– Смешно, конечно, - сказал Трокмортон, - но я покачался бы на тех качелях и сам, без ее понуждения.
– Простите, сэр? - Стэнхоуп даже остановился на месте с занесенной в воздух ногой. - Вы… качались на качелях? Как…
Стэнхоуп взмахнул рукой, словно маятником, сверкнув на солнце своим золотым кольцом. Это кольцо подарил ему Трокмортон. За безупречную службу.
– Да, и что в этом такого? - небрежно пожал плечами Трокмортон. Хотя, если говорить честно, он и сам был немало удивлен своим поступком. Мать назвала его после этого «эксцентричным чудаком», но, кажется, и она наконец поняла, что ее старший сын не столь уж предсказуем. Интересно, назвала бы она чудачеством его ночной визит в детскую, если бы узнала о нем? Нет, скорее назвала бы этот поступок рискованным.
– И вы целовались с дочкой садовника? - спросил Стэнхоуп.
– О, это был восхитительный поцелуй! - Трокмортон сделал вид, будто вновь одернул себя, и, резко отвернувшись, начал подниматься по ступеням. - Еще раз прошу прощения. Но признаюсь честно, такого я не испытывал уже много лет. А может быть, и никогда.
В этом ему, по крайней мере, не пришлось лгать. Он никогда не испытывал такого наслаждения, как от поцелуя с Селестой, как никогда не испытывал и такого сильного желания свернуть шею своему секретарю.
Стэнхоуп не мог скрыть своего изумления.
– Похоже, вы мне не верите, - сухо заметил Трокмортон.
– Нет, сэр, что вы… но если сравнить… - Он осторожно указал рукой на идущих впереди Эллери и Селесту.
– Вы хотите сказать, что я не иду ни в какое сравнение с красавцем мистером Эллери? - Трокмортон никогда прежде не касался этого вопроса, но теперь не мог сдержаться. - Согласен. Но я увлечен мисс Милфорд и в своих ухаживаниях умею быть не менее упорным, чем в… делах.
Селеста, по причине, оставшейся неизвестной Трокмортону, отделилась от общей группы и поспешила прочь.
Эллери проводил ее взглядом, но за Селестой не пошел, оставшись с остальными гостями.
Трокмортон перевел взгляд на Патрицию. Бедная девушка плелась в хвосте, вместе с приезжими молодыми людьми и юными леди, по-прежнему не сводя при этом с Эллери влюбленных глаз.
Трокмортон четко зафиксировал этот момент. Он всегда и все замечал и фиксировал.
– Понимаю, - сказал Стэнхоуп.
– Я приказал мисс Милфорд не задерживаться с гостями, чтобы случайно не выдать нашу связь.
– Но мисс Милфорд и не выглядит вашей… Она выглядит скорее… - слабо запротестовал Стэнхоуп.
– Юной? Необычной?
– Чужеродной. Не понимаю, почему вы вообще позволяете ей появляться перед гостями. Конечно, у вас могут быть свои желания - они есть у каждого из нас, - но мне кажется, что вы слишком много позволяете ей, ведь она всего-навсего дочь садовника. Я знаю, какого хорошего мнения вы о Милфорде, но заводить интрижку с его дочерью…
– Вы не понимаете, Стэнхоуп! - Трокмортон ликовал от того, что ему удалось навязать секретарю нужную ему тему. - Я не волочусь за хорошенькими девушками. Относительно мисс Милфорд у меня самые серьезные намерения.
– Серьезные? Вы что, намерены на ней… жениться?
– Она моя, - сказал Трокмортон, и это признание отчего-то доставило ему неподдельную радость.
Впрочем, так можно и заиграться. Пора сделать перерыв.
Он притронулся к рукаву Стэнхоупа и кивком головы пригласил его следовать за собой в кабинет. Пришло время переходить к следующему акту драмы, и он должен разыграться за закрытыми дверями, ведь речь пойдет о таких тонких материях, как разведка. А спустя неделю вина Стэнхоупа будет окончательно доказана, и это станет финалом спектакля.
Трокмортон плотно прикрыл за собой дверь кабинета и сказал:
– Я в затруднении.
– В чем причина, сэр? - с обычной сдержанной вежливостью спросил Стэнхоуп.
– Возникли проблемы, связанные с нашими полевыми отрядами, - ответил Трокмортон, изображая тревогу. - Похоже, что кто-то информирует русских обо всех наших передвижениях.
– Не может быть! - очень натурально изумился Стэнхоуп.
– Да, и отвечать за это в первую очередь придется мне. - Трокмортон не стал дожидаться ответной реакции секретаря и добавил, выбивая по столу дробь кончиками пальцев: - Если я говорю вам об этом, значит, я уверен в том, что так оно и есть.
– Разумеется, сэр!
– Но я не могу с уверенностью сказать, кто именно предает нас.
– Однако вы кого-то подозреваете, - вкрадчиво заметил Стэнхоуп.
– Верно. - Трокмортон перестал барабанить, оперся ладонями о стол и посмотрел на Стэнхоупа так пристально, что у того непроизвольно сжались кулаки. - Я думаю, что это Уинстон.
– Уинстон? - кулаки Стэнхоупа разжались. - Почему Уинстон?
– Мы начали предпринимать первые шаги несколько лет тому назад. Примерно тогда же Уинстон появился в нашей команде. - Трокмортон присел в одно из неудобных жестких кресел, поставленных в его кабинете для посетителей. - Я знаю, вам нравится Уинстон, но он, возможно, предатель.
– Невероятно.
– Впрочем, это может быть и кто-то другой. Пока это только мои подозрения.
– Вы редко ошибаетесь в таких делах. «Именно так он и должен был ответить»,.- подумал Трокмортон.
– Если подумать, то провалы действительно начались с приходом Уинстона в нашу организацию. Так что, скорее всего, вы правы, - добавил Стэнхоуп.
– Верно. - Кресло в самом деле оказалось очень неудобным, но Трокмортон не спешил пересесть к столу, ему хотелось сохранить атмосферу доверительного разговора, не переводя его в объяснение между начальником и подчиненным. - Все это очень плохо, но нашу работу нельзя остановить. Сейчас я разрабатываю новые планы передвижения отрядов, но штаб-квартира в Лондоне требует, чтобы они оставались в тайне.
Стэнхоуп помедлил, уселся в другое жесткое кресло только после этого сказал:
– Я думал, вы уже поделились там своими подозрениями.
«А вот это неверный шаг. Видимо, он нервничает», - подумал Трокмортон.
– В этом нет необходимости. Предателем оказался один из моих людей, мне с ним и разбираться, не так ли? - холодно улыбнулся он. И в самом деле, удар, нанесенный предателем, был направлен прежде всего в сердце самого Трокмортона.
– Вам потребуется доказать вину Уинстона.
– Вы плохо слушали меня? Я же сказал, что всю ответственность за провалы Лондон возлагает именно на меня. Я не имею права самостоятельно вести расследование. Они послали сюда своих людей, чтобы разобраться на месте, а заодно проконтролировать и меня самого. Полагаю, вы уже заметили их. - Новые люди в самом деле уже появились в Блайд-холле, но не для того, чтобы искать доказательства вины Уинстона, а для наблюдения за Стэнхоупом и для охраны детей. - Таким образом, на время следствия я вынужден освободить вас от обязанностей секретаря. Не подумайте, что я вас в чем-то подозреваю. Напротив, я уверен, что вы не оставите меня в любых передрягах.
