Кристина подумала о детях, и у нее возникло ощущение, что она бросает их, закрывается от них в тот самый момент, когда они больше всего нуждаются в ней. Хотя, как сказала Соня, скоро они выйдут из-под ее опеки, и останется только Гарри – Гарри, который требует, чтобы за ним ухаживали, Гарри, которого ей придется содержать, как когда-то содержал ее он. В этом вся правда, вся горькая правда: она нужна ему, потому что ему нужны ее деньги. Если бы он разыскал ее несколько месяцев назад, вопрос о браке не возник бы, в этом нет никаких сомнений. Но как ей сказать все это? Кто ей поверит?
Кристина понимала, что у нее не хватит твердости и решимости отказать Гарри, прогнать его и Соню. Разве не она объясняла Элизабет, что нужно оставаться друзьями с теми, кого ты когда-то любил и кто любил тебя? Разве может она теперь действовать вопреки собственным наставлениям? Нет, поэтому все правильно: она должна выйти за Гарри. Соня смогла понять то, что не удалось ей. И в то же время Кристина всем своим существом противилась тому, что ей предстояло. «Противилась»? Нет, точнее сказать «бунтовала». Неужели возможно так не любить, практически ненавидеть человека, которого когда-то обожала? Кристина уронила голову на руки и заплакала еще горше.
Неожиданно она услышала какой-то звук и подняла голову. Кто-то звал ее по имени. Первой ее мыслью было, что это Питер, но потом она вспомнила, что в соседней комнате спит Дэвид. Прислушавшись, она снова услышала голос и сообразила, что он доносится из сада. «Кристина!» Перегнувшись через подоконник, она посмотрела вниз и, когда глаза привыкли к темноте, разглядела силуэт мужчины.
– Майкл!
– Спуститесь. Мне нужно увидеться с вами.
Он говорил очень тихо, и Кристина едва разобрала слова.
Она собралась было возмутиться и прогнать его прочь, но потом вспомнила, что одно из окон комнаты Гарри выходит на эту сторону дома.
– Ш-ш!
Кристина быстро подбежала к двери, отперла ее и спустилась вниз. Не включая свет, она прошла в гостиную, раздвинула шторы и открыла французское окно. Майкл уже ждал ее на террасе.
– Уже очень поздно, – проговорила она. – Что вам надо?
– Я приехал, чтобы увидеть вас, – ответил Майкл. – В чем дело?
– Сейчас не время рассказывать, уходите, Майкл, прошу вас, уходите.
– Не несите вздор! Я хочу вас видеть. Чего вы боитесь?
Майкл на шаг приблизился к ней, а потом вдруг, взяв за подбородок, поднял ее голову так, чтобы свет луны упал ей на лицо.
– Вы плакали, – осуждающим тоном произнес он.
Кристина дернула головой и спрятала лицо в тень.
– Ну и что, если так? Майкл, будьте благоразумны.
– Мне надо поговорить с вами. – Хотя Майкл говорил тихо, голос его звучал напористо.
– Здесь нельзя.
Кристину охватила паника при мысли, что в любой момент появится Соня или Гарри. Она допускала, что они могут стоять притаившись за углом и подслушивать. Во мраке ночи эти двое чудились ей повсюду: то ей казалось, что в воздухе витает аромат Сониных турецких сигарет, то слышались отзвуки голосов в комнате. И от этого ее охватывала полнейшая апатия.
Неожиданно, поддавшись порыву, Кристина прошла вперед.
– Здесь разговаривать нельзя. Давайте отойдем подальше от дома.
Она повела Майкла через сад к белым воротам, выходившим на поле, и решительно отодвинула в сторону створку, которая была давно снята с петель и стояла на земле. Пройдя по высокой траве, она остановилась возле каменной скамьи, на которой сидела и беседовала с майором авиации Джойнсоном. Кристина села, дождалась, когда Майкл, следовавший за ней на расстоянии нескольких шагов, тоже сядет, и напряженным голосом заговорила:
– Майкл, я не могу задерживаться надолго. Я должна вам кое-что сказать. Вы не поймете, да я и не жду от вас этого.
– В чем дело? – встревоженно спросил Майкл и вдруг совершенно другим тоном продолжил: – Послушайте, Кристина. Вас что-то расстроило, и если я могу чем-то помочь, я готов. Я много думал после нашей последней встречи. Я пришел бы к вам раньше, но меня задержали представители Министерства сельского хозяйства. В моем поместье намечаются важные преобразования, но об этом я расскажу вам потом. Я сделал кое-что – вернее, заставил себя сделать кое-что, – что, по моему мнению, должно вас порадовать. Но я хочу узнать, что случилось у вас, прежде чем расскажу вам свои новости.
Хотя отчаяние почти полностью лишило Кристину способности воспринимать окружающий мир и думать о чем-то еще, кроме своего горя, она все же услышала торжествующие нотки в голосе Майкла. Он напомнил ей мальчишку, у которого есть тайна и который гордится этой тайной, мальчишку, которому очень хочется, чтобы его похвалили за то, что он сделал. «Он очень изменился, – подумала она, нервно сплетая пальцы. – В нем появилась внутренняя сила и уверенность – то, чего раньше в нем не было. Он больше не отгораживается щитом от любви», – сказала она себе, и это открытие отозвалось в ней острой физической болью, как будто ей пронзили сердце.
– Вот что, Майкл, – проговорила она. – Я должна вам кое-что сообщить. Я выхожу замуж за Гарри Хантера – я вам о нем рассказывала, это тот самый человек, с которым я сбежала из дома.
Кристине показалось, что она произнесла эти слова в пустоту, во мрак, простирающийся далеко в будущее, в долгие годы безрадостного и одинокого существования, которые лежат перед ней. Она ждала от Майкла гнева, возмущения, но, к ее удивлению, он молчал, а когда заговорил, его голос был тихим, ровным и ничего не выражающим:
– Зачем вы за него выходите?
– Потому что он стар и одинок. О, вы не поймете. Он приехал сегодня, его привезла одна актриса, с которой я когда-то была знакома. Несколько месяцев назад он вернулся из Америки. Сейчас он пожилой человек, мне он вообще кажется стариком, у него нет ни гроша. Ему негде жить, и некому заботиться о нем. Ужасная участь – кому нужен нищий, старый актер, который превратился в развалину и уже не может играть? Его жена умерла, и теперь он свободен, поэтому я собираюсь выйти за него и ухаживать за ним. – Кристина говорила торопливо и сбивчиво, временами ее голос поднимался слишком высоко, и в нем слышались истерические интонации.
Когда она закончила, наступила долгая тишина. Наконец Майкл так же тихо и бесстрастно спросил:
– Это единственная причина, почему вы выходите за него замуж? Вы уверены, что не любите его?
– Люблю ли я его? Естественно, нет. Как я могу любить его, если…
Кристина замолчала. Ее как будто озарила вспышка мощного и яркого божественного света, и она поняла, что собиралась сказать, осознала те самые слова, которые едва не сорвались с ее губ: «если люблю вас». Да, эти слова пришли к ней из глубины души, из подсознания. И в них была правда! Как же слепа, как безумна она была, если не понимала этого! Она любит Майкла. Именно поэтому Гарри вызывает у нее отвращение, поэтому она шарахается от него, когда он дотрагивается до нее. Дело совсем не в том, что он стар. Если бы она любила его, разница в возрасте, так же как и раньше, не имела бы значения.
