Даже в самом начале, когда они только поселились вместе, ей приходилось нелегко. Однако после выздоровления он принимался извиняться за доставленные ей хлопоты. «Дорогая, ты сама прелесть! Не знаю, что бы я без тебя делал!» Ей же хотелось совсем другой награды. Его любовь и благодарность значили для нее гораздо больше, чем все его подарки. Он делал их легко и с готовностью. Слишком легко, когда речь шла о женщинах. Однажды Кристина была вынуждена голодать, потому что одна хористочка потешила его тщеславие, попросив у него денег в долг.
Да, она умеет ухаживать за больными, и если вспомнить, как часто чужие доктора хвалили ее, возможно, болезнь Дональда может оказаться своего рода благом, размышляла Кристина, поднимаясь наверх. Пусть выздоровление пугающе далеко, зато ему придется довериться ей, и это поможет им узнать друг друга.
Глава 12
Доктор Бейкуэлл заехал днем. Закончив осмотр Дональда, он поманил Кристину в коридор. Вид у него был серьезный.
– Придется вызывать ночную сиделку. Я выясню, есть ли свободные. Как ты думаешь, днем ты справишься с уходом?
– Вы же знаете, что справлюсь, – с упреком проговорила Кристина.
– Да, знаю, моя дорогая, – сказал Джордж Бейкуэлл, по-отечески обнимая ее за плечи, – но ситуация гораздо тяжелее, чем мы думали.
– Так плохо? – испуганно спросила Кристина.
– Боюсь, да. Как бы то ни было, постарайся не волноваться, просто продолжай выполнять предписания. У нас не хватает сиделок, но я попробую вызвать кого-нибудь из Мелчестера. Заеду ближе к вечеру.
Доктор Бейкуэлл ушел, оставив Кристину в тревоге.
Она поднялась наверх, к Дональду. Он дышал очень часто, однако его глаза были закрыты, и Кристина решила, что он спит. Она вышла из комнаты, оставила дверь открытой и увидела Элизабет, которая поджидала ее у лестницы.
– Тетя Кристина, Дональд очень болен? Я слышала, как доктор Бейкуэлл сказал, что пришлет сиделку.
– Вчера он сильно промок, – ответила Кристина, – и доктор боится воспаления легких.
– Не знаю, о чем Дональд думал, – возмущенно проговорила девушка. – Он же знает, что у него слабая грудь. Что он делал на дожде?
Кристина не собиралась выдавать свои секреты или тайны Дональда и просто сменила тему.
– Можешь сделать мне одолжение? – спросила она. – Принеси мне что-нибудь почитать из местной библиотеки. Кажется, на почте я видела кое-какие книги. Мне нечего читать, а придется сидеть возле Дональда. Без книжки я окажусь в компании своих мыслей, и время будет тянуться медленно.
– Хорошо, я что-нибудь принесу, – ответила Элизабет. – А вы не заглядывали ко мне в комнату – может, там найдется что-нибудь, что вам понравится?
– Постережешь его, пока я посмотрю? Только не заходи, пока он не позовет. Больные всегда раздражаются, когда за ними наблюдают.
– Это точно, – согласилась Элизабет, а потом не без удивления добавила: – А вы здорово разбираетесь в подобных вещах, тетя Кристина! То есть в тех вещах, которые могут вызвать недовольство или смутить.
– Спасибо, – улыбнулась Кристина. Как это ни абсурдно, комплимент был ей приятен.
– Наверное, я плохо выразила свою мысль, – продолжала девушка, – но я действительно хочу сказать спасибо за то, как вы рассказали мне о Стенли. – Ее голос на мгновение дрогнул. – Вы сделали это очень бережно. Знаю, я плакала и устроила истерику, но вряд ли я вынесла бы, если бы со мной говорил кто-то еще, кроме вас. Когда я уже потом размышляла над этим, я поняла, что вам тоже было несладко.
– Верно, – сказала Кристина и вдруг, поддавшись порыву, взяла племянницу под руку. – Я очень сожалею обо всем, Элизабет, очень сожалею. Я хочу для тебя одного-единственного, и, думаю, ты знаешь, что это такое, – твое счастье.
Элизабет замерла, и Кристина догадалась, что девушка борется со своими эмоциями. Рана, нанесенная ей Стенли Джойнсоном, была еще слишком свежа и болела слишком сильно, чтобы спокойно говорить об этом.
– Сомневаюсь, что когда-нибудь я буду по-настоящему счастлива, – наконец тихо проговорила девушка. – Но скажу вам одно, тетя Кристина: я намерена хорошо проводить время. Развлекаться, получать от жизни максимум удовольствия, и плевать мне на последствия.
Кристину озадачили вызывающие интонации в ее голосе. Она отлично знала: когда судьба наносит человеку сильный удар, то он либо ломается, либо крепко стискивает зубы и пытается выбраться из затруднительного положения, опираясь на собственную храбрость, пусть и напускную. Хорошо еще, что Элизабет не так-то легко сломать. «В этом она отличается от меня», – подумала Кристина, со стыдом вспомнив собственную реакцию на поражение.
– Кажется, я нравлюсь Тони. А вы как считаете? – спросила Элизабет.
– Уверена, что нравишься, – ответила Кристина, – и он очень милый молодой человек.
– У него не много достоинств, – беспечно произнесла девушка, – но он отлично танцует, да и внешность у него привлекательная, так что я не буду возражать, если он, наравне с другими, пригласит меня куда-нибудь.
Ее слова позабавили Кристину: Элизабет рассуждает, как избалованная светская кокетка, завсегдатай лондонских салонов. Однако она отлично знала, что девушка просто пытается исцелить раненую гордость, спрятать свою боль и страдания. Как же молодежь боится сочувствия, подумала Кристина, вспоминая, что и она когда-то шарахалась от любых проявлений жалости или понимания.
– Думаю, мне стоит воспользоваться этим, пока он в отпуске, – сказала она вслух.
– Мне тоже, – согласилась с ней Элизабет. – Между прочим, он вот-вот придет на чай, так что поторопитесь, тетя Кристина, идите за книгой, иначе я не успею приготовиться к его приходу и буду выглядеть замарашкой.
Следующие несколько часов Кристина просидела возле комнаты Дональда, читая примитивную и малосодержательную любовную историю, которую она нашла на книжной полке у Элизабет. «Почему в романах герои совсем не соответствуют реальным людям? – спрашивала она себя. – Если бы на месте главного героя был Тони, то, я уверена, он воспользовался бы ситуацией и обязательно завладел бы сердцем Элизабет, и все закончилось бы свадебными колоколами. Но я чувствую, что Элизабет повзрослела буквально за ночь, и теперь она слишком взрослая, чтобы быть добрым товарищем Тони Доусону. Страдания – это великий учитель, однако многие из нас все равно остаются глупыми и невежественными, сколько бы испытаний ни выпало на их долю».
Кристина подумала о себе. Она узнала так много и о многом, но ей все равно кажется, что в душе она осталась прежней – той же самой юной, мечтательной девушкой, которая верила в чудеса, в любовь навеки и в то, что в последней главе ко всем героям обязательно приходит счастье.
– Какая же я глупая! – вслух проговорила Кристина. – Я так и не повзрослела, я осталась вечным Питером Пэном. Нелепость!
Сравнение рассмешило ее, однако по сути все было именно так. То, что она выстрадала с Гарри, не наполнило ее душу горечью и цинизмом.
