Гейл зарделась и присела в реверансе перед Силван, но Ранд поймал ее за руку и сжал, заставляя побыстрее встать на ноги.
— Мисс Робардз, позвольте мне представить вас моей сиделке, мисс Майлз. Мисс Майлз, мисс Робардз.
Гейл подарила ему короткую, но яркую улыбку, а затем стеснительно обернулась к Силван.
— Очень рада познакомиться с вами, мисс Майлз.
— А я с вами, мисс Робардз.
Нет, сомневаться не приходится, Гейл — дочь Ранда. Вчера он устраивал тут сущий ад. Сегодня выглядит вполне пристойным человеческим существом. Что еще, как не отцовские чувства в силах произвести подобный переворот?
А мать у этой девочки — кто? Силван изобразила ответную приветливую улыбку.
— Итак, вы улучили минутку, чтобы оторваться от своих занятий и повидаться с вашим.., лордом Рандом?
— Моя гувернантка говорит, что я, должно быть, с самого утра на муравейнике сидела. И до того я разошлась, что в галерею прибежала. — Гейл изучала Силван, и глазки были остренькие и умные. — А вы тоже в галерее вот так же оказались?
— Ну да. Лорд Ранд до того разошелся с самого утра, что вот решил поводить меня по дому.
Гейл хихикнула и оглянулась на Бетти.
— Можно мне с ними?
— Уж очень вольно ты себя ведешь, — отозвалась та.
— Да пускай останется, — стал уговаривать Бетти Ранд. — Эта старая ведьма, которая у вас называется гувернанткой, ничего и не заметит. Известна, что вся ее жизнь — спряжение латинских глаголов.
Гейл опять захихикала, а Силван в очередной раз переменила свое мнение. Разве отец скажет такое при своем ребенке? Отцу положено печься о дисциплине и всячески поощрять учение. Нет, это, наверное, дочка Джеймса. Или Гарта. А может, у них еще какой-нибудь кузен имеется? Бетти с укором сказала Ранду:
— Вы же знаете, что Гейл повторяет все, что вы ни скажете. Как прикажете понимать ваши слова?
Взяв ладошку Гейл, Ранд похлопал ею по другой своей руке, внушая:
— Не рассказывай старой ведьме то, что я тебе говорю. Она, конечно, хорошая леди, но этого не снесет и непременно к нам привяжется.
— Конечно, я не расскажу. — Голос Гейл звучал чинно и очень не по-детски. — Я хорошо отношусь к мисс Уэнрайт, а если бы она услыхала ваши слова, она бы огорчилась. Это бы ранило ее чувства. — Девочка понизила свой голос до шепота. До такого шепота, эхо которого прокатывалось по всей галерее. — Она же в вас влюблена, вы знаете.
— В самом деле? — Ранд тоже перешел на шепот. — Ну, я тогда не буду ее дразнить.
Гейл подумала немножко, а потом серьезно сказала:
— А я уж точно не буду.
— Ой, как я не люблю дождь, — проворчала Бетти, глаз не сводя с Гейл.
Воспользовавшись тем, что Ранд с девочкой занялись разговором, Силван решила подъехать к экономке:
— Послушайте, Бетти, как вас на все хватает? Домоправительница, личная служанка да еще и.., э.., воспитательница э.., ребенка? Дочери… — Бетти глядела на нее так выразительно, что Силван покраснела от стыда за свою развязность. — Простите великодушно, в самом деле, я сама не знаю, что говорю.
— Мисс, мне не кажется… — Голос у Бетти дрогнул.
— Клянусь вам, я нечаянно. Я не хочу лезть не в свои дела.
— Силван! — позвал Ранд. — Идемте с нами. — Они с Гейл уже ждали ее у дверей в противоположном конце галереи. — Мы собираемся совершить налет на столовую.
При этих словах Бетти облегченно вздохнула и поторопила Силван:
— Идите, идите туда, мисс. Вам же перекусить надо. У вас сегодня ни единой крошки во рту еще не было.
Силван послушно двинулась вслед инвалидной коляске. Она тоже была рада воспользоваться случаем уйти отсюда. Ей было стыдно перед Бетти за свою бестактность, но любопытство брало верх — Силван очень хотелось понаблюдать за тем, как Ранд общается с этим ребенком. Казалось, Ранд вспомнил все свои изысканные манеры — он вел себя с Гейл как с маленькой дамой, отпуская шутки и комплименты, а та была на седьмом небе от радости — еще бы, такое внимание ей оказывают. Она не умолкала ни на минуту, а Ранд называл ее «ветреницей Гейл», в ответ на что та хихикала и поглядывала кругленькими глазками на Силван. Девочка явно из-балована всеобщим вниманием. Слуги тоже ведут себя с ней обходительно — вряд ли они вели бы себя так с отверженным незаконным ребенком. Нет, было похоже, что они считают себя обязанными заботиться о девочке и помогать ей расти. Раз она упомянула о гувернантке, то, надо думать, отец — Ранд, или Гарт, или Джеймс, кто бы он ни был — от нее не только не отказался, но и счел нужным обеспечить ее всеми привилегиями, право на которые дает ее рождение.
В конце концов, рассердилась на себя Силван, какая ей разница, окажется ли Гейл дочерью Ранда или кого-нибудь еще? Почему это должно ее трогать?
— Лорд Ранд! — В дверях салона показалась знакомая фигура в черном облачении. — Как я рад, что сегодня вам лучше.
Силван едва не рассмеялась, настолько забавными показались ей уклончивые, очень уж смягчающие суть дела слова викария. Ее пациенту, выходит, сегодня лучше? Да уж, вчера-то он барабанил по окнам и крушил все, что ни попадалось под руку.
Судя по выражению лица Ранда, он воспринял речи духовной особы примерно так же, как Силван.
— А, ваше преподобие. — Ранд высадил Гейл из коляски. — Премного благодарен за ваши добрые пожелания. Я и не ожидал, что вы соблаговолите покинуть свой дом в столь малоприятную погоду.
Гейл попыталась побыстрее проскользнуть в столовую, но отец Доналд молниеносно схватил девочку за руку, чем немало поразил Силван. Такая порывистость никак не сочеталась с величественными манерами священника. Роста он был такого, что головой мог достать до верхушки самого высокого шкафа, но выражение его лица казалось мягким, каким оно обыкновенно бывает у людей, проводящих куда больше времени за чтением, чем за какой-то иной работой. Однако слабым отца Доналда никто бы не назвал — под его черным одеянием угадывалось крепкое, хорошо развитое мужское тело. На губах блуждала улыбка, однако глаза были суровы, а голос, допрашивающий девочку, звучал строго:
— Гейл Эмелин, почему я вот уже столько недель не вижу вас в церкви? Очень печально, коль юная леди пренебрегает причастием Божим, полагая его каким-то незначительным делом.
— Это не я! — выпалила Гейл. — Я каждый день учу урок из Библии, но мама говорит…
— Ты бы шла пока. Поди поищи свою маму, — перебил Ранд, твердо кладя руку на запястье священника и вынуждая того ослабить хватку. — Его преподобие желает поговорить со мною с глазу на глаз, думаю.
Мама? Выходит, мать Гейл жива, и она здесь, в замке. Силван отчаянно захотелось узнать, кто же она, эта мама, чтобы потом расспросить ее про отца ребенка. Разумеется, Силван понимала, что ее неуемное любопытство, стремление сунуть нос, куда не просят, до добра не доведет. Сколько уже раз она давала себе слово не лезть в чужие дела, тем более что это чаще всего кончалось для нее большими неприятностями. Но совладать с дурной привычкой было трудно.
