Мисс Викторина была одна-одинешенька, у нее не было ни родственников, ни равных ей по положению знакомых, но благодаря своей доброте и благожелательному отношению ко всем людям она стала душой деревни и ее совестью, с которой простые жители острова соизмеряли свои поступки. Ни слова не говоря Эми, она сумела показать ей, насколько ценна семья… и в последнее время Эми стала задумываться над тем, было ли правильным ее решение оставить сестру в Шотландии и жить отдельно, или это всего-навсего результат бунтарства, свойственного юности.
Эми и Клариса потеряли семью. Их отец умер, а их старшая сестра исчезла где-то в Англии. Бабушка была вне досягаемости. Денег у них не было, и они переходили из одного города в другой, нигде не приживаясь и надолго не задерживаясь. Большинство людей принимали принцесс за бродяжек и воровок. Женщины гнали их метлой и забрасывали камнями, мужчины издевались, предлагали выпивку и жилье, но требовали оказывать им за это самые отвратительные услуги.
Да, мисс Викторина спасла Эми не только жизнь, она спасла ее от грубейших проявлений враждебности и цинизма.
Ради мисс Викторины Эми была готова на все, что угодно.
– Я так устала от всего этого. – Улыбка мисс Викторины была такой жалобной, что у Эми защемило сердце.
– Я знаю. Мне очень жаль.
– Не огорчайся, дорогая. Пожилой женщине иногда полезно встряхнуться. Мозги начинают работать, – мисс Викторина похлопала себя по лбу, – а кровь быстрее бежит по жилам.
– Я считаю, что ваши мозги и так хорошо работают.
– Да, мой отец всегда говорил, что я самая умная из его детей. – Губы мисс Викторины расплылись в довольной улыбке. – Но если бы ты была знакома с моими братьями, ты поняла бы, что это был не такой уж большой комплимент.
Эми рассмеялась. Она знала, что именно этого ждет от нее мисс Викторина.
– Мне нравится эта комната. – Мисс Викторина огляделась и закрыла глаза.
Эми тоже окинула спальню взглядом. Толстые портьеры на окнах выгорели и из темно-синих стали голубыми, как воробьиное яйцо. Узоры на обоях выцвели и были похожи на увядающие осенние цветы, и даже места, где когда-то висели картины, тоже потускнели. Некогда белое покрывало пожелтело, деревянный пол был выщерблен, а под тем местом, где протекала крыша, стояло ведро.
Но для мисс Викторины это был ее родной дом.
Эми глянула на доброе круглое лицо. Мисс Викторина сказала, что ей было полезно встряхнуться, но Эми ей не поверила.
Мисс Викторина хотела остаться в этом доме, где она выросла, но когда Эми познакомила ее со своим планом, она отказалась даже слушать о том, чтобы не участвовать в похищении и остаться в стороне. Если она выиграет от этого преступления, она была намерена рискнуть, и, как Эми ни старалась переубедить мисс Викторину, ей это не удалось.
Когда они говорили о том, как поступить с выкупом, они обсуждали вопрос, где им лучше поселиться – на вилле в Италии или в домике в Греции или Испании. Во всяком случае, там, где не будут болеть от холода кости мисс Викторины, а апельсины будут расти прямо у них за домом. И в то же время Эми понимала, что мисс Викторина предпочла бы остаться в своем доме с протекающей крышей, с выцветшими обоями и соседями, которых она знала всю свою жизнь.
Эми эти сентиментальные чувства были чужды. С двенадцати лет она скиталась по дорогам Англии и Шотландии. Она не могла понять, что такое свой дом. Она даже не смела хотя бы попытаться это понять.
Она подоткнула со всех сторон одеяло, поцеловала мисс Викторину в лоб и вышла.
В спальне она плеснула себе в лицо холодной водой, чтобы успокоиться. Она выбрала эту комнату, предназначенную для служанки, чтобы быть поближе к мисс Викторине и быть рядом, если она ей понадобится. Не то чтобы мисс Викторине было что-то нужно. Она была живой, подвижной старой леди, пусть иногда и немного чудаковатой.
Холодная вода не помогла.
Этот человек держал нож у горла мисс Викторины. Его жестокость по отношению к мисс Викторине приводила ее в бешенство. Все же Эми заставила себя задуматься об опасностях, которые грозят им при выполнении их плана. Она держала в погребе опасного человека, и один неверный шаг может обернуться для них катастрофой. Одно дело – рисковать своей собственной жизнью, другое – жизнью дорогой и горячо любимой мисс Викторины.
В кухне она огляделась. Кухня была такой же убогой, как и спальня: деревянный стол так часто драили песком, что он немного просел в середине, огромный камин зажигался только тогда, когда был уголь или дрова, и в нем чаще гуляли сквозняки. Но при этом мисс Викторина умудрилась сделать кухню довольно уютной. Гирлянды сушеных трав и лука свисали с почерневших балок, а на окнах стояли горшки с цветами.
Эми бросила взгляд на дверь, ведущую в погреб. Она захлопнула ее с силой, когда выходила, но она ни за что не спустится туда, как приличествует – как сказала бы ее бабушка – настоящей леди. Как бы этот красавец лорд ни раздражал ее, она не доставит ему удовольствия понять, что он ее сколько-нибудь беспокоит.
Хотя после того, как она в него стреляла, думать об этом уже слишком поздно.
Глава 6
С величайшей осторожностью Эми открыла дверь в погреб и с видом воспитанной леди спустилась по лестнице. И в награду за это она имела удовольствие лицезреть его светлость, сидящего вполоборота на койке с поднятым коленом и рассматривающего кандалы.
– Я нашла их в вашем замке, – сказала она.
Он подскочил, как нашкодивший мальчишка, которого застали врасплох.
– В моем замке? – Он сразу понял, что она имеет в виду. – Вы говорите о замке на этом острове. Наши наследственные руины.
– Именно. Я спустилась в темницы, ползала под свисающей повсюду паутиной, видела скелеты врагов вашей семьи…
– Да будет вам. – Он выпрямил ногу. – Нет там никаких скелетов.
– Нет, – призналась она.
– Их убрали уже много лет назад.
На мгновение Эми испытала шок. Значит, его предки все же были безжалостными убийцами!
Потом она поняла, что он ухмыляется. Этот напыщенный болван над ней издевается!
– Если бы мне удалось найти еще одну пару кандалов в хорошем состоянии, я бы приковала обе ваши ноги к стене.
– Зачем же на этом останавливаться? Почему бы не заковать и руки? – Он двинул ногой, и цепь звякнула. – Представьте себе удовольствие, с которым вы будете наблюдать, как мое голое тело приковано к холодной стене и я умираю от голода…
– Умираете от голода? – Она бросила многозначительный взгляд на пустой поднос, а потом позволила себе саркастически улыбнуться.
– Все же вам не так уж неприятен вид моего голого тела. – Он пристально на нее посмотрел, и ей показалось, что в его светло-карих глазах на секунду вспыхнула искра. – Разве все дело не в этом?
