– Больше нет, мистер Бримли, – сдавленным голосом проговорила Тиа. – Теперь вы один из нас.
Служанки снова заголосили.
– Я ценю ваши чувства, но довольно! Если хотите плакать, идите в свои комнаты. Мы должны вести себя так, будто все вошло в нормальный ритм. А теперь по местам! Принимайтесь за дела, а если не можете, то, когда появится де Гиньяр, на глаза не показывайтесь! Помните, безопасность Мстителя зависит от вас.
В течение минуты кухня опустела, остались только кухарка с тремя помощницами и две судомойки. Они начали хлопотать над приготовлением ужина. Одна из помощниц всхлипывала, и за это кухарка наградила ее оплеухой. Служанка подошла к столу с ведерком песка и мокрыми тряпками, чтобы соскоблить пятна. Взглянув на обрубок пальца Бримли, из которого еще медленно сочилась кровь, она бросилась к помойному ведру, и бедняжку вывернуло.
Эмма вытерла руку дворецкого.
– Мне следовало раньше позаботиться о жгуте, – сказал Бримли. – Но мы хотели продемонстрировать море крови.
– Не обязательно было разливать повсюду вашу. Тут хватает животных, мистер Бримли, – откликнулась от печи кухарка.
– Об этом я не подумал, – сказал дворецкий.
– Возможно, вас отвлекла серьезность задачи. – Эмма тщательно приложила палец к обрубку. – Я пришью его позже, когда будет время, а пока мы его прибинтуем. – Что она и сделала, стараясь, чтобы обе части плотно касались друг друга.
В дверь ворвался Генрих.
– Де Гиньяр на подъездной аллее!
Бримли кивнул.
– Молодой человек, помните, чему я вас учил. Вы старший лакей в доме лорда Фанчера; ведите себя с достоинством.
Генрих поклонился, точно копируя величественные манеры Бримли, повернулся и направился в холл.
– Генрих далеко пойдет. – В голосе Бримли слышалась гордость. – Теперь, мисс Чегуидден, идите, пожалуйста, в библиотеку, садитесь на виду и читайте. Думаю, это правильная тактика.
– Вы должны лечь, мистер Бримли, – сказала Эмма.
– Да, ноги что-то дрожат. – Дворецкий выглядел утомленным. – Если кухарка приготовит мне чашку чаю, полагаю, мне станет лучше.
Эмма спрятала под стол медицинскую сумку и взглянула на забинтованный палец Бримли. Ей не хотелось оставлять дело незаконченным, но она послушно поднялась в библиотеку, взяла наугад книгу и устроилась в кресле.
И как раз вовремя, поскольку Генрих открыл парадную дверь и нараспев произнес:
– Добро пожаловать, мистер де Гиньяр.
Жан-Пьер вошел, грохоча сапогами по мраморном полу.
– Где она? Где мисс Чегуидден?
Эмма краем глаза видела, как он помчался дальше. Шляпа де Гиньяра была низко надвинута на лоб, черный плащ развевался на ходу.
– Она в библиотеке, сэр. Если позволите, я доложу о вас…
Эмма услышала, как зашелестел его плащ, когда Жан-Пьер резко повернул, и с притворным удивлением подняла глаза.
Жан-Пьер стоял в дверном проеме, осматривая Эмму с головы до ног. Кухарка была права – глаза у него белесые, черные зрачки похожи на бездонные дыры.
– Мисс Чегуидден? – Он даже не снял шляпу.
– Да, но я не знакома с вами, сэр, – сказала она.
– Я Жан-Пьер де Гиньяр.
– Кузен принца Сандре?
– Мне льстит, что вы слышали обо мне. – Он не мог откровеннее продемонстрировать свой сарказм и презрение. – Что вы делаете?
Она перевернула книгу, взглянула на корешок, на котором значилось «Когда мир был молод. История избранных», потом посмотрела на визитера, словно сомневаясь в его наблюдательности.
– Я? Читаю…
– Мне сказали, вы лечили в этом доме какого-то раненого.
Значит, Бримли прав.
– Да. Наш дворецкий мистер Бримли сегодня утром поранился. Но сейчас мои услуги ему не нужны. – Эмма встала, положила книгу и шагнула к Жан-Пьеру.
От него пахло абсентом. Значит, он пил, а по ее опыту, человек от этого становится неуравновешенным.
Эмма говорила твердо. Смотрела ему в глаза. И не боялась.
– К чему этот допрос, мистер де Гиньяр? Что случилось?
– Покажите мне эту рану, ради которой вы остались дома и не пошли на чаепитие.
– Извольте. Прошу сюда.
Генрих повел их вниз по лестнице в кухню таким торжественным шагом, что Эмма невольно улыбнулась. Жан-Пьер рявкнул:
– Поторапливайтесь!
– Спешка ни к чему, – заметила она. – Не думаю, что мистер Бримли в ближайшее время куда-нибудь уйдет. Он потерял много крови.
Кухня, когда они вошли, выглядела так, как и полагается кухне в замке, – над очагом булькали котлы, кухарка покрикивала на помощниц, приготовление ужина было в разгаре.
В мусорном ведре Эмма с облегчением увидела окровавленные тряпки. Кроме того, судомойки еще не соскребли пятна со стола, так что доказательства несчастного случая были налицо.
Бримли сидел там, где Эмма его оставила, и пил чай. Когда они вошли, он вопросительно поднял взгляд.
– Сэр! – Он попытался подняться и осел. – Простите мою небрежность. Не ожидал увидеть гостей в кухне. – Он недовольно взглянул на Генриха, как будто тот совершил ошибку.
Генрих поклонился.
– Извините, мистер Бримли. Мистер де Гиньяр настаивал на том, чтобы немедленно вас увидеть.
– Мне сказали, вы поранились. – Глаза Жан-Пьера сузились от досады.
– Да, при попытке показать кухарке, как правильно зарезать цыпленка, я отрубил себе мизинец. – Бримли поднял перевязанную руку.
Жан-Пьер подошел ближе.
– На мой взгляд, ваш палец замечательно выглядит.
– Я надеюсь, он приживется. Если вы настаиваете, можно разбинтовать… – Эмма двинулась к столу.
– Не трудитесь. Я сам это сделаю. – Потянувшись, Жан-Пьер сорвал бинт.
Кровь ударила струей.
Кухарка закричала.
Две слабонервные служанки упали в обморок.
Со стоном, который Эмма впервые от него услышала, Бримли сложился пополам от боли.
– Мистер де Гиньяр! – Эмма подбежала к Бримли, выхватила из сумки бинты и попыталась остановить кровотечение. – Вы с ума сошли? Что вы наделали?!
Жан-Пьер осмотрел отрезанный палец Бримли, затем бросил его на стол.
– Вижу, вы говорили правду. Простите, мисс Чегуидден, что усомнился в вас. И вы, мистер Бримли, – он слегка поклонился, – извините за причиненную боль… Я только выполняю свои обязанности.
– Я бы сказала, что это для вас не обязанности, а потребность души, – заключила Эмма, потом обратилась к кухарке. – Позовите крепких молодых мужчин. Нужно уложить мистера Бримли в постель.
