* * *
С самого утра меня не покидало предчувствие, что именно
сегодня что-то произойдет в моей жизни. Предчувствие не было тревожным, скорее
наоборот. И, выходя из дома, я вдруг подумала: «Сегодня день чудес, день
радости и счастья».
Впоследствии выяснилось, что я была весьма далека от
истины, — «чудеса» еще куда ни шло, а вот со всем прочим… Однако
приходится признать: я хоть и ошиблась в прогнозах, но все-таки догадывалась,
что этот день изменит мою жизнь.
Настроение было приподнятое, воображение рисовало
долгожданную встречу с единственным, которая, к сожалению, изрядно задержалась.
Девушки моего возраста обычно успевают не один раз влюбиться, а многие даже
выйти замуж и родить ребенка, а у меня с любовью было туго. Не потому, что я дурнушка,
отнюдь. Скромность не позволяет мне назвать саму себя красавицей, но когда об
этом говорят другие, я им верю. А чего не верить, раз зеркало есть и со зрением
порядок? Мужчины обращали на меня внимание, и не реже двух раз в неделю я
бегала на свидание, но далее продолжать знакомства почему-то не хотелось. Не
думаю, что я особенно привередлива, хотя как знать… Говорят, человек сам хозяин
своей судьбы. Моя мне вообще-то нравилась: интересная работа — я дизайнер в
солидной фирме, неожиданно свалившееся наследство — бабушкин дядя, живший в
Канаде, где оказался после войны, не только разбогател, но и не забыл перед
смертью об оставшихся на родине родственниках. Деньги, завещанные им, позволяли
мне жить лет пять в свое удовольствие, и это тоже настраивало на
оптимистический лад.
Короче, дело было за любовью, и я ждала ее с нетерпением.
Оттого сегодня, выйдя из подъезда, я прошептала как заклинание те самые слова
и, весело размахивая сумкой, направилась к рынку. Старогончарный рынок всего в
одной троллейбусной остановке от дома моей бабушки, и это расстояние я
предпочитала преодолевать пешком. Бабуля затеяла печь пироги, и меня отправила
за капустой. Сегодня у меня встреча только с одним клиентом в 14.00, до этого
времени я и на рынок схожу, и пирогов поесть успею, и любовь встречу, ежели
будет на то благословение судьбы.
Я выходила со двора, когда заметила его. На благословение
судьбы он походил так же мало, как я на штангиста. Сухонький старичок в
потертых джинсах, футболке и смешной шляпе с дырочками, которые носили в
шестидесятые или, может, даже в пятидесятые, не знаю точно, годы прошлого века.
В сочетании с джинсами и футболкой выглядела она комично. Я бы решила, что
старичок — бомж и носит то, что добрым людям давно не нужно, но данному
утверждению противоречил тот факт, что дядя, если можно так выразиться,
прямо-таки сиял чистотой. И потертые джинсы, и футболка, и даже забавная шляпа
— все выглядело безукоризненно.
Старичок сидел на скамейке, с грустью разглядывая что-то у
себя под ногами, а когда я поравнялась с ним, поднял голову и улыбнулся. Я
машинально кивнула и сказала «здравствуйте», решив, что это кто-то из соседей.
Он кивнул в ответ, потом поднялся и пошел за мной. Странное дело: то, что он
где-то там за спиной, внезапно обеспокоило. Я повернулась и увидела, что
старичок двигает следом метрах в пяти от меня. Сунув руки в карманы джинсов и
поглядывая по сторонам, он теперь фантастическим образом походил на подростка,
который из озорства напялил на себя прадедушкину шляпу.
Я продолжила свой путь, чувствуя за спиной странного
человечка. Еще дважды оглянулась и убедилась, что он идет за мной, немного
поотстав. «Меня это не касается», — решила я, но надежда на внезапную
встречу с любовью испарилась, и теперь непонятным образом моими мыслями всецело
завладел старичок.
Я собралась перейти дорогу, что вовсе и не требовалось.
Наверное, мне просто хотелось убедиться, что старичок идет сам по себе, а не за
мной. Я свернула к пешеходному переходу и краем глаза успела заметить, что дядя
тоже свернул. Это здорово разозлило, возникло желание взять его за шиворот и
поинтересоваться, какого черта он дурака валяет. Но тут же идея показалась на
редкость глупой: человек имеет право ходить там, где считает нужным, а если мне
что-то померещилось…
И тут я вздрогнула, потому что прямо над ухом услышала
громкое «ка-ар». Вслед за этим с ветки соседнего дерева поднялась ворона —
огромная, черная и зловещая, как вестник несчастья.
— Чтоб тебе! — буркнула я.
Не скажу, что я всерьез забеспокоилась, но мне стало как-то
не по себе, а главное, радостные мысли по поводу близкой любви окончательно
улетучились, как та самая ворона. Впрочем, через мгновение я смогла убедиться,
что с птичкой все не так просто. Она устроилась на дереве прямо напротив и
вроде бы с интересом наблюдала, как я перехожу улицу. Я достигла тротуара,
старичок еще только вступил на проезжую часть, а чертова птица вновь
разразилась протяжным «ка-ар», и я пожалела, что нет под рукой камня — с
удовольствием запустила бы в нее, забыв про ответственность перед меньшими братьями,
Гринпис и отринув прочие соображения.
Однако это желание недолго изводило меня, потому что почти в
то же мгновение на дороге появился огромный черный джип, который возник как бы
из ниоткуда. На бешеной скорости он стремительно приближался к старику. Я
испуганно замерла: еще мгновение, и старик будет сбит машиной, но джип
затормозил, остановившись в метре от дяди. Вслед за этим мне стало ясно, что
джип вовсе не материализовался из ниоткуда, а выехал с улицы Пестеля, хотя
летать с такой скоростью в городе не только неразумно, а попросту преступно.
«Это ворона, — успела подумать я. — Из-за нее лезет в голову всякая
чушь».
Только я собралась было успокоиться, как старичок повел себя
в высшей степени странно. Ему стоило бы порадоваться, что все так распрекрасно
обошлось, или, наоборот, разразиться гневной речью, что вот, мол, носятся тут
всякие сломя голову, так и до инфаркта человека довести можно. Но вместо этого
старичок бросился бежать в ближайшую подворотню, умудрившись развить такую
скорость, которой и бывалый спринтер позавидует.
Джип рванул на зеленый свет и свернул в первый же переулок,
откуда сразу же долетел страшный треск, послышался звон стекла. Поравнявшись с
перекрестком, я обнаружила, что хозяин джипа не справился с управлением и
влетел в фонарный столб. Столб изрядно погнуло, джип тоже выглядел скверно. В
нем сработали подушки безопасности, и трое мужчин в машине с очумелыми лицами
пытались справиться с этой напастью. Ворона, устроившись на козырьке ближайшего
здания, вывела радостное «ка-ар» и вроде бы даже мне подмигнула.
Вокруг джипа потихоньку собиралась толпа, заинтересованно
наблюдавшая за муками пассажиров. Я решила, что с воронами пора завязывать,
потому что в голову лезли мысли фантастические и даже глупые (например, что
ворона имеет к аварии самое непосредственное отношение), а я считала себя
девушкой умной. В общем, я прошла мимо аварии.
