Его губы начали раздвигаться в улыбку, но я не успела понять, чья она, Майкла или мистера Уоллера, потому что эта неопределенная улыбка уже прижалась к моим губам, моя спина — к стене подъезда, мои глаза закрылись, руки сами собой обхватили Майкла за шею, а его язык…
— Майкл, — переведя дыхание, прошептала я. — Пожалуйста, Майкл, не надо! Нас могут увидеть!
— Твой брат? Его жена?
— Майкл, соседи… — Я готова была разрыдаться, потому что вела напряженную борьбу со своим телом. Оно жутко, страстно, по-звериному, до беспамятства требовало продолжения!
— Эле, Эле. — Он укоризненно покачал головой, а в его глазах скакали искринки. — Бедная, глупая, запутавшаяся, сладкая девочка Эле… — И опять его язык прорвался сквозь мои зубы, а его дыхание яростно потекло в мои легкие.
Хлопнула дверь подъезда. Кто-то начал подниматься по лестнице.
— Майкл! Скорее! У меня отдельная комната! — Я схватила его за руку и потянула за собой вверх по ступеням. Рука Майкла горела точно так же, как и моя. — Скорее, Майкл, скорее! Последний этаж!
Возле двери квартиры я уже сама, не дожидаясь инициативы Майкла, повисла на его шее и губах.
— Все, Майкл, все, — через какое-то время заставила себя сказать я, нажимая на кнопку звонка. — Все.
— Все? — Он повел бровью и поправил галстук. — А как же твоя отдельная комната? Я хорошо запомнил про комнату.
— Да, конечно, но если дома брат… — Я позвонила еще раз; никто не открывал.
— Он вооружен?
— Шутишь! — Я расхохоталась: вопрос был задан исключительно серьезным тоном. — До зубов! Автомат, два револьвера и маленькая гаубица на кухне! — И позвонила еще раз.
— Ну если гаубица. — Он задумчиво покусал губы. — Эле, а ты уверена, что это твоя квартира?
— То есть? — Я полезла в сумочку за ключами, еще до конца не веря своей удаче: похоже, ни брата, ни Софи дома нет! — Конечно, моя. — Я вставила ключ в замок и повернула его два раза как обычно. — Добро пожаловать! Путь свободен!
— Там никого нет?
— Похоже, — сказала я и вошла в квартиру.
Майкл неуверенно перешагнул порог. Я закрыла дверь за ним. Из-за габаритов нашей прихожей, вернее ее отсутствия — после входной двери сразу начинается коридор в разные стороны, — в процессе закрывания замка я была совсем рядом с Майклом, буквально касалась его груди и вполне рассчитывала на активизацию его куртуазных действий, но Майкл словно окаменел.
— Похоже на общежитие в колледже, — наконец произнес он явно для того, чтобы не молчать. — Коридор и много дверей.
— Раньше у нас была очень большая семья, — из тех же соображений сказала я. — Проходи, вот мои апартаменты. — Я распахнула перед ним дверь своей комнаты. — Сейчас я достану бумаги из стола, и мы можем возвращаться в «Павильон де ля Рен», — нашла нужным добавить я, раз Майкл, похоже, передумал насчет продолжения поцелуев.
— Я бы не оказался от кофе, Эле и от… — Он потер нос. — От экскурсии по замку. Любопытно, понимаешь ли, знать, как живут… — от носа пальцы Майкла двинулись к его бровям, — как живет во Франции средний класс.
— Я могу выписать чек за костюм от Диора прямо сейчас! — вспыхнула я.
— Перестань, Эле. — Майкл почесал нос. — Это подарок. Тем более я уже помог тебе испачкать его побелкой на лестнице.
— Где?!
— На спине, вот тут.
Он сделал шаг назад, и я почувствовала, как его рука пытается что-то отряхнуть с моей спины. Движение было деловым, но, понятно, волновало.
— Может, мне лучше снять жакет?
— Неплохая идея, Эле. Но не сейчас.
— Кофе? Экскурсия по замку?
— Кофе подождет тоже. Сядь. — Майкл по-хозяйски плюхнулся на мою кровать и потянул меня за руку, естественно, я тут же села рядом. — А теперь давай, моя девочка, выкладывай все.
— Что, Майкл? — Я бы вскочила с кровати, если бы мистер Уоллер крепко не держал меня за руку. Именно мистер Уоллер, не Майкл! Поэтому я переспросила иначе: — Что именно, мистер Уоллер?
— Слушай, Эле. — Он отстранился, разглядывая меня, как неодушевленную статую, но не выпуская из своей руки мое запястье. — Тебе идет волноваться. Так красиво вдыхаешь и выдыхаешь. — Свободной рукой он погладил и похлопал мою грудь, как хозяин — сытую собаку. — Давай, давай, рассказывай. Ну, детка, не моргай ресничками. Заплачешь, носик покраснеет, будешь такой мокренькой, сопливенькой, некрасивенькой, — противным тоном засюсюкал он, сильнее сдавливая мою грудь.
— Прекратите! Я закричу!
— Сколько угодно, дорогуша. Сюда могут ворваться все твои братья изо всех комнат с револьверами и гаубицами. Только они не посмеют мне сделать ничего. Понимаешь? — Он резко дернул меня на себя. — Не по-сме-ют! Эй, братцы! Где же вы?!
— Это омерзительно!
— Не очень, Эле. — Уоллер выпустил меня, встал и заходил по комнате. — Рассказывайте, мисс Пленьи, — неожиданно устало добавил он. — Я уже давно очень многое сам понял.
— Что? Что? Что вы поняли?
— Давай все по порядку, Эле. — Он опять сел рядом и погладил меня по плечу, как если бы он был терпеливым наставником, а я — маленькой капризной девочкой. — Брунсберри вместе с Брунаром должны были встретить мою финскую кузину в аэропорту сегодня около трех часов дня под расписанием рейсов, устроить ее в гостиницу и все такое. Я собирался прилететь только завтра. У меня есть в Париже и более важные дела, чем передавать кузинам картины. Есть, есть, ты уж поверь мне, Эле. Но так случилось, что я прилетел сегодня. Я плохо переношу разницу во времени, была возможность вырваться, я и прилетел заранее, чтобы, прости за интимную подробность, выспаться. Прилетел и звоню Брунсберри: мол, я уже в Париже. Брунсберри тут и сообщает мне, что уже битый час торчит в пробке, а встречать финку он отправил Брунара одного, дескать, тот лучше ориентируется в парижском транспорте, но, раз уж мистер Уоллер все равно в аэропорту, не желает ли он самостоятельно встретить мисс Финляндию? Думаю, ладно. Тем более что как-то мне сразу не понравилась идея Брунсберри отправить этого самого Брунара, — о котором я услышал впервые! — одного на такую ответственную рандевушку. Хотя, честно признаться, Эле, зная запредельную лень бабушкиного фаворита, я не особенно удивился, но потом, когда увидел тебя… — Майкл замолчал, хмыкнул, встал и опять заходил по комнате. — Я честный человек, Эле. — Он остановился и прямо посмотрел мне в глаза. — Когда я увидел тебя, я обрадовался этой самой пробке и даже лени Брунсберри! Я возблагодарил Небеса! Ты потрясающая красавица, Эле! Но… Но это не меняет ничего, мисс Пленьи. Это только усугубляет и вашу вину, и в целом всю ситуацию.
— Мою вину?
— Чья это затея, Эле? Брунара или Брунсберри?
— То есть?
— Все-таки я уверен, идея принадлежит Брунсберри. Какая идея? Выдать тебя за мою кузину в аэропорту независимо от того, что настоящую кузину встретит этот сомнительный мистер Брунар. Впрочем, и его кузина сомнительная… Не смотри на меня так, Эле, лучше честно расскажи мне все, как есть на самом деле. Ну совершенно не хочется приплетать сюда полицию!
