Поначалу я решила, что кинжал имеет какое-то отношение к
знакам Зодиака, ведь телец — одно из созвездий. Но наличие на другой стороне распятия
этому противоречило. Хотя, может, и нет. Туг пришла очередная догадка, и я,
решив ее проверить, стала искать православный словарь, на что ушло довольно
много времени. Книга стояла во втором ряду в огромном книжном шкафу, и
обнаружила я ее не без труда. Зато была вознаграждена. Итак, Лука один из
апостолов, оставивших жизнеописание Христа, то есть Евангелие. На иконах
изображается его символ — телец. Лука начинает свое Евангелие повествованием о
рождении Предтечи Христова Иоанна от священника Захария, в числе обязанностей
которого было приносить в жертву между прочими животными тельцов. Немного
путано, но не лишено логики. Трудно понять, зачем вообще понадобились символы,
но, должно быть, два тысячелетия назад кто-то видел в них необходимость. Буквы на
рукоятке сложились в фразу: «Рука твоя — рука Божья». Итак, никаких знаков
Зодиака, вещь самая что ни на есть христианская — распятие, имя апостола и его
символ. Вот только сама вещь мало подходит, с моей точки зрения, человеку
верующему. Верующий человек просто обязан быть пацифистом, и оружие должно
вызывать у него неприязнь. А в том, что передо мной оружие, я не сомневалась.
Хотя постой… Матюша ведь сказал «ключ». Любопытно, к чему он? Или от чего?
Надо сказать, верующим человеком я себя не считала, хотя
нравственный аспект христианства вызывал у меня уважение. Я повертела кинжал в
руках и задумалась. Очень хотелось побыстрее разыскать Матюшу и устроить ему
допрос, с какой такой стати он вручил мне необычную вещицу, а главное, что имел
в виду под словом «ключ».
Я так увлеклась созерцанием кинжала и своими мыслями, что не
услышала, как в комнату вошла бабушка. Надо сказать, старушка была любопытной и
любила появляться неожиданно, то есть практически бесшумно, чему способствовала
привычка ходить по дому в носках.
— Что это? — услышала я над ухом и вздрогнула от
неожиданности. Хотела прикрыть кинжал тканью, но поняла, что безнадежно
опоздала. — Откуда он у тебя?
Лицо бабушки выражало неподдельную тревогу, и я с ходу
принялась врать:
— Дал один знакомый. Правда, забавная вещица?
— Ничего забавного я не вижу, — еще больше
нахмурилась бабуля и, точно мгновенно обессилев, опустилась в кресло по
соседству. — Слава, откуда у тебя этот кинжал? — повторила она, в
голосе ее прозвучало нечто такое, что не позволило мне предположить — она
просто желает быть в курсе всех моих дел, включая и те, которые ее не касаются,
и беспокоится за меня, потому что другого занятия для себя придумать не может.
— Я же говорю: дал знакомый, — вздохнула я, все
еще не желая сказать правду. — Он купил его на блошином рынке и хочет
знать, представляет ли он какую-нибудь ценность.
— И поэтому обратился к тебе? — саркастически
усмехнулась бабуля.
— У меня есть знакомые, которые в таких вещах
разбираются, — ответила я, недовольно поморщившись.
— Не сомневаюсь. Дай сюда! — сказала бабушка так
требовательно, что я поспешно протянула ей кинжал. — Принеси очки, —
буркнула она. — На журнальном столике.
Я сходила в гостиную и вернулась с очками. Все это время
бабуля держала кинжал в руках с таким видом, точно он жег ей пальцы. Водрузила
очки на нос и принялась его разглядывать.
— Лука… Это другой кинжал, — сказала то ли с
сожалением, то ли с печалью и положила его на стол. Надо сказать, бабуля у меня
дама прогрессивная, церковь считает пережитком, а церковнослужителей —
бюрократами, и ее познания в данной области произвели впечатление. — Надо
же…
В этом ее «надо же» было столько удивления, что я
почувствовала себя заинтригованной и полезла с вопросами:
— Что значит «другой»? Ты видела подобный кинжал?
— Нет. Точнее, видела рисунок. Твой отец был помешан на
этой чепухе.
Такой ответ не просто не удовлетворил — он вызвал еще больше
вопросов.
— Бабуля… — начала я, но она меня перебила.
— Не могу поверить, — с печалью покачала она головой, —
через столько лет… Вот уж действительно судьба! Кто-то из твоих знакомых,
говоришь… Славка, — нахмурилась она, — а ты не врешь? Надеюсь, ты
помнишь, что врать нехорошо, особенно родной бабке?
Разумеется, я помнила. И теперь изнывала от соблазна покаяться.
С другой стороны, хотелось побыстрее узнать что-нибудь о кинжале.
— Бабуля, ты говоришь загадками, — укоризненно
заметила я.
Она махнула рукой:
— Должно быть, и впрямь судьба, а от нее не уйдешь. В
отличие от твоего отца, у тебя есть здравый смысл, так что, надеюсь, эта штука
не испортит тебе жизнь.
— А отцу испортила? — вытаращила я глаза.
— Он потратил много лет на поиски, вместо того, чтобы…
Впрочем, твой отец был неординарным человеком и подходить к нему с общими
мерками…
— Бабуля, ты меня уморишь! — не выдержала
я. — У отца был такой кинжал, точнее рисунок?
— Был. Точно такой же, за одним исключением: на
рукоятке изображение льва и имя Марк.
— Телец — символ евангелиста Луки, — со знанием
дела кивнула я. Знания были приобретены двадцать пять минут назад, но от этого
гордилась я ими не меньше.
Тут бабуля вновь потрясла меня. Она кивнула и продолжила, и
никакая энциклопедия ей не понадобилась:
— Точно. Марк начинает свое Евангелие проповедью Иоанна
Крестителя в пустыне, которая была подобна голосу льва, оттого и символ.
— Восхищаюсь твоими познаниями, — подхалимски
произнесла я.
Она вновь усмехнулась:
— Твой отец мне все уши протрещал с этими кинжалами.
— Так, значит, существует несколько подобных кинжалов?
— Значит, раз один лежит перед тобой, а еще один я
видела на рисунке. Всего их должно быть семь. По крайней мере, так считал твой
отец.
— Почему семь? Ведь евангелистов всего четверо?
— Откуда мне знать? Так он считал. Отдавая ему дневник,
я хотела, чтобы мой сын заинтересовался своими корнями… Я и подумать не могла,
к чему это приведет…
— Бабуля, ты опять говоришь загадками, — попеняла
я.
— Он действительно попал к тебе случайно? —
нахмурилась она.
