Джулиана пыталась вырваться.
— Слишком многих вам придется убить, сэр, чтобы завладеть моими землями.
— Может быть. Но ты, несчастная дура. Все равно умрешь. Ты и твои дети.
Мои дети? Вот тебе за Марджери, подумала она и ударила его коленом в пах, но толстый плащ защитил сэра Джозефа. Тогда Джулиана припомнила, как ловко она сломала Феликсу нос, и хотела ударить сэра Джозефа кулаком по лицу, но тот опять увернулся. Схватив ее за обе руки, он язвительно прошипел:
— Твоя сила — сила женщины. С настоящим мужчиной тебе никогда не справиться.
— Я твоя госпожа! — презрительно произнесла Джулиана, желая уколоть его посильней. — Немедленно выпусти меня, раб.
Голубые глаза старика вспыхнули ненавистью. Сцепив зубы, он начал поворачивать нож, который Джулиана держала в руке, против нее же самой.
Джулиана сопротивлялась что было сил, но старый рыцарь явно брал верх.
Нет, она не умрет от своего собственного ножа! Еще немного, еще совсем чуть-чуть!
Джулиана напрягла все свои силы, но сэр Джозеф был явно сильнее: он навалился на нее всей своей тяжестью, подмял ее под себя, и оба рухнули на пол. Во время падения Джулиана успела повернуть нож клинком от себя, и сэр Джозеф всем телом напоролся на острое лезвие. Нож вошел в его грудь по самую рукоятку, и на лице старого негодяя появилось удивленное выражение.
В следующий миг его хватка ослабла, и Джулиана высвободилась.
Она увидела сидящую в углу Марджери, связанную по рукам и ногам, с кляпом во рту. Глаза девочки горели голубым пламенем, она отчаянно пыталась подняться на ноги.
Необходимо было перерезать веревки, но нож застрял в груди сэра Джозефа, и Джулиане страшно было даже подумать, что придется его оттуда доставать. Однако любовь к дочери пересилила. Крепко схватившись за рукоятку, она дернула тесак, из раны брызнул фонтан крови.
Джулиана стояла, вся забрызганная алым, а в зале тем временем кипел бой. Наемники кричали и ругались, Раймонд же не произнес ни слова, но Джулиана знала, что он жив. Свистела сталь, доносился звук мощных ударов, то и дело кто-то из солдат валился на пол с раскроенным черепом.
Джулиана оттащила дочь в угол, вынула кляп у нее изо рта, и обе затаились, ожидая конца боя.
21
Раймонд чувствовал, как на него накатывает безумие. Его разъяренный дух взмыл куда-то в недостижимые выси, а руки разили мощно и беспощадно. Наемники не могли с ним справиться, они валились на пол один за другим. Обрывок цепи, свисавший с запястья, отбивал удары и ломал кости; короткий меч исполнял бешеную пляску смерти. Раймонд взмахом левой руки обвивал руку противника цепью, а затем мощным рывком выбивал оружие или переламывал пополам сжимавший его кулак.
— Этот берсерк всех нас убьет! — завопил один из солдат. — Спасайся кто может!
Раймонд еще раз взмахнул цепью, и трое окровавленных врагов, выплевывая выбитые зубы, шарахнулись от него, но один остался на месте.
— Он все равно нас прикончит, — крикнул он. — Лучше умереть храбрецами.
Раймонд хищно улыбнулся — его последний противник в спешке не успел надеть кольчугу, так что справиться с ним будет несложно. Солдат тоже улыбнулся, и Раймонд почуял неладное. Увы, слишком поздно — оказалось, что сзади к нему незаметно подкрался один из наемников. На шею рыцарю накинули веревку. Он передернулся от отвращения, а злорадный голос прошипел ему на ухо:
— Вот ты и снова в ошейнике.
Но нет, это были не сарацины, а всего лишь жалкие разбойники. Веревку на Раймонда накинул нищий рыцарь, вынужденный заниматься ремеслом разбойника, чтобы не умереть с голоду, а спереди на Раймонда с обнаженным мечом двигался обычный солдат, скорее всего разорившийся крестьянин, сменивший соху на клинок.
Раймонд яростно взревел, обхватил подкравшегося сзади врага и перекинул через плечо.
В следующий миг «крестьянин» в ужасе смотрел на обрубок своей руки, из обрубка хлестала кровь.
Рыцарь-разбойник поднялся на ноги и бросился наутек. Раймонд же с торжествующим воплем кинулся за беглецами.
Джулиана перерезала веревки, стягивавшие руки и ноги Марджери. Справившись с этим непростым делом, Джулиана обернулась и увидела, что в зале нет ни Раймонда, ни наемников. На полу валялись несколько тел — одни неподвижные, другие жалобно стенающие.
— Куда они все подевались? — шепотом спросила Джулиана, а Марджери звонко ответила:
— Папа их всех прогнал. — И воинственно добавила: — Он их догонит и всех перебьет.
— Понятно…
Джулиана прижала руку к отчаянно колотившемуся сердцу.
— Что они с тобой сделали? — спросила она.
— Если ты думаешь, что они меня изнасиловали, то ты ошибаешься, — грубовато ответила Марджери, обнимая мать за шею.
Джулиана погладила ее по волосам, и обе вздрогнули от пережитого ужаса.
— Они все время ссорились между собой, — уже тише сказала Марджери. — А на меня внимания почти не обращали.
— Надо возблагодарить святую Деву Марию, ибо она тебя защитила.
— Да, я совершу паломничество в Райпонский собор, — кивнула Марджери. — Я дала обет. Если останусь живой и невредимой, непременно возблагодарю святого Уилфрида за то, что он сохранил мне жизнь и невинность.
— Так и сделаем, — горячо кивнула Джулиа-на. — Мои солдаты за стенами башни. Раймонд сейчас их сюда впустит.
Она оглянулась на окровавленное тело сэра Джозефа и передернулась.
— Нужно только взять ключи от кандалов, чтобы снять их с Раймонда.
Неужели придется возиться с трупом? Джулиана и мертвого сэра Джозефа боялась больше, чем всех живых наемников, вместе взятых. Но зато как будет чудесно снять с Раймонда проклятый ошейник… Тогда муж простит ей все ошибки и прегрешения. А даже если и не простит, все равно дело того стоит.
— Сейчас возьму нож, — изображая уверенность, сказала она, — и заберу ключи.
Марджери испытующе взглянула на нее.
— Мама, если ты боишься…
— Кто, я? — Джулиана на четвереньках подползла к распростертому телу. — Чего мне бояться?
Она внимательно посмотрела на поверженного врага.
Сэр Джозеф был мертв, она сама всадила нож ему в грудь. Вон и губы у него посинели, щеки еще не утратили румянец, но кожа приобрела пергамент-но-желтоватый оттенок. Он мертв, неподвижен. Джулиана подобралась чуть ближе, внимательно следя за лицом старого рыцаря. Вдруг дрогнет веко или дернется уголок губ?
Но нет, он был неподвижен.
— Да умер он, умер, — прошептала она.
В следующую секунду сэр Джозеф цепко схватил ее за запястье.
От боли и неожиданности Джулиана выронила нож, и старик тут же подхватил клинок. Джулиану охватил невыразимый ужас, а сэр Джозеф приоткрыл глаза и, зловеще улыбаясь обескровленными губами, прошептал:
