В часовню Костя все-таки заглянул. Небольшое помещение
тонуло в темноте, лампадка освещала только лик на иконе. Костя с опаской
огляделся: чувство возникло такое, будто за ним наблюдают. Обследовал нишу,
которая оказалась совершенно пустой, даже камни ощупал на предмет какого-либо
тайного места. И с неудовольствием должен был признать, что только зря теряет
время.
Он вернулся к Никифорову, который завтракал в покоях
настоятеля. Не успели они выпить чаю, как приехал доктор — шумный, тучный
господин, который вечно куда-то спешил, говорил коротко и резко. Выслушав
Никифорова, он отправился взглянуть на труп Никона. Костя, почувствовав
дурноту, вышел в монастырский двор, но вскоре Никифоров его позвал. Новость,
которую он сообщил, повергла Костю в раздумья, хотя и не удивила. Доктор
высказал предположение, что Никон вполне мог быть зарезан тем самым кинжалом,
что хранился сейчас у Кости. Раны на теле позволяли считать почти установленным
такой факт: Никон был убит острым предметом с длинным тонким лезвием, то есть
кинжалом.
«Значит, все, что сказал Сергий, верно, — думал теперь
молодой товарищ прокурора. — Неужели Никона действительно принесли в
жертву? А потом расправились с самим Сергием. Но как убийцы надеялись утаить
факт смерти Никона? Нет, логичнее предположить, что убили его вынужденно, когда
он застал нечестивцев за каким-то неблаговидным занятием. Убили, например, в
часовне, а затем перенесли труп, но кто-то спугнул злоумышленников по дороге, и
они оставили труп на пороге кельи».
Доктор с таким предположением согласился. Происшествие в
монастыре не сильно его взволновало, он торопился поскорее выполнить свои
обязанности.
Затем пришло время осмотра тела Сергия. И тут доктор отверг
версию о возможном несчастном случае, заявив, что кто-то сначала ударил монаха
по голове, а уж затем сбросил с галереи. Остаться до обеда доктор отказался и,
сославшись на дела, уехал.
— Нам здесь тоже больше делать нечего, — проворчал
Никифоров.
— Как же нечего, когда два убийства… — начал Костя и
услышал в ответ:
— Поверьте моему опыту: нам от этого дела лучше
держаться подальше. Доложим начальству, а там видно будет.
Пока они вели свой разговор, пришел монах и сообщил, что их
хочет видеть настоятель монастыря.
Настоятель выглядел больным и старым. Выцветшие глаза
смотрели с печалью, говорил он тихо, то и дело заходясь в кашле. Никифоров
коротко обрисовал ситуацию, косясь на Андрея, который был тут же в комнате,
стоял рядом с креслом настоятеля, сурово хмурясь. Никифоров закончил рассказ,
утаив от настоятеля ночной разговор Кости с Сергием и его обвинения в адрес
части братии, что они, мол, поклоняются дьяволу. Старик покачал головой, закрыл
глаза и так сидел довольно долго. Костя было решил, что он уснул, но тут игумен
наконец заговорил. Особо интересной его речь Косте не показалась, в основном
это были сетования на грехи, признания справедливости Божьего гнева и
заверения, что он сделает все, чтобы помочь следствию найти убийцу. Андрей
кивал с самым смиренным видом, но при одном взгляде на эту пару становилось
ясно, кто в действительности верховодит в монастыре. Налицо было разделение
монастырских на тех, кто шел за отцом-экономом, и на тех, кто сохранял
лояльность к настоятелю. Смерть Никона утаить не удалось, так как он был
ближайшим помощником настоятеля. Именно настоятель распорядился дать делу ход,
но теперь и он, похоже, сожалел об этом.
Косте тяжело было видеть больного старика, которым умело
манипулировали. А может, старик был прекрасно осведомлен о делишках Андрея,
просто воспрепятствовать ему, увы, не мог и вынужден был терпеть, находясь в
стенах монастыря, точно в тюрьме, под неусыпным взором все того же Андрея.
И все-таки Костя не преминул задать ему несколько вопросов.
И начал разговор с кинжала, который принес с собой. Старик с таким неподдельным
удивлением разглядывал кинжал, что сразу было понятно: ничего он о нем не
знает, ранее никогда не видел и, разумеется, недоумевает, как кинжал мог
оказаться у Сергия. Тогда Костя спросил о недавно найденной книге, в которой
обнаружилось послание архимандрита Филарета, так называемый «Наказ». Настоятель
ответил, что в самом деле есть у них Библия, изданная в семнадцатом веке, и в
ней письмо Филарета тогдашнему настоятелю монастыря. Как послание оказалось в
книге, неведомо, переплетчик подшил его вместе с остальными листами. Книга
хранится в монастырской библиотеке, и если господа хотят взглянуть на нее…
Костя захотел, несмотря на то что Никифоров намекнул, что им пора отправляться
в город.
В библиотеку Костя отправился в сопровождении Андрея, тот
лично вручил ему книгу в сафьяновом переплете, и Костя смог убедиться, что
ничего особенного в ней нет, кроме того, что переплетчик по невнимательности
или по какой другой причине подшил в книгу листы с письмом Филарета.
Пожелтевшие листы, казалось, готовы были раскрошиться от древности. Чтобы
прочитать письмо, Косте пришлось обратиться за помощью все к тому же Андрею, но
содержание послания было самым что ни на есть обыкновенным и касалось
монастырских дел. При всем желании Костя не только не мог заприметить в письме
ничего подозрительного, но даже особо примечательным оно ему не показалось и
могло представлять интерес разве что для историков.
Андрей охотно пояснил, что письмо много старше самой книги,
как оно оказалось в ней — загадка, и тут же высказал предположение, что кто-то
из мирских лиц заказал новый переплет для Библии монастырскому мастеру и тот по
невнимательности подшил письмо, которое хранилось среди монастырских бумаг. На
вопрос, где была обнаружена книга, Андрей с удивлением ответил, что она
хранилась в библиотеке. Ни о каких находках в некрополе он не слышал.
Разумеется, Костя понимал: кто-то из двоих, Андрей или Сергий, говорит не
правду, и склонен был считать, что не правду говорит как раз Андрей, хотя
возможности уличить его во лжи не имел. Однако он поинтересовался, правда ли,
что в монастырском подвале существовал некрополь. Андрей терпеливо объяснил,
что до пожара, который произошел в семнадцатом веке, действительно под плитами
собора хоронили лиц духовных и мирских, в основном из родовитых семей, которые
оказывали монастырю помощь и чья набожность заслуживала уважения.
— В то время подобное являлось обычным делом, —
добавил Андрей, и Костя вынужден был с ним согласиться.
Насколько известно Андрею, последнее погребение произошло за
несколько недель до пожара, в результате которого старый храм рухнул, и только
через двенадцать лет на прежнем фундаменте начали возводить новый. Поразмышляв,
Костя пришел к выводу, что книга вполне могла оказаться в некрополе в одном из
последних захоронений. Время издания книги подходящее, правда, непонятно, зачем
ее там положили. «Язычество какое-то», — мысленно буркнул он, однако вслух
говорить такое поостерегся.
