Тут Костя загрустил, потому что решил: с головой у монаха
проблемы. Если в отношении бога у Кости все было не совсем ясно, то в
чертовщину он точно не верил, считая рассказы о сатане бабкиными сказками и
глупостью, недостойной современного человека. Нравственность народа должна
поддерживаться верой, но Вельзевул — это уж форменная чепуха. Монах, должно
быть, обратив внимание на перемены в лице собеседника, покачал головой:
— Думаете, я из ума выжил? Я поначалу тоже думал, что
братия предается греху болтливости и глупым фантазиям, когда вокруг шептались о
нечестивцах, святое место оскверняющих. Однако недолго я так думал… А вот, к
примеру, чем, по-вашему, занят монах по имени Савл, которого вы в часовне
застали?
— Пол моет, — настороженно ответил Костя. —
Конечно, время не самое подходящее…
— Днем часовня была закрыта — настоятель распорядился и
ключи с собой забрал. Но Андрей, должно быть, как-то ключами обзавелся и послал
Савла там все прибрать, чтобы вы чего-нибудь этакое там не обнаружили.
— Так зачем же вы меня оттуда увели? — нахмурился
Костя. — Надо было Савла расспросить как следует…
— Бесполезное занятие. Он слабоумен, да еще глух. Если и
укажет на отца Андрея, тот от всего отопрется, скажет, мол, по скудоумию Савл
не так его понял.
— Значит, Никона принесли в жертву там, в
часовне? — с большим сомнением уточнил Костя.
Монах кивнул:
— Именно там они свои богопротивные собрания проводят.
Далее Костя услышал рассказ настолько же фантастический,
насколько и правдоподобный. Явная фантастичность вроде бы не позволяла поверить
в то, что подобное могло происходить в действительности, но некоторые факты,
которые стали известны Косте, мешали ему раз и на всегда заключить, что Сергий
спятил и выдает свои странные мечтания за реальность.
Все, по словам монаха, началось не далее как прошлым летом,
когда в подвале, что рядом с часовней, обвалился свод. Сама часовня очень
древняя, осталась от прежнего здания, новое возвели на старом фундаменте после
пожара. Так вот, часовня эта предваряла покои, где находились захоронения
мирских и духовных, особо послуживших богу и монастырю. Захоронения очень
древние, после пожара помещение уже не использовали, так что с конца
семнадцатого века туда редко кто заглядывал, хотя в часовне изредка служили и
свечи ставили за упокой души усопших. Последние сто лет вряд ли кто вообще
некрополь навещал — свод низкий, воздух до того спертый, что человеку там
находиться нет никакой возможности. И вот свод рухнул. Позвали архитектора из
города, и тот предупредил, что такое положение может вызвать обрушение всего
здания, поэтому следует укрепить фундамент, для чего надобно разобрать завал.
Работу поручили отцу Андрею, и он с ней блестяще справился. Под его
руководством здание быстро отремонтировали, и опасность обрушения миновала. Но
для обители обновление имело самые пагубные последствия. Сергий считал, что
именно в некрополе Андреем была обнаружена богопротивная книга.
— Что за книга? — удивился Костя.
— Тут я многого рассказать не могу, — вздохнул
Сергий. — Книга сия хранится у настоятеля, и он запретил даже упоминать о
ней. Знаю, что меж собой Андрей и его сообщники называют ее «Наказ». Месяца три
назад приезжал из Санкт-Петербурга какой-то профессор, очень желал книгу эту
видеть и даже разрешение от Святейшего Синода предоставил, но настоятель,
ласково поговорив с ним, отправил его ни с чем, сказав, что история с древней
книгой не более, чем выдумка, никаких книг в некрополе не находили, да и нет
там вовсе ничего, кроме камней да костей искрошенных, которые должным образом
перезахоронили. А если бы и была найдена какая древняя книга, настоятель сразу
бы сообщил о том церковному начальству. В общем, зря профессор приехал. Никаких
исторических реликвий монастырь не утаивал, хотя в монастырской библиотеке есть
древние книги, по большей части подаренные богатыми мирянами, потому что старая
библиотека, к великой печали, сгорела вместе с прежним монастырем.
— Так, может, в самом деле нет никакой книги? —
усомнился Костя.
— Есть, — покачал головой монах. — Никон ее
видел и даже в руках держал.
— Но если книга богопротивная, почему настоятель ее, к
примеру, не уничтожит или не передаст церковному начальству?
— Боюсь, что Андрей и его сбил с пути истинного. Он у
нас образованный, а более того — хитроумный. Как пойдет языком плести —
заговорит любого!
— А о чем та книга, Никон не говорил?
— Запутал я вас, Константин Иванович, — вздохнул
Сергий. — Книга-то Библия и вроде самая обыкновенная, только старинная, а
в ней этот самый «Наказ» спрятан. Вроде бы он — послание архимандрита Филарета
настоятелю монастыря. А более я ничего не знаю.
— Помилуйте, — взмолился Костя. — Что же
богопротивного может быть в послании архимандрита?
— В послании-то, может, и ничего. Все дело в том, как
трактовать те или иные слова, — глубокомысленно ответил Сергий. —
Андрей у нас человек, более занятый мирскими заботами, чем спасением своей
души. И возле него такие же собираются. Последнее время зачастил к нам
настоятель Свято-Никольского монастыря, и вот запрутся они у отца Андрея и о
чем-то беседуют. Хотя не беседовать им надобно, а неустанно молиться. А сам
отец Андрей не более чем восемь лет назад был офицером. Ждать от такого
человека смирения — труд напрасный.
— Но ведь что-то его привело в монастырь? —
вступился за отца Андрея Костя.
— Конечно. Только смирения в нем как не было, так и
нет. И в голове одно мирское. А такой любое слово извратит себе в угоду.
— Но ведь не думаете же вы, будто в «Наказе» говорилось
о том, что надо дьяволу служить? — вздохнул Костя в очередной раз.
— Андрей свою веру придумал, — ответил
Сергий. — Вроде секты. И поклоняются они вещам богопротивным, про то я
знаю совершенно точно. И ересь свою они по монастырям разносят, заманивая в
силки слабые души. Ездил Андрей и в Александровский монастырь, и в Троицкий, и
везде находил единомышленников, о чем мне доподлинно известно. Боюсь,
покровители у них имеются в самых высоких кругах, оттого Андрей и бесчинствует,
ничего не боится.
— По-вашему, Никона они принесли в жертву, исповедуя
какой-то бесовский культ? — Косте даже предположение подобное казалось до
того глупым, что никакой критики не выдерживало.
Но Сергий был непреклонен.
— А я вам докажу. Я не зря за ними следил и теперь
точно знаю, где они держат богопротивные амулеты свои, которым поклоняются.
Ежели я вам представлю доказательства, вы мне поверите?
