С этими словами Димка раскрыл сумку и продемонстрировал всем большое красно-желтое яблоко – блестящее, словно восковое.
Это было что-то новенькое. Я затаила дыхание.
– Ты что, больной? – спросил Денис, опасливо косясь на противника. – А если в глаз попадешь или еще как покалечишься? Родители же потом виновного замучают!
– А для этого у нас есть свидетели, – Совицкий широким жестом указал на нас с Владом. – Если что, они подтвердят, что пострадавший сам напоролся на что-то.
– Ребят, может, повоевали – и будет? – спросил Влад, оглядывая дуэлянтов. – Что уж там?
Денис явно колебался, но Димка упрямо покачал головой:
– Нет уж, раз собрались здесь, нужно довести дело до конца. Или ты сдаешься? – повернулся он к противнику.
– Не дождешься, дохляк! – презрительно ответил Денис, поддаваясь на провокацию.
– Ну что же, тогда к барьеру! – объявил Димка.
Он отсчитал от стены восемь шагов и подобранной палкой прочертил на снегу толстую линию, затем достал из кармана коробок, вытряхнул из него две спички и отломил у одной из них серную головку.
– Ну вот, – объявил Совицкий подозрительно наблюдавшим за его манипуляциями зрителям, – Жанна сейчас возьмет спички, а мы с Денисом вытащим по одной. Тот, кому достанется короткая спичка, начнет первым. Он встанет с камнем у черты, а второй участник дуэли отойдет к стене и положит себе на голову яблоко. После первого броска дуэлянты меняются местами. Побеждает тот, кто собьет яблоко, не задев при этом противника. Все понятно?
– Давай уж, умник, – процедил сквозь зубы Денис.
– Жан, отговори их, – Влад посмотрел на меня почти умоляюще. – Ну, мало ли что! Они тебя послушают.
Его слова, что уж скрывать, были приятны, однако прекращать дуэль мне не хотелось. В конце концов, такое происходит не каждый день. Почему бы не довести ее до конца? А еще мне было ужасно любопытно, как станет вести себя Димка. Пока он удивлял и интриговал меня, а это делало жизнь разнообразнее и острее.
Где-то в Булонском лесу натужно скрипели на ветру толстые ветви старых деревьев, видевших на своем веку, должно быть, еще дуэли прежних времен… Здесь, в небольшом закутке школьного двора, было тихо. Слышно даже, как чуть поскрипывает снег под ботинками переступающего с ноги на ногу Дениса.
Я не ответила Владу – просто протянула руку и взяла у Димки спички.
– Ну ты и стерва, – вздохнул Влад, но заткнулся под моим колючим взглядом.
Я отвернулась, тщательно перемешала спички и подровняла их гладкие кончики, чтобы они выглядывали из кулака на одинаковое расстояние, затем обернулась к дуэлянтам:
– Тяните.
Денис протянул руку. Я заметила, что его пальцы едва заметно подрагивают.
Вытянутая им спичка оказалась без серной головки.
Судьба сделал свой выбор – ему начинать первым.
Я перевела взгляд на Димку. Непохоже, чтобы тот расстроился.
– Подержи, – он протянул свою сумку Владу, отошел к стене и осторожно водрузил на макушку яблоко.
Денис взял камень и подошел к черте.
Постоял немного, топчась на месте, затем оглянулся на меня и Влада.
Влад промолчал, бросив на меня весьма красноречивый взгляд, но я не обратила на него внимания. Гораздо сильнее меня сейчас занимал Димка. Он стоял у стены, спокойный и чуть презрительный, и даже не смотрел в мою сторону. Меня все не оставляло чувство, что он сильно переменился в последнее время, стал не таким, каким я привыкла его видеть… Или это я видела его не таким, каким он был на самом деле? Я совершенно запуталась.
Денис поднял руку с камнем и помедлил. Совицкий продолжал стоять спокойно. Не ожидала от него такого присутствия духа. Из-за того, что он заискивал передо мной, преданно заглядывая в глаза, я считала его слабаком и едва ли не трусом, хотя, если подумать, у меня не было к этому оснований. Я никогда не видела, чтобы Димка действительно перед кем-то пасовал.
Неужели я совершенно не умею разбираться в людях – доверяла Алиске, предавшей меня, и смеялась над Димкой, оставшимся мне верным.
– Ну, что ты не кидаешь? – спросил Совицкий, поправляя на голове норовящее свалиться яблоко.
– Слушай, я думаю, это глупости… – Денис наморщил лоб под своей дурацкой полосатой шапкой. – Зачем все это?
– Для проверки. Вот ты строил из себя крутого, а на деле спасовал! – криво усмехнулся Димка. – Ты слабак и баба!
– Ах так! – Денис снова вскипел и, размахнувшись, вдруг швырнул в Совицкого свой камень.
Тот ударился о стенку в нескольких сантиметрах от Димкиной головы и даже не задел яблоко.
– Ну что же, – Димка взял яблоко и перекинул его из руки в руку, даже не глядя в сторону противника, – теперь – моя очередь.
Денис молча принял у него яблоко и встал у стенки, глядя на врага партизаном, приведенным на казнь немецко-фашистскими захватчиками.
Димка встал у черты, одернул куртку и посмотрел на Дениса.
– Знаешь, я специально разозлил тебя, – спокойно сказал он, – когда противник злится, он всегда мажет мимо цели.
Денис молчал.
Совицкий меж тем тщательно примерился и бросил камень.
На секунду мне показалось, что он летит ровнехонько в голову Денису… Но все обошлось. Камень врезался в яблоко, и оно шлепнулось в снег у ног Дениса. На одном боку явственно виднелась глубокая вмятина.
– Ну, герои, закончили – и ладно, – сказал Влад, вставая с досок. – Ты победил, поздравляю, – он окинул Совицкого презрительным взглядом, – хотя, прямо скажем, поздравлять здесь не с чем.
Денис пнул злосчастное яблоко так, что оно улетело в сугроб, сплюнул себе под ноги и удалился.
Мы с Димкой остались одни.
– А ты, оказывается, герой, – произнесла я, насмешливо глядя на Совицкого.
– А ты вообще мало обо мне знаешь, – ответил он.
Я медленно поднялась, отряхнулась от снега. Димка ждал, не трогаясь с места.
– И с Беляевым ты собираешься таким же манером разделаться?
– Собираюсь.
Он был так серьезен, что я чуть не расхохоталась. Было забавно смотреть на его бледное лицо с прилипшей ко лбу лохматой челкой. Забавно и… трогательно. Сама не знаю, почему, но сердце вдруг быстро-быстро застучало в груди.
– Ну, молодец, Димочка, тогда получи авансом!
Я подошла к нему и поцеловала. Его губы были горячими и податливыми. Буквально на секунду он растерялся, но потом ответил на поцелуй, торопливо и жадно. Я уже целовалась раньше, скорее из любопытства. Но ни один из поцелуев не производил на меня подобного впечатления. На меня вдруг накатила слабость. Так захотелось, закрыв глаза, плыть по этому бездонному ванильно-сладкому небу, где я, кажется, оказалась…
