Следовательно, спортивный зал.
Сотовый телефон Нико внезапно зазвонил. Он висел на тренажере сбоку, на крючочке, и Нико секунду нервно смотрела на него. Обычно она оставляла сотовый наверху, особенно в воскресенье. Но теперь, вступив в отношения с Кирби (Нико не смела признаться себе, что это роман), она избегала любых случайностей. Нико попросила Кирби ни при каких условиях не звонить ей по вечерам или в выходные, но тот забывал обо всем в порыве страсти. Нико посмотрела на номер. Венди.
— Привет. — Нико отстегнулась от агрегата.
— Виктория встречается с Лайном Беннетом, — сообщила Венди с ужасом и восхищением. — Напечатано во всех газетах.
— Я знаю, что у них было одно свидание…
— В субботу вечером она ходила с ним на бейсбол, — возмущенно продолжала Венди. — О Боже! Надеюсь, она не превратится в Сару-Кэтрин. Та тоже с ним встречалась.
Нико вытерла струйку пота, стекавшую по затылку. И с чего Венди вдруг вспомнила о Саре-Кэтрин? Ведь о ней ничего не слышно (слава Богу) уже года три.
— Я не в восторге от Лайна Беннета, но Вик ничуть не похожа на Сару-Кэтрин. У нее серьезный бизнес. И она по-настоящему талантлива. — Венди находилась в том жутком состоянии, в какое впадают женщины, когда их собственная жизнь разваливается. Тогда они считают, что и всех ждет то же самое. — Давайте вместе пообедаем? — предложила Нико, зная, что если не сделает этого, то придется над чем-то поработать.
— Мне бы не надо, — ответила Венди.
— Мне тоже, — отозвалась Нико. — В «Да Сильвано» в час? Я позвоню Виктории.
Она отключилась и, подняв «Пост», быстро перелистала страницы. Вот оно — на четверти шестой страницы: цветная фотография Виктории и Лайна Беннета в бейсбольных кепках команды «Янкис». Виктория стоит, подбадривая игроков криками, а Лайн, длинное лицо которого почему-то напоминало Нико таблетки от кашля, торжествующе поднял вверх сжатую в кулак руку.
Ну-ну, подумала Нико. Видимо, они понятия не имели, что «Янкис» проиграют.
Она перешла с газетой на скамью для силовых упражнений и, сев на край, отдалила газету, чтобы прочесть подпись. Зрение падало — неизбежная реальность после сорока лет. Нико разобрала лишь «парочка» и ниже: «"Янкис", может, и проиграли, но это, похоже, не обеспокоило миллиардера Лайна Беннета и модельера Викторию Форд. Эту пару видели вместе по всему Манхэттену…»
Как это произошло? В последний раз она разговаривала с Викторией в пятницу утром, и та сказала, что отлично провела время с Лайном Беннетом, но не в том смысле, как можно заподозрить. Более того, Виктория сообщила, что вряд ли еще увидится с ним. Нико внимательнее рассмотрела фотографию. Виктория, судя по ее виду, отрывалась на всю катушку. Нико покачала головой, подумав о том, как подруги постоянно поражают и озадачивают ее.
А произошло то, что Лайн Беннет как будто влюбился в Викторию, а она в него.
Ладно, «влюбился» слишком сильно сказано, думала Виктория. Но возможно, это было начало влюбленности. Чувство тепла, ласки, нежности, которое ты испытываешь к мужчине, внезапно обнаруживая, что он тебе нравится, что он «ничего» и даже лучше, чем «ничего», что он, похоже, необыкновенный. Какое-то рождественское ощущение. Душу что-то греет, а вокруг все искрится и радует глаз.
— Я буду внизу. Поэтому, если тебе что-то понадобится, спускайся. Или позови Роба, — сказал Лайн. Кроме Роберта, дворецкого, в доме имелись еще два телохранителя, горничная и повар.
Лайн наклонился, чтобы поцеловать ее, Виктория подняла к нему лицо и обняла за шею, чувствуя под ладонью чисто выбритую кожу.
— Мне нужно сделать несколько звонков, — вдруг пробормотала она.
Лайн словно не слышал ее и поцеловал с таким напором, что она упала на кровать. Через минуту она оттолкнула его.
— Не надо опаздывать. Ради Джорджа, — напомнила Виктория.
— Черт! Этот маленький ублюдок подождет. Это мой корт. — Однако в следующую секунду он поднялся. Лайн был помешан на выполнении своих обязательств; точно так же как и Виктория, он и помыслить не мог, что не сдержит данного обещания. — Увидимся через час.
— Желаю приятно провести время, — сказала Виктория.
Лайн, как она заметила, выглядел особенно мило в это утро в белом спортивном костюме и теннисных туфлях. Он собирался поиграть в сквош с другим миллиардером, Джорджем Пакстоном, на специальном корте, находившемся, видимо, где-то позади дома. Виктория помахала ему, ощущая себя женой, провожающей мужа на работу.
Она снова забралась под одеяло и огляделась. Через минуту она встанет. Но Господи, какая же у Лайна Беннета удобная кровать! Простыни такие мягкие, три огромные подушки, в которые погружаешься как в облако. Конечно, простыни и одеяло белые, как и ковровое покрытие, и плотные шелковые шторы, а мебель — в стиле бидермейер
[5]
. Такие вещи можно найти только в Европе или на аукционе «Сотбис», в отличие от подделок под бидермейер, продающихся в антикварном районе Виллиджа. Одна кровать стоит не меньше полумиллиона долларов. Но простыни!
Почему только у очень богатых людей такие простыни? Виктория как-то пошла в магазин постельного белья, который считала самым дорогим на Мэдисон-авеню — «Пратези», — и заплатила тысячу долларов за комплект простыней (ну вообще-то пятьсот — благодаря пятидесятипроцентной скидке), и все равно они даже отдаленно не походили на эти. Простыни Лайна словно указывали на разницу между миллионером и миллиардером и напоминали, что, каким бы успешным ты себя ни считал, всегда найдется кто-то другой, еще богаче.
Впрочем, какое это имеет значение? У Лайна, конечно, больше денег, зато она — женщина мира, сама сделавшая себе имя. У нее бизнес и интересная жизнь. Не нужен ей ни Лайн, ни его деньги или простыни, если на то пошло. Но именно это и делало отношения с Лайном такими приятными. Он придурок, но забавный. И, снова опустив голову на подушку (поднявшуюся горками по обе стороны головы) и чуть не задохнувшись от ее пуха, Виктория перебрала в памяти события нескольких прошедших дней.
Воевать с Лайном она начала, едва автомобиль отъехал от тротуара в тот вечер, когда состоялось их первое свидание, чуть не закончившееся плачевно.
— Вы считаете, что действительно есть необходимость заставлять вашу помощницу (Виктория нарочно избегала слова «секретарша») нести до машины шампанское? — спросила она.
— А чего ей возражать? — спросил он, вынимая пробку. — Эллен — лучшая секретарша в Нью-Йорке. Она любит меня.
— Только потому, что ей приходится. А почему вы поручаете ей устраивать ваши свидания? Почему не звоните сами? — Виктория понимала, что дерзит, но ей было наплевать. Лайн вынудил ее сидеть в кабинете, пока не закончил разговор с Тэннером Коулом, а это в общем-то — хамство.
