. – Онищенко прошел к столу, тяжело уселся на
стул.
Премьер устроился напротив него.
– Что случилось? – спросил он, понимая, что произошло нечто
экстраординарное.
– Вчера вечером наша оппозиция внесла парламентский запрос.
Сразу две фракции вместе. От Мищенко и Милашенко. Они считают, что
правительство намеренно прячет часть бюджетных поступлений. Примерно на сумму в
десять миллиардов. Требуют парламентского расследования.
– Что? – В этот момент нужно было сохранить хладнокровие,
чтобы не продемонстрировать собеседнику своих настоящих чувств.
– Они считают, что наше правительство прячет часть бюджетных
средств, – повторил Онищенко. Он видел, как нахмурился премьер-министр, но
посчитал, что это обычная реакция Ермаковича на возможные провокации оппозиции.
– Вы уже приняли запрос к рассмотрению? – уточнил Виктор
Викторович.
– Литвинец пообещал рассмотреть этот вопрос на сегодняшнем
дневном заседании.
– Ясно. – Ермакович встал, подошел к телефонам. Затем поднял
трубку, попросил Ольгу Пархоменко срочно зайти к нему и подождать в приемной.
После чего вернулся к своему гостю. – И чем они мотивируют этот запрос? –
мрачно поинтересовался он.
– Мищенко считает, что деньги аккумулируются для
внебюджетных источников финансирования. Или финансирования различных
мероприятий в обход утверждения Верховной рады.
– У нас же есть соответствующий комитет Верховной рады,
зачем создавать специальную комиссию? Есть для этого и Министерство финансов.
– Рейтинг Мищенко все время немного падает, – сообщил
Онищенко, – а ваш рейтинг так же упрямо растет. Они понимают, что к осени все
может измениться и вы останетесь единственным реальным претендентом. Вот
поэтому и торопятся со своими запросами.
– Я привык к честной игре, – строго проговорил Ермакович, и
в этот момент секретарь доложила, что в приемной ждет Ольга Пархоменко.
– Извините меня, – попросил премьер, обращаясь к Онищенко, –
я сейчас вернусь. – Ему не хотелось говорить с Пархоменко при нем. Когда он
вышел из кабинета, секретарь удивленно взглянула на него. – Убитые имели
отношение к бюджетным деньгам? – сразу обратился Ермакович к своему
экономическому советнику.
К чести Ольги Павловны, она соображала мгновенно. Поэтому,
ничего не переспрашивая, тут же ответила:
– Да.
– Каким образом? Ты же говорила, что они отвечали за наши
внешнеэкономические контракты.
– Но в том числе и по бюджетным средствам. У Министерства
финансов основной источник – бюджетные поступления. И кабинет министров тоже
может оперировать только этими деньгами.
– Это я знаю, – сжал зубы Ермакович, – но я думал, что они
осуществляли переводы по зарубежным поставкам.
– Нет, я проверяла. Опять что-нибудь случилось?
Ермакович повернулся, посмотрел на испуганную
девушку-секретаря. Она понимала, что происходит нечто непонятное. Потом снова
обернулся к Пархоменко. Ей можно сказать.
– Вчера в Верховную раду внесен запрос о расходовании
бюджетных денег, – пояснил он. – Они считают, что правительство прячет часть
денег, утаив примерно десять миллиардов.
– Какая чушь! – сразу же отреагировала Ольга Павловна. – У
нас, конечно, есть резервный фонд, но… – Она замерла. Затем, изумленно глянув
на премьер-министра, тревожно произнесла: – Эти убийства…
– Да, – кивнул Ермакович, – все связано. Сначала громкое
преступление в Киеве, затем вдруг появляется фотография. Сегодня утром
Серафимчук сообщил мне, что Хортакис приезжал к нам в Донецк и, возможно,
встречался не только со мной, но и с Самедовым. Они хотят таким образом
замазать все мое окружение. А вчера вечером они внесли запрос, потребовав
создания парламентской комиссии. Ты понимаешь, что это значит? И тут появится
эта фотография…
Пархоменко молча смотрела на него.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы проверить всю
деятельность убитых за последние два года? – поинтересовался Ермакович.
