– О чем вы думаете? – спросил Майкл Фарли.
Кристина перевела взгляд с особняка на своего собеседника. «Он не свирепый, он просто обиженный ребенок», – подумала она и поколебалась мгновение, прежде чем ответить:
– Я думаю о вас и о вашей семье.
– И наверняка думаете, что из меня получился плохой представитель семьи.
– Напротив, – возразила Кристина, – я думала о том, что вам можно только позавидовать.
– Позавидовать? – Майкл Фарли был искренне удивлен.
– Когда-нибудь, – продолжала Кристина, – я расскажу вам истории о семье Динглов – те, что полковник рассказывал нам, когда мы были детьми. Я помню их все, слово в слово. Для меня истории о людях, живших в Маноре, были более захватывающими и интересными, чем любые сказки.
– Да, все это очень увлекательно, – насмешливо произнес он, – пока не натыкаешься на сказку о свинопасе.
– Между прочим, он превратился в принца, – с улыбкой напомнила Кристина, но выражение лица Майкла Фарли так и осталось угрюмым.
– Вам не кажется, что вы излишне оптимистичны?
– Ни в малейшей степени. Традиции надо соблюдать, особенно в этой части мира. До свидания, мистер Фарли. – Она протянула руку.
– Вам пора? – Это прозвучало как мольба маленького мальчика, которого хотят лишить удовольствия.
– Да, пора. Сегодня вечером у нас гости. Нужно еще много сделать по дому. – Поддавшись порыву, Кристина добавила: – А почему бы вам не зайти к нам вечером, после ужина? Будут только свои.
– Нет. У меня нет желания появляться там, где мне не рады, – резко произнес Майкл Фарли и пошел прочь прежде, чем она успела что-то сказать.
«Он груб до невозможности», – сказала себе Кристина и пошла к дому. Однако она понимала, что не сможет просто так отвергнуть его. Он разозлил ее, но этот гнев утих, когда она смотрела, как он, прихрамывая, идет по тропинке. «Я не буду переживать из-за этого нелепого человека», – говорила она себе, хотя знала, что все равно станет думать о нем. Отчасти она надеялась, что он передумает и вечером придет. После ужина она не раз ловила себя на том, что прислушивается к дверному звонку. Но время шло, и в конечном итоге Кристина поняла, что Майкл Фарли уже не придет.
В половине десятого Элизабет и майор авиации выключили радиоприемник и исчезли в саду. Питер ушел спать, и в комнате остался только Дональд. До этого он тихо читал книгу, но сейчас оторвался от нее. Кристина догадалась, что он спорит с самим собой, решая, задать ей вопрос или нет. Она как ни в чем не бывало продолжала штопать носок Питера.
Наконец Дональд нарушил молчание:
– Вы вернули персики?
– Да, я сегодня днем отнесла их мистеру Фарли. Хорошо, что я вовремя успела. Когда я пришла в Манор, то узнала, что он только что уволил старого Джейкобса, садовника, обвинив его в воровстве персиков.
– Вот видите! Я говорил вам, что это ужасный человек.
– Только твои слова все равно не помогли бы Джейкобсу, который прослужил в Маноре сорок пять лет.
Воцарилась тишина, а потом Дональд спросил:
– Что он говорил… обо мне?
– Почти ничего, – ответила Кристина. – Я объяснила ему, что ты всего лишь пытался свести счеты. Он не очень-то понял. Он слишком поглощен собственными обидами и ранеными чувствами, чтобы понять, что и другие могут обижаться.
– Он меня не обижал, – возразил Дональд. – Я просто ненавижу его.
– В общем, я изложила ему ситуацию так, как смогла, – вздохнула Кристина. – Дональд, пообещай мне, что такое больше не повторится.
– Я никогда не говорил, что буду вам что-либо обещать, – тут же ощетинился Дональд.
– Но все равно так не делай, ладно? – попросила Кристина. – И дело не только в том, что тебя могут поймать; главное, что ты подаешь плохой пример Питеру, что ты позоришь всех нас. Как-никак твоих деда и отца уважала вся деревня.
– Ну и что из этого? Меня тошнит от всего этого.
– Полагаю, – мягко проговорила Кристина, – ты не собираешься рассказывать мне, что тревожит тебя и толкает на подобные поступки?
Дональд секунду смотрел на нее, потом встал и резко захлопнул книгу.
– Я вижу, чего вы добиваетесь, – сказал он. – Вы втираетесь в доверие ко мне точно так же, как втерлись в доверие к остальным. Я не слепой, знаете ли, я точно знаю, что вам надо. Вы очень умны, тетя Кристина, а еще вы хитры. Вы подружились с Элизабет, купив ей новые тряпки, разрешив ночевать у нас ее друзьям. Это было легко. Вы перетянули на свою сторону Питера, потому что ему одиноко без матери. Он просто маленький ребенок. Но со мной у вас так не выйдет, это я вам обещаю. В следующий раз, когда я украду что-нибудь у вашего драгоценного мистера Фарли, я не позволю вам вернуть это.
Дональд вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Это спокойствие показалось Кристине зловещим – она предпочла бы, чтобы он в сердцах хлопнул дверью. Она еще долго сидела неподвижно, и по ее щекам текли слезы, падая на штопаный носок. Ее разочарованию не было предела.
Глава 9
Дедушкины часы в углу мерно тикали, отсчитывая время. Пробило десять, потом половину одиннадцатого. Кристина гадала, чем занимаются Элизабет и майор авиации. Правильно ли она как опекун поступает, разрешая семнадцатилетней девушке так поздно оставаться наедине с привлекательным мужчиной? Но как она может помешать этому? У нее практически нет власти над Элизабет, хотя в глазах закона она и является опекуном, к тому же она прекрасно понимала, как племянница возмутится тем, что вмешиваются в ее жизнь. Разве она сама была другой? Разве ее не обуревали те же чувства много лет назад?
Кристина вспомнила, как Гарри однажды умолял ее встретиться с ним поздно ночью, когда она, по идее, должна лежать в кровати. Отец всегда настаивал на том, чтобы весь дом ложился спать рано. Сам он шел спать еще до десяти, потому что ежедневно в восемь утра начинал литургию. Одно из правил его деспотического воспитания заключалось в том, что все домочадцы должны были следовать его примеру, когда он ложился спать, и он страшно негодовал, когда дети читали в постели. Если он видел свет под чьей-нибудь дверью, то тут же начинал стучать, сердито приговаривая: «Пора тушить свет, поторопись». Как же хорошо Кристина помнила его ледяной тон и раздраженный голос!
Однако им каким-то образом удавалось смеяться над этим. Они покупали свечи на карманные деньги, а еще догадались прикрывать щель под дверью скатанным ковриком или курткой, чтобы отец не поймал их на жульничестве.
Тираны заслуживают того, чтобы их обманывали, думала в те годы Кристина и продолжала считать так и сейчас. Она должна приложить все силы, чтобы не стать деспотом для детей Артура, и применять свою власть только в случаях крайней необходимости, когда для этого есть обоснованные причины. Вот только как точно определить такой момент, спрашивала она себя.
