Кольчугин протянул трубку Кравченко.
– Здравствуй, Коля, – отрывисто проговорил Ермакович. – Как
видишь, у нас события по твоему ведомству. Значит, нужно сделать так. Подними
всех наших людей и узнай, с кем встречался этот грек. По сведениям, которые у
меня есть, он хотел вложить деньги в наш футбольный клуб, якобы даже думал
сделать инвестиции. Ты понимаешь, что они замыслили меня опутать со всех
сторон? Сначала здесь убивают наших сотрудников в компании с этими
проходимцами, потом у журналистов якобы случайно появляется эта фотография, и
убирают фотографа, даже про футбольный клуб вспомнили. В общем, сделали все
по-чистому.
– Ничего не сделали, – хрипло возразил Кравченко. – Мы все
концы найдем, я убийц из-под земли достану.
– Ты сам не копай. Пусть этим делом другие займутся. Вся
область знает, что мы с тобой близкие друзья. Они этого и хотят, свалят
убийство Григоренко на нас с тобой. Поручи своим сотрудникам из уголовного
розыска, самым лучшим. Но самое главное – найди Самедова, и пусть он проверит
все наши связи с этими греками. Я не думаю, что он позволил Хортакису
хозяйничать в нашем футбольном клубе или сделать крупные инвестиции.
– И я так не думаю, – рассмеялся Кравченко. – Только
напрасно они полезли на Самедова и на наш клуб. У нас весь город в болельщиках
ходит, если узнают, что решили тебя таким образом подставить, разорвут на
куски.
– Ты даже не представляешь, что они придумали, – в сердцах
пожаловался Ермакович. – В общем, действуй. Но будь осторожен. Дай мне
Кольчугина. – И когда тот взял аппарат, произнес: – Миша, никому, кроме Коли,
не доверяй и ничего не рассказывай. Срочно возвращайся в Киев. Здесь ты мне
больше нужен.
– Я еду в аэропорт, – сообщил Кольчугин.
Ермакович отключился. Затем позвонил Ольге Пархоменко.
– Что-нибудь узнали?
– Я затребовала их дела. Федченко раньше работал в другом
отделе. Нас могут обвинить, что мы намеренно утаиваем часть бюджетных средств,
создавая излишне гипертрофированный резервный фонд. Он как раз раньше занимался
этими вопросами.
– Уже обвинили, – зло перебил ее Ермакович. – Мне нужно,
чтобы вы проверили всю деятельность этих убитых господ. Судя по всему, они не
так просто оказались в ресторане вместе с греками.
– Да, – согласилась Пархоменко, – я тоже так думаю.
Очевидно, у них были старые связи.
Ермакович посмотрел на лежащий перед ним календарь.
– У нас время до понедельника, – напомнил он. – В
воскресенье вечером хочу иметь всю информацию, которую вам удастся найти.
Он положил трубку. Затем посмотрел на стоящие в ряд
телефонные аппараты. Какой от них толк, если могут подслушать любой разговор?
Потом с силой сжал кулаки. Пусть делают что хотят, он не сдастся. Не на того
напали. Пусть слушают, ему скрывать нечего. Виктор Викторович поднял трубку и
начал набирать номер президента футбольного клуба «Шахтер».
– Ничего, – прошептал он, – посмотрим, что вы с нами
сделаете.
Часть третья
Единственный кандидат
Глава 14
В пятницу, перед выходными, президент прилетел из Крыма и
вызвал к себе руководителя своей администрации. Ему хотелось узнать, как идет
подготовка к заседанию парламента страны в понедельник.
Серафимчук явился мрачный и сосредоточенный. За годы
совместной работы президент и руководитель его администрации научились понимать
друг друга без слов. Некоторые журналисты даже утверждали, что, оставаясь
наедине, они переходили на «ты», но возможно, что это были только слухи.
Серафимчук принес папку с документами, и президент в течение
двадцати минут добросовестно их просматривал. Затем отодвинул бумаги в сторону,
снял очки, положил их на столик и посмотрел на сидевшего перед ним Степана
Алексеевича.
– Это я мог бы прочесть и потом, – буркнул президент. – Меня
интересует, как у нас пройдет обсуждение в Верховной раде в понедельник.
– Есть запрос двух оппозиционных партий насчет исполнения
бюджета правительством, – сухо напомнил Серафимчук. – Они считают, что
правительство Ермаковича умудрилось утаить часть бюджетных поступлений, и
требуют проверки.
– А что говорит сам Ермакович?
– Насколько мне известно, собирается выступить в Раде и
попытаться опровергнуть своих оппонентов.
Президент посмотрел на папку с документами и на свои очки.
Затем перевел взгляд на Серафимчука.
– Вы проверили их запрос?
– Разумеется.
– Тогда мне нужно знать ваше мнение еще до того, как
выступит наш премьер-министр.
– Это очередная глупость, – убежденно заявил Степан Алексеевич.
– Нашей оппозиции не так-то просто справиться с премьером, но они ищут любой
повод, чтобы ударить по его популярности.
– И все?
– Нет, не все.
Президент нахмурился. Он понял, что сейчас услышит самое
главное.
– Идет проверка этих греков, которых убили вместе с двумя
ответственными сотрудниками кабинета министров. И судя по всему, между ними
прослеживается связь. Такую информацию нам дала служба безопасности.
– И в этом замешан Ермакович? – прямо спросил президент.
– Таких сведений нет, но…
– Не останавливайтесь, – потребовал президент.
– Но… – было заметно, что его собеседник волнуется, – мне
кажется, что мой первый заместитель работает на другую сторону.
Наступило молчание. Президент взял очки, подержал их в руках
и снова положил на столик.
– Кажется или работает? – уточнил он.
– Во всяком случае, все последние дни он осторожно внушает
мне мысль о возможной связи Ермаковича с убитыми сотрудниками. Я иногда думаю,
что он знает гораздо больше, чем нужно.
– Олег Константинович решил начать свою игру? – криво
улыбнулся президент. – Хочет сбежать с корабля как крыса?
– Крысы бегут с тонущего корабля, – невежливо заметил
Серафимчук, но, сообразив, что допустил слишком большую вольность, быстро
поправился: – Возможно, он делает ставку на самого реального кандидата в
президенты. Сегодня это Мищенко. Об этом пишут все газеты и подтверждают все
социологические опросы. У Мищенко самый большой рейтинг. Вероятно, мой первый
заместитель хочет стать моим преемником в администрации при следующем руководстве
страны.
– Не люблю двурушников, – поморщился президент.
– Я тоже, – признался Серафимчук. – Но сейчас его нельзя
убирать. Он начнет активно работать на нашу оппозицию. Пока он с нами, это его
немного сдерживает.
