– Наверное, ты спала, – сказал майор.
– Я не сплю с шести, – с вызовом заявила девушка. – Когда звонит телефон, я всегда его слышу.
– Я очень сожалею, что вы вынуждены уехать, – прекратила их пререкания Кристина. – Хотя бы на обед вы остаться сможете?
Было видно, что майор авиации колеблется. Наконец он ответил:
– Я бы с радостью, если это не добавит вам хлопот.
– Не беспокойтесь, – заверила его Кристина. – Мы готовились к тому, что вы проведете у нас оба выходных дня.
Элизабет больше ничего не сказала, но выглядела расстроенной.
Дональд доел завтрак, встал из-за стола и, не извинившись, ушел в сад. Питер побежал за ним. Кристине пришлось завтракать в обществе молчавшей парочки, которая уже покончила с завтраком, но из-за стола вставать не собиралась.
Наконец Элизабет встала – судя по всему, она не выдержала гнетущую атмосферу.
– Раз ты не остаешься на выходные, несмотря на то что мы так готовились к твоему приезду, – сказала она, – я пойду и позвоню Тони Доусону и приглашу его сюда. Это лучше, чем бездельничать, – с видом капризного ребенка добавила она. Кристина догадалась, что девушка с трудом скрывает обиду.
– Отличная идея! – воскликнула она. – Пригласи к нам и миссис Бейкуэлл. Мне будет очень приятно с ней побеседовать.
– Если Тони удастся выклянчить бензин у своего дядьки, мы, возможно, поедем в Мелчестер на танцы. Тони отлично танцует, у него этого не отнимешь.
Она стремительно вышла из комнаты и хлопнула дверью.
Майор авиации посмотрел на Кристину.
– Простите, мисс Диллон, боюсь, это моя вина.
– А у вас нет желания рассказать мне, что произошло? – спросила она.
Он перевел взгляд на дверь.
– Здесь есть местечко, где нас с вами никто не побеспокоит?
– Конечно, – ответила Кристина и быстро допила кофе. – Давайте пройдем в сад. Элизабет будет звонить по телефону и не скоро отправится нас искать.
Они по лужайке прошли во фруктовый сад. Эта часть сада не просматривалась из дома, и Кристина сомневалась, что Элизабет разыщет их. Под одной из яблонь стояла грубо сколоченная скамейка. Она была здесь еще во времена ее детства, и Кристина хорошо помнила, как на ней сидела няня и вязала, пока они с Артуром играли под деревьями.
– Давайте присядем, – предложила она.
Майор сел и предложил ей сигарету.
– Нет, спасибо, – покачала головой Кристина. – Я редко курю. Бросила несколько лет назад, когда оказалось, что это слишком дорого.
Майор прикурил, вздохнул и сказал:
– Я должен перед вами извиниться, мисс Диллон. Мне не следовало приезжать сюда.
– Почему? – удивилась Кристина.
– Я все испортил, – ответил он. – Видите ли, я люблю вашу племянницу.
– Я рада. Она думает, что тоже любит вас.
– Подождите минутку, – попросил майор. – Когда я познакомился с Элизабет, я думал, что она старше. Она прибавила себе лет, и вы, естественно, поймете, что мне показалось странным, что она одна сидит в пабе в Нортоне. Я не знал, из какой она семьи. Признаюсь честно, я думал, что она одна из тех страстных молодых дамочек, которые слоняются вокруг лагеря в поисках, как они это называют, «веселого времяпрепровождения». До войны я несколько лет жил за границей и, вероятно, перестал следить за современными идеями и взглядами юного поколения. Как бы то ни было, помня, как воспитывалась моя младшая сестра, я неправильно воспринимал очень многое в отношении Элизабет, пока не познакомился с ней поближе. А к этому времени я уже успел влюбиться.
Он замолчал и сбросил пепел с сигареты на землю.
– В общем, мисс Диллон, я женат.
Кристина против воли ахнула.
– Боюсь, это для вас большой удар, – продолжил майор авиации. – Моя жена живет в Кении. Мы уже несколько лет живем раздельно. Она католичка, и я сомневаюсь, что она когда-нибудь даст мне развод.
– Вы Элизабет на это даже не намекали?
– Если честно, то нет, и я не видел необходимости привлекать внимание чужих людей к своей личной жизни. Сомневаюсь, что кому-нибудь в лагере известно, что я женат. Как я сказал, я думал, что Элизабет ищет развлечений, и это вполне устраивало меня. Я испытал некоторую неловкость, когда она пригласила меня на выходные. Но мне даже в голову не приходило, что она испытывает ко мне серьезные чувства. А когда я увидел этот дом и вас и догадался, что вы все готовились к приему «молодого человека» Элизабет, я все понял. У меня есть только один выход: как можно быстрее объясниться.
– Спасибо, – тихо проговорила Кристина.
– Меня лишь беспокоит Элизабет, – сказал майор. – Как вы думаете, она справится?
– На это можно только надеяться, – ответила Кристина. – Она очень юна. И в то же время у кого из нас есть право утверждать, что кто-то не знает, что такое любовь?
Майор в замешательстве пригладил волосы. Этот первый за все время их знакомства непроизвольный жест с его стороны до глубины души тронул Кристину.
– Я виноват, – повторил он, – очень виноват.
Он встал и заходил взад-вперед перед скамейкой.
– Предположим, – снова заговорил он, – только предположим, что сейчас, когда идет война, когда наши жизни так кардинально изменились, моя жена взглянет на ситуацию здраво и передумает. Стоит ли мне ей написать и попросить развод? Стоит ли мне предпринять последнюю попытку убедить ее дать мне свободу? Только это займет много времени.
– А пока вы будете ждать, – сказала Кристину, – любовь Элизабет к вам будет становиться глубже и глубже. Что произойдет, если жена вам откажет?
– Я полностью согласен. Честное слово, это дело кажется мне безнадежным.
– Есть и еще кое-что. Сколько вам лет?
– Тридцать один, – ответил майор. – Через три месяца будет тридцать два.
– Пятнадцать лет разницы в возрасте, – подсчитала Кристина. – Что-то мне при всем желании трудно поверить, что брак принесет вам обоим безграничное счастье.
– Вы правы. Вы абсолютно правы!
Он отшвырнул сигарету, достал новую и захлопнул портсигар.
– Хотя я и сказал за завтраком, что останусь на обед, все же будет лучше, если я уеду. Думаю, на выходные я отправлюсь в Лондон – у меня там друзья. Если честно, то я хочу забыть эту историю как можно скорее.
«Он действительно любит ее», – подумала Кристина, наблюдая за его лицом. В нем воспитали умение никогда не показывать своих чувств, и сейчас эта выучка оказалась ему очень полезной.
– Полагаю, вы приняли мудрое решение, – заключила она. – Мы должны думать только об Элизабет. Вы сами все ей скажете или мне поговорить с ней?
