Саманте приходилось бывать на званых приемах, и она прекрасно понимала, что имеет в виду полковник: скучающие светские львы способны вытворять самые неподобающие вещи просто так, от безделья.
Дворецкий наверняка также был искушен в подобных вопросах. Но все же он счел нужным сказать:
– Не могли бы вы, сэр, для новых слуг пояснить, что вы имеете в виду?
– Мне вряд ли понравится, если кто-то из гостей прикарманит столовое серебро. - Уильям скорчил шутливую гримасу. - Иногда, к сожалению, такое случается.
Миттен и другие слуги угрюмо кивнули.
– И это подводит нас ко второму поводу пригласить вас всех сюда. Миниатюра с изображением моей покойной жены, которую я хранил на своем столе, исчезла.
Саманта почувствовала, как все похолодело у нее внутри.
Слуги испуганно переглядывались.
– Я знаю, что жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. Может быть, во время уборки…
Все посмотрели на горничную, убиравшую первый этаж. Но та покачала головой.
– Если кто-то из вас - любой из вас - разбил случайно рамку или случилось что-то еще, столь же неприятное, и вам не хочется признаваться в этом, я обещаю отнестись с пониманием. - Полковник Грегори был сейчас настоящим командиром. Суровым и мудрым. - Пусть тот, у кого находится миниатюра, принесет ее мне. Я обещаю не наказывать виновного. Или просто поставьте ее снова на стол, и я не буду задавать никаких вопросов. Но, пожалуйста, верните эту вещь. Она очень дорога мне.
Саманта оглядела собравшихся, пытаясь угадать виновного.
Все слуги молчали и выглядели либо смущенными, либо обиженными. Дети стояли со слезами на глазах. Агнес тоже разглядывала присутствующих, а Мара стояла, закусив губу.
Полковник Грегори также внимательно изучал слуг и домашних. На секунду его взгляд остановился на Саманте. Но он не пытался уличить в ней воровку. Взгляд его был теплым и нежным, и Саманта поймала себя на том, что переминается с ноги на ногу, как человек, которому очень хочется убежать. Или кинуться к Уильяму и спрятать лицо у него на груди. В холле были все, кто жил в доме. И все наверняка заметили, как густо покраснела Саманта.
Девушка опустила глаза. Если они действительно заметили, что с ней происходит, то вполне могут принять ее смущение за вину. Ведь даже полковник Грегори умудрился обвинить ее в краже меха с виски, хотя ничего не знал о ее прошлом.
Саманта расправила плечи. Ей следует помнить, кто она, и не обольщаться по поводу проявленного к ней интереса.
На лестнице послышались шаги, заставившие всех обернуться. Леди Маршан стояла наверху в темно-синем платье, расшитом серебряными цветами и подпоясанном серебристой лентой.
– Извините, - она поднесла к губам руку в серебристой перчатке. - Я, кажется, прервала вас. Я собиралась позавтракать.
– Отличный план, - полковник Грегори улыбнулся Терезе.
Саманта стиснула зубы. Она должна, просто обязана преодолеть свою необъяснимую неприязнь к леди Маршан. Тереза практически не замечала Саманту, и у нее были на то причины. Она прекрасно знала, как и сама Саманта, что гувернантка не может стать помехой ее положению в этом доме - положению будущей жены его хозяина. А на следующей неделе Саманта вообще не увидит, скорее всего, ни леди Маршан, ни полковника Грегори, ни кого-либо из гостей. Разве что ее призовут в гостиную сопровождать девочек. А когда леди Маршан выйдет замуж за Уильяма, она наверняка захочет привезти в дом собственных слуг. Наверное, она уволит и Саманту, и у Адорны не будет поводов для недовольства ее возвращением в Лондон.
Так что леди Маршан вполне может стать ее освободительницей. Саманта должна быть благодарна этой женщине. И уж конечно, необходимо удержаться от соблазна и не передразнивать скользящую походку и вечно хлопающие ресницы графини.
– Пройди на веранду, Тереза, - продолжал мистер Грегори. - Тебе скоро подадут еду.
Леди Маршан прошествовала наружу, словно фея, за которой струился волшебный серебристый шлейф.
Полковник Грегори снова повернулся к слугам.
– Пожалуй, у меня все. Мы должны поработать на славу, чтобы праздник удался, - он щелкнул пальцами. - Все свободны!
Саманта смотрела на Уильяма с восхищением. И в то же время его солдатские манеры невольно вызвали у девушки саркастическую улыбку. Все быстро разошлись. У каждого было множество дел, которые необходимо сделать в последние часы перед приездом гостей. Особенно волновался повар.
Саманта приготовилась отвести девочек обратно в классную, но тут полковник сказал:
– А своих детей я попрошу остаться.
Девочки по-военному четко развернулись в его сторону и застыли в ожидании дальнейших приказов.
Подойдя вплотную к Саманте, Уильям заговорил так, что его могла слышать только она:
– Я кажусь вам смешным, мисс Прендрегаст?
– Вовсе нет, полковник.
– Но вы только что смеялись надо мной.
Саманта не могла смотреть ему в глаза. Она слишком хорошо помнила вкус его поцелуев, помнила, как он склонился над ней, и сейчас она не могла говорить от смущения и… надо признаться себе в этом… от восхищения этим человеком. Ей хотелось находиться рядом с ним, слышать его голос, представлять, что он снова хочет ее поцеловать.
– Я вовсе не смеялась. Я просто… вы были так похожи на офицера на плацу.
– Я и есть офицер. Я служил в Индии более десяти лет. И некоторые привычки засели во мне навечно. Вас это смущает?
Пораженная, Саманта подняла на него глаза.
– А вас заботит, что я об этом думаю?
– Я вообще очень заботливый человек, - улыбка играла на его губах, Уильям казался весьма довольным собой и немного напоминал сейчас озорного мальчишку.
Или он просто смеялся над ней?
Саманта сжала губы. Лучше ему этого не делать, иначе она… иначе за обедом она поможет Кайле разлить молоко прямо ему на колени. Саманта расслабилась. Месть, доступная гувернантке, выглядит немного смешно, зато, несомненно, доставит ей удовольствие.
Повернувшись к детям, полковник сказал:
– Мы направляемся в комнату для игр. Все за мной!
И он повел их вверх по лестнице.
Саманта шла позади Агнес и старалась изо всех сил не смотреть, как плотно облегают бриджи стройные бедра мистера Грегори. Девчонки на лондонских улицах иногда обсуждали проходящих мимо мужчин, но, поскольку Саманта давно решила для себя, что мало кто из них достоин внимания, она никогда их не разглядывала.
Однако полковник Грегори оказался исключением из правила. От его подтянутой фигуры Саманта буквально не могла отвести глаз.
Они вошли в комнату для игр, и Саманта увидела миниатюрную женщину лет пятидесяти, которая поднялась им навстречу из кресла-качалки. У нее было приятное круглое лицо и добрая улыбка.
