— Я не столь уж меркантильна, как вы представляете, сеньор. Если бы деньги так много для меня значили, я избрала бы не карьеру няни, а что-нибудь другое. Но держу пари — даже всесильный сеньор де Рьяно, со всеми своими поместьями и связями, слегка бы обеспокоился, если бы прибыльная работа закончилась, а огромный долг остался висеть. — Голос у нее задрожал. — Это означает лишь, что я должна возвращаться домой и поскорее найти работу.
— Давайте все проясним, — произнес он ледяным голосом. — Вы меня обижаете, полагая, что я жду от вас выплаты похищенных денег. Я возвращаю ваш чек в виде наличных, включая и вашу зарплату. — Он ненадолго замолчал. — По всем долгам ответит ваш брат, если и когда объявится, и притом будет доказано, что он виноват.
Рейчел помотала головой в замешательстве, ошеломленно глядя на него.
— А вы... вы признаете возможность, что он ничего не крал?
Винсент усмехнулся.
— Ничего я не признаю. Хочу только, чтобы вы поняли: я не жду от вас ничего, кроме любви к Луизе и заботы о ней — пока не вернется Кармен.
Набрав побольше воздуха, Рейчел расхрабрилась:
— А я хочу, чтобы вы поняли: я смогу оставаться с Луизой только немного дольше...
— Мы почти дома, — прервал он ее вдруг непринужденно, приводя при этом в бешенство, как только он умел. — Когда войдем, попросите Марию принести фотографии в мой кабинет и возвращайтесь к своим обязанностям. Не забудьте, что мы отправляемся в Аракену рано утром — exactamente
[23]
, в половине восьмого. Мария соберет вещи Луизы. А о своих вы позаботьтесь заранее. Когда будете готовы, скажите Фелипэ, он отнесет все вниз, в машину.
Он кончил уже диктовать свои указания? Теперь и ей можно вставить слово. И она проинформировала с наигранным спокойствием:
— Мне нужно еще позвонить в Нью-Йорк, если не возражаете.
— Рог Dios, Рейчел! — прогремел он, в неистовстве сжимая кулаки. — Вы считаете меня таким монстром, что отчитываетесь каждый раз, когда хотите поговорить со своим любовником?
Рейчел ужаснулась его вспышке — почему он, собственно, делает ложные выводы?!
— Я вам уже говорила, что у меня нет...
— iBasta!
[24]
— приказал он. — Не желаю никаких объяснений!
Она думала, что больше разозлить ее ему не удастся, но, оказывается, ошибалась и съязвила с удовольствием:
— Как прикажете, ваше величество. Вы лишь укрепили мое мнение о вас.
— И какое же это мнение?
От столь грозного вопроса ее бросило в дрожь.
— А такое, что вы диктатор, не признаете компромиссов. Я утвердилась в нем, увидев портрет вашего предка там, наверху: то же властное выражение лица, тот же подбородок... Фамильные черты. Мне они вовсе не импонируют.
Она пожалела о сказанном, испугавшись своей прямоты. Но еще более изумила ее реакция Винсента: запрокинув голову, он рассмеялся — тем добрым, непосредственным смехом, что так ей нравился. Второй раз за вечер... Этого она не ожидала.
— Можете смеяться, сеньор, — натянуто произнесла Рейчел, совсем сбитая с толку его неожиданным поведением, — но это не только мое мнение. Кармен тоже так думает. К счастью, она через несколько дней возвращается, так что я успею покинуть ваш дом до того, как запятнаю вашу безупречную репутацию.
Ну и быстро же меняется у него настроение — прямо ртуть: он вдруг стал мрачен как туча, услышав ее неумелую отповедь. Рейчел буквально кожей ощущала, сидя с ним рядом, как от него исходят волны обиды... и еще чего-то, что невозможно вынести. Едва машина затормозила у подъезда, Рейчел выскочила и бросилась в дом. Пусть Васкесы, остановившие свой автомобиль сразу за ними, станут свидетелями этой сцены — муки ее слишком велики, она не выдерживает... Откуда им знать, какой пытке она подвергается — так близко от него, до боли желая его... О Боже, Кармен будет дома еще не скоро. Как же ей прожить в этой агонии еще хоть немного?! Никогда прежде не ощущала она такого желания. Прав, наверно, был тогда Стэфан — они целовались, и он подметил, что мысли о Брайане мешают ей расслабиться, отдаться своим эмоциям. Да, по отношению к ее бывшему жениху это так. Но то памятное короткое путешествие на руках у Винсента, от паддока до виллы, в первый день ее пребывания в Испании мгновенно разрушило этот миф.
Не переодеваясь, Рейчел направилась прямо в спальню Кармен. Луиза мирно спала, все в том же положении, на спинке, как она оставила ее несколько часов назад.
— Ах ты, моя куколка! — прошептала она своей обожаемой племяннице.
Луиза, эта крошка, стала ей так дорога, что и представить трудно разлуку с ней, а ведь придется оторваться от девочки: совсем скоро лететь домой.
А пока, хоть ее и приводит в неистовство мысль о соседстве с сеньором де Рьяно, придется собрать все силы, всю выдержку на это недолгое, в сущности, оставшееся время. Она не вправе, не может отказать в помощи Кармен — ей так необходим отдых от повседневной рутины. Эта мысль и заставила ее дать согласие на дополнительные дни. Она обезопасит себя тем, что постарается держаться от Винсента подальше.
Так рассуждала разумная, мудрая часть ее существа; но, к ее непритворному ужасу, где-то глубоко внутри поднималась недозволенная, грешная радость: она останется еще здесь, рядом с ним, на его вилле... Когда Мария появилась в дверях, Рейчел, поглощенная этим сложным, смешанным чувством вины и ликования, оторвалась от ребенка и быстро отобрала фотографии: внизу ждут Эрнандо и Винсент.
Как только служанка вышла с конвертом, Рейчел кинулась звонить Лиз: а вдруг весточка от Брайана? Это из-за него, только из-за него она сейчас в Испании и безнадежно влюбилась в человека, чье сердце для нее столь же недоступно, как край Вселенной.
— Рейчел?
Звучный глубокий голос вырвал ее из мира грез, она вздрогнула и разомкнула веки: сквозь открытое окно автомобиля прямо на нее смотрели пронизывающие черные глаза Винсента. Жаркая волна окатила ее тело и окончательно разбудила. После беспокойной ночи Рейчел, убаюканная тихим рокотом мотора, проспала почти всю дорогу от Севильи.
Чувствуя себя застигнутой врасплох, она поспешно вскочила, машинально убирая с лица пряди волос, выбившиеся из поспешно заколотого пучка.
— Мне вас на ручках отнести, как Луизу, или... — он оглядел ее с ног до головы, — вы способны дойти на собственных ногах?
Когда он так смотрит на нее, она слабеет и абсолютно не способна ему противостоять. Он настроен, кажется, добродушно, но после вчерашней ночи... Может быть, это всего лишь маска. Никто их не видит: поставил машину позади виллы. Она же дала безмолвную клятву — держать себя в руках. И, облизывая пересохшие губы, Рейчел пробормотала:
— Извините... надеюсь, Луиза не слишком беспокоила вас в дороге. Надо было меня разбудить.
