– В Монако. В туалете ресторана отеля «Де Пари».
– Неужели так сильно переел? – пошутил Вейдеманис.
– Боюсь, что у кого-то из гостей скоро случится отрыжка, – в
тон своему другу ответил Дронго, – в общем, до свидания. Я тебе перезвоню.
Он убрал телефон в карман и вышел в холл отеля, чтобы пройти
в ресторан. И едва не столкнулся со спешившим в туалет Маланчуком, который
сильно кашлял.
Неужели Бибилаури решил отравить сразу двоих игроков для
надежности, тревожно подумал Дронго, входя в зал. Поискал глазами Тенгиза
Бибилаури; тот стоял у окна и очень любезно беседовал с Айдаром Досынбековым.
Со стороны их можно было принять за двух старых друзей. К Дронго тут же подошел
Чеботарь.
– Все выяснили, – шепнул он.
– Что выяснили? – уточнил Дронго.
– Шульман – тот самый «счетчик». Теперь мы это точно знаем.
– Откуда?
– У нас свои источники информации, – улыбнулся Чеботарь. –
Вообще-то я так и думал. Его наверняка держали в «резерве». Обычно таким людям
платят, чтобы они не светились в известных казино и игорных домах. А когда
нужно, они вступают в игру, как, например, сейчас. Только в исключительных
случаях и ради исключительной суммы денег. Вот поэтому Шульман здесь и
появился.
– А Маланчук? Я видел, как он кашлял, когда спешил в туалет.
Вы на всякий случай его тоже отравили?
– В нашем деле нельзя связываться с такими людьми, как
Бибилаури, – сокрушенно покачал головой Чеботарь, – он уже успел вам все
рассказать. Какое легкомыслие. Никого я не травил и не собираюсь этого делать.
Просто легкое расслабляющее для нашего друга из Израиля. Ему будет даже приятно
– избавиться от лишних шлаков.
– Своебразный взгляд на ваш недостойный поступок, –
усмехнулся Дронго, —буду иметь в виду. Во всяком случае, рядом с вами я больше
ничего не съем и не выпью. Я сейчас устрою небольшую проверку, а вы постойте
рядом. Потом сверим наши наблюдения.
– Какую проверку? – не понял Чеботарь.
– Увидите. Я хочу проверить реакцию Шульмана. Если он
профессиональный игрок и «счетчик», у него должна быть феноменальная реакция.
Вот и посмотрим.
Дронго быстро отошел от своего собеседника, взял со стола
пустой бокал, медленно подходя к Шульману. Тот разговаривал с одним из
представителей казино, находившихся в зале. Проходя мимо них, Дронго словно
случайно задел француза, споткнулся и, как на пленке с замедленным движением,
раздал пальцы, выпуская бокал. Нарочито медленно и не глядя на Шульмана.
Реакция была мгновенной. Шульман, наклонившись, успел поймать бокал. Пленка
закончилась. Дальше все пошло как обычно. Дронго поднял голову.
– Спасибо, – произнес он по-английски.
– Будьте осторожнее, – посоветовал Шульман, улыбнувшись и
протягивая ему бокал.
– Обязательно, – пообещал Дронго. – Извините.
Он прошел до конца зала, чтобы встретиться с Чеботарем.
– Теперь убедились? – спросил тот. – Это Шульман. Вы видели
его мгновенную реакцию?
– Я бы не поверил, если бы сам не увидел, – признался
Дронго, – но учтите, что если вместо расслабляющего лекарства вы подложите ему
яд, то я первый сдам вас полиции.
– И вам не стыдно мне говорить такое?
– Нет. Вам будет даже приятно. Посидите на постной пище,
избавитесь от лишних шлаков, приведете себя в форму. Возможно, даже раз в сутки
будете гулять на свежем воздухе.
– Оценил, – улыбнулся Чеботарь, – насчет «лишних шлаков» вы
мне хорошо вернули мои слова. Но я не убийца. Все, что угодно, только не это.
Неужели я похож на идиота? Или вы действительно считаете, что ради господина
Бибилаури я готов остаток жизни провести даже в самой роскошной тюрьме Монако?
– Здесь нет тюрьмы. Ближайшая – в Ницце.
– И даже там не очень хочется. Поэтому я сам буду следить за
здоровьем господина Шульмана. Всего лишь расслабляющее лекарство, никакого яда,
никакой травли. Мелкое хулиганство, помните, как говорил директор базы актеру
Никулину в знаменитом фильме. И добавил, что за это мелкое хулиганство он
платит большие деньги. Между прочим, вы тоже получаете невероятный гонорар.
Вместо того чтобы морально меня ободрить, вы мне еще и угрожаете. Это просто не
по-товарищески.
– А мы разве уже стали товарищами?
– Безусловно. Мы с вами напарники в этом благородном деле.
Пытаемся спасти состояние Бибилаури от злодея Айдара Досынбекова, который не
стесняется прибегать к самым гнусным проделкам. Как вы сказали: «Защищать мир
от мошенников и их пагубной деятельности». Считайте, что я на вашей стороне в
этой отважной борьбе.
– Один—один, – рассмеялся Дронго, – вы тоже неплохо вернули
мне мою патетику. Давайте без дураков. Я вас серьезно предупреждаю. С Шульманом
ничего плохого не должно случиться.
– Могли бы и не говорить. С ним ничего и не произойдет. И
учтите, что мне еще нужно будет умудриться сделать все таким образом, чтобы он
ничего не заметил. А это будет не так просто. Может, вы мне поможете?
Дронго молчал.
– Значит, не хотите, – понял Чеботарь, – ну и не нужно.
Он улыбнулся проходившей мимо Алине и неторопливо двинулся в
сторону Шульмана, по-прежнему говорившего с французом. Дронго обратил внимание,
что Шульман говорил с французом на его родном языке. В зал вернулся Маланчук.
Бабочка у него съехала на сторону, верхняя пуговица на рубашке была
расстегнута. Он недовольно оглядел собравшихся, словно спрашивая себя, что
здесь делают эти господа. Затем подошел к крайнему столу и уселся на стул. Было
заметно, что он не в настроении.
Неожиданно раздался громкий звон бьющейся посуды. Все
обернулись в сторону окна. Разговаривавший с Айдаром господин Бибилаури
случайно задел рукой две тарелки, стоявшие на столике, которые с грохотом упали
на пол, разбившись вдребезги. Все невольно взглянули туда. Дронго тоже
посмотрел в сторону Бибилаури, но сразу перевел взгляд на Шульмана. Он
мгновенно понял, почему Бибилаури так неосторожно уронил тарелки. На какое-то
мгновение все посмотрели в их сторону. Рядом с Шульманом возник Чеботарь.
Видимо, этого мгновения ему было достаточно, чтобы поднять и опустить руку.
Очевидно, они договорились обо всем с Бибилаури еще до того, как вошли в зал.
Дронго снова посмотрел на Бибилаури. Тот сконфуженно извинялся, отойдя в
сторону и давая возможность двум официантам убрать осколки. Стоявший рядом
Айдар Досынбеков хмуро наблюдал за официантами, не понимая, что именно здесь
произошло.
– Господин Бибилаури сегодня очень неосторожен, – услышал за
своей спиной Дронго и обернулся. Это был Генрих Херцберг, который говорил это
своей супруге. Она стояла рядом, вытянувшись как струна и глядя в сторону
суетившихся официнатов. Затем перевела взгляд на Дронго. Оценила его рост,
плечи, осанку, выправку. Улыбнулась ему. Он вежливо улыбнулся в ответ.
