– Пожалуй, – сказала Анна. – Я неплохо знаю
Бекингэма. Он не мастер врать и начисто лишен фантазии. Сочинить такое ему бы и
в голову не пришло… Словом, я все же отказалась. Увы, впоследствии оказалось,
что Бекингэм как в воду смотрел. Вокруг моего сына начались столь
подозрительные странности, что пришлось укрыть его в надежном месте. Английские
законы, знаете ли… Винтер имеет право носить титулы до совершеннолетия моего
сына, но в случае его смерти к Винтеру перейдут пожизненно и титулы, и земли, и
все состояние. Ну, а после того, что только что произошло на мельнице, у меня
уже не осталось никаких сомнений, и я решила стрелять. Промахнулась, к великому
сожалению…
– Знай я все это раньше, я бы его непременно
прикончил, – сказал д’Артаньян. – Впрочем, случай еще представится…
– Это не человек, а сущий дьявол.
– Ба! – сказал д’Артаньян. – Насколько я
знаю, о многих так говаривали… Но в конце концов выходило, что пистолетная пуля
или полфута доброй шпаги в груди оказывают на них точно такое же действие, как
на простых смертных… Он мне еще попадется…
– Я боюсь одного: что теперь та же опасность угрожает и
вам. Когда он узнает, кто вы на самом деле, когда решит, что вы посвящены в мои
секреты…
– Что за глупости! – сказал д’Артаньян. – Нет
ничего лучше настоящего врага, этого самого «сущего дьявола»! Последнее время у
меня и не было, если вдуматься, настоящих врагов – так, одна мелочь, скучно
даже…
– Шарль, вы еще сущий ребенок…
– Думайте, как вам хочется, – сказал
д’Артаньян. – Но я его обязательно убью. Анна… Значит, вы боитесь за меня?
Если б вы знали, как приятно это слышать! Ну скажите еще раз, что вы боитесь за
меня, умоляю!
– Ох… Какой вы… Говорю вам, я всерьез боюсь за вас!
– С ума сойти! – не помня себя от радости,
воскликнул д’Артаньян. И, легонько повернув ее голову, прильнул к губам.
Девушка напряглась, но все-таки с печальным вздохом ответила на поцелуй,
показавшийся одуревшему от счастья гасконцу бесконечным.
Глаза у нее были влажными, и д’Артаньян мысленно поклялся
всем для него святым защитить ее и поквитаться с мерзавцем, даже если для этого
придется запалить всю Англию с четырех концов и разыскивать Винтера посреди
этого самого грандиозного в истории пожарища.
Целовались до рассвета.
Глава 3
Что за гости съехались в замок Флери и как их там привечали
Окажись д’Артаньян и в самом деле одним из заговорщиков, не
знавшим, что все открыто и приняты должные меры, он ничего бы не заподозрил.
Замок Флери, недавно отстроенный кардиналом, выглядел беспечным загородным
прибежищем всесильного сановника, нимало не подозревающего о том, что, по
замыслу убийц, смерть въезжала в эти ворота в облике четырех десятков
благородных парижских дворян с герцогом Анжуйским и принцем Конде во главе.
Два самых больших отряда приехали как раз с принцем и
герцогом – их свита, фавориты, любимцы, друзья и единомышленники. Остальные
прибывали кто поодиночке, кто по двое-трое – одетые как обычно, вооруженные не
сильнее, чем в рядовые дни. Впрочем, кое у кого д’Артаньян подметил очень уж
жесткие складки камзолов – положительно, у этих людей под платьем надеты
кольчуги, а некоторые довольно искусно скрывают под камзолами пистолеты, но
обратить на это внимание мог лишь тот, кто присматривался специально, заранее
посвященный в потаенную сторону обычного вроде бы визита дворян к министру…
Сам он приехал в замок Флери прямо из домика герцогини де
Шеврез на улице Вожирар – смачно и обстоятельно расцелованный на прощанье и
даже получивший второпях в задней комнатке задаток в счет будущего щедрого
вознаграждения: Верхние земли, Нижние земли и даже Антиподы, согласно
итальянским вкусам очаровательной Мари. К его великому облегчению, когда он
вернулся из Нидерландов, был встречен так, что сразу стало ясно: никто до сих
пор не понял, что побывавший в Зюдердаме «Арамис» и проклятая ищейка кардинала,
пресловутый д’Артаньян, – одно и то же лицо. Равным образом не вызвали
подозрений и точнейшие копии зашифрованных писем, в течение пары часов изготовленные
неким тихим и незаметным приближенным кардинала, человеком на вид невзрачным,
кажется, даже не дворянином, но умевшим, по заверениям Рошфора, подделать любой
почерк, какой только существует на свете…
И некий огромный и кое в чем до сих пор загадочный механизм
тяжело стронулся, закрутился, зубцы неких шестеренок цеплялись за другие, по
парижским улицам помчались гонцы, зашелестели в задних комнатах пахнущие
железом и кровью разговоры, гримасы злобной радости и отчаянного нетерпения
кривили лица, и, наконец, копыта многих коней затопотали по загородным дорогам,
сходящимся к замку Флери…
Гостей встречали, как ни в чем не бывало, как и полагалось –
почтительно принимали коней, провожали в зал. Никто из них и понятия не имел,
что сопутствовавшие им слуги один за другим внезапно исчезали, с завидным
постоянством оказываясь обитателями обширного подвала с решетками на окнах и
запертой дверью, охранявшейся снаружи вооруженными людьми. Участь эта, как
легко догадаться, миновала одного Планше – ввиду известных обстоятельств.
Ни один из благородных господ не обратил никакого внимания
на пропажу слуг – какой дворянин станет подмечать такие мелочи? Точно так же ни
один из гостей не приглядывался к лицам многочисленных слуг – не родился еще
тот дворянин, что сможет отличить одного лакея от другого или запомнить хоть
одного без особых на то причин. А меж тем тот, кто знал в лицо гвардейцев
кардинала, мог бы при некотором напряжении ума найти странное сходство меж ними
и этими самыми слугами – сходство столь полное, что человек, мистически
настроенный, мог бы усмотреть тут дьявольские козни.
Но не нашлось ни внимательных, ни мистически настроенных.
Один д’Артаньян, то и дело обнаруживавший знакомых среди лакеев, в конце концов
понял, что все они без исключения еще вчера носили совсем другую одежду и шпагу
в придачу…
Он держался в стороне – поскольку главный план заговорщиков
отводил ему третьестепенную роль. А потаенный еще не вступил в действие…
Однако ему очень быстро напомнили, что внутри заговора
существует еще парочка других, гораздо меньшего размаха, но, пожалуй что, более
опасных, чем главный…
Незнакомый дворянин, улучив момент, когда они оказались одни
в отдаленном углу, приблизился к нему вплотную и тихо сообщил:
– Арамис, вам передает привет барон Шеффилд…
– Я понял, – сказал д’Артаньян с непроницаемым
лицом. – Значит, это вы должны мне сопутствовать?
– Да. Шевалье де Бриенн, к вашим услугам. Нам с вами
предстоит, когда вареный рак окажется на булавке, позаботиться о герцоге
Анжуйском, а вон тот дворянин окажет любезность принцу Конде… Вы, часом, не
колеблетесь?
– Вы плохо меня знаете, дорогой Бриенн, – ответил
д’Артаньян сквозь зубы. – Все пройдет отлично…
