Ниязи Кафаров поднялся и попросил у крупье разрешение выйти
из комнаты. Тот согласно кивнул. Кафаров вышел из зала. Омар Халид тоже поднял
руку, чтобы согласно этикету предупредить крупье о том, что собирается выйти.
Он должен был не предупреждать, а просить разрешения, но премьер-министр даже
не посмотрел на крупье, поднимая руку. Он просто вышел из зала. Официант снова
внес заказанный чай и кофе. Некоторые предпочитали воду или соки. Дронго
заказал для себя черный чай, но официант ошибся и решил, что он заказал черный
кофе, и принес ему чашку с кофе, поставив ее на столик рядом. Это был высокий
нескладный мужчина лет пятидесяти, очевидно, из арабских эмигрантов.
Когда он расставил все чашки и стаканы, Дронго подошел к
нему.
– Вы перепутали, – сказал он ему по-английски, – я просил не
черный кофе, а черный чай.
Официант испуганно закивал головой. Он плохо понимал
английский, но самые элементарные слова успел выучить. Омар Халид вернулся в
игровой зал. Игроки начали рассаживаться за столом. Крупье недовольно
оглянулся. Не было только Кафарова. Дронго нетерпеливо посмотрел на дверь, за
которой скрылся официант.
– Вы не будете пить свой кофе? – услышал он голос за своей
спиной и, обернувшись, увидел, что Лежен стоит у столика.
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Дронго, – я вообще мало
пью кофе. Я больше люблю чай. Официант меня просто не понял. Я просил черный
чай, а не черный кофе.
– У нас подают прекрасный кофе, – улыбнулся Лежен, поднимая
чашку.
В игровую комнату вошел Кафаров. Именно в этот момент
вице-президент клуба сделал первые два глотка кофе. Внезапно он пошатнулся,
растерянно посмотрел на окружающих. Затем качнулся еще сильнее, выпуская
чашечку из рук. Она упала на пол вместе с блюдцем, разбилась, осколки
разметались по полу. Лежен еще раз пошатнулся и как-то боком начал оседать на
пол. Все вскочили, бросаясь к нему. Но было уже поздно. На его губах появилась
пена. Он был мертв.
Глава 14
Все ошеломленно молчали. Дронго приложил пальцы к шее
Лежена, пытаясь нащупать пульс. Затем отрицательно покачал головой. Услышал за
спиной сдавленный крик. Это Лидия попыталась, но не сдержала своих чувств.
Алина побледнела, но не произнесла ни слова.
– Что с ним? – встревоженно спросил крупье. – Неужели он
умер?
– Нет, – ответил Дронго, – у него глубокий обморок. Давайте
не будем над ним толпиться. У него что-то вроде приступа эпилепсии. Лучше
положить его на диван.
– Что вы несете? – гневно спросил Омар Халид. – Я был на
трех войнах и умею отличать живого человека от мертвого. Этот человек умер,
посмотрите на эту пену. Он умер несколько секунд назад, и я думаю, что его
отравили.
На этот раз все смотрели на Дронго с таким ужасом, как будто
именно он отравил несчастного вице-президента.
– Прошу всех оставаться на своих местах, – крупье поднялся
из своего кресла, тяжело прошел к дверям, – никому отсюда не выходить и никому
не входить, – попросил он перед тем как выйти. Мсье Жирарду был опытным
человеком и немало повидал на своем веку. Но даже он был смущен внезапной
смертью вице-президента клуба у него на глазах.
Все молча смотрели на мертвого.
– Закройте ему лицо, – попросила Алина.
Дронго оглянулся по сторонам. Взял салфетку, развернул ее,
накрыл лицо умершего. Затем, немного подумав, повернул его лицом к спинке
дивана.
– Что вы делаете? – шепотом спросила Лидия.
– Пытаюсь сделать все, чтобы не тревожить вас.
– Я хочу отсюда уйти, – гневно произнесла Лидия, – ни
секунды больше здесь не останусь.
– Нет, – возразил Дронго, – мы не можем отсюда выйти. Кто-то
из присутствующих отравил кофе, который выпил господин Лежен. Хочу сообщить,
что убийца не собирался убивать вице-президента клуба. Официант перепутал заказ
и принес кофе для меня, поставив его на столик. И все видели, что это был
именно мой кофе. Но я не пью кофе. Когда я сказал об этом официанту, он решил
принести мне новую чашку. А мой кофе остался на столике, и его решил выпить
несчастный мсье Лежен. Теперь вы знаете все, что здесь произошло. Кто-то из вас
пытался меня отравить. Не знаю, почему и чем именно я заслужил такую участь, но
убийца сидит в нашей комнате.
– Это совсем не обязательно, – сказал рассудительный
Херцберг, – кофе могли отравить на кухне, по дороге сюда, в него мог положить
яд тот самый официант.
– Не мог, – возразил Дронго, – на вашем столе находятся еще
три чашки кофе. И только одна, моя чашка, стоит на другом столике. Но все
четыре чашки внес официант на своем подносе. Я видел как он ставил кофе. Все
четыре чашки он поставил на наш столик. И трое мужчин подошли к нашему столу,
чтобы забрать свои чашки. Никто в мире, в том числе и официант, не мог знать,
кто и какую именно чашку кофе возьмет. Но все знали, что оставшаяся чашка
предназначена именно мне. Поэтому я убежден, что мой кофе отравили именно в
этой комнате.
Воцарилось молчание. Долгое и неприятное молчание.
– Вы хотите сказать, что среди нас есть убийца? – надменно
усмехнулся Омар Халид. – Вы именно это хотите сказать?
– Во всяком случае, человек, который отравил кофе, находится
среди нас, – твердо повторил Дронго.
– Я бы на вашем месте поостерегся делать подобные заявления,
– сухо сказал Херцберг, – вы понимаете, какую ответственность на себя берете?
Ведь вы фактически обвиняете нас в убийстве господина Лежена.
– Кто он такой? – гневно спросил Романишин. – И почему он
присутствует на нашей игре?
– Это я его пригласила, – вмешалась Алина.
– И очень напрасно, – по-русски сказал Романишин, – не нужно
было сюда приглашать чужаков. Вот поэтому сейчас у нас в комнате лежит труп.
– Не нужно так говорить, – попросила Алина.
– Только так и нужно, – разозлился Романишин, – мы приехали
сюда играть в карты, отдыхать, весело проводить время, а вместо этого у нас уже
второй труп. Вчера в отеле убили какого-то молдаванина, а сегодня у нас на
глазах отравили вице-президента нашего клуба. Если так пойдет дальше, то завтра
кто-нибудь из нас пойдет душить князя Гримальди.
– Не нужно так говорить, – повторил слова Алины Тарджуманян,
– нас могут услышать охранники.
– Пусть слышат. Мне уже ничего не страшно. У меня на глазах
убивают человека, а я должен молчать. Кто мог положить ему яд в чашку? А может,
это вы сами его туда положили? – спросил он, обращаясь к Дронго. – Ведь вы
единственный среди нас человек не из нашего круга.
– Да, господа, – согласился Дронго, – я действительно не из
вашего круга.
