— Нет! — Еще показывать ему не хватало!
— Ни за что!
Ранд еще глубже задумался.
— А, может, тебе будет удобнее, если я сначала на вкус попробую?
— Нет!
— Я же пробовал на вкус твои груди, и тебе понравилось.
— Это другое дело. — Ранд улыбнулся, видя ее возмущение, и эта улыбка еще больше рассердила ее.
— Ты надо мной издеваешься.
— Дай мне попробовать, и сама все поймешь.
Ну и, разумеется, он настоял на своем. Может, ему и хотелось позабавиться ее замешательством, но Силван нимало не сомневалась, что этот законченный ловелас именно так и привык с женщинами обращаться, чтобы уж все удовольствия разом получить. Хотя, что греха таить, и ей это понравилось тоже. Как он и обещал.
Но Ранду этого было мало.
— Ты так и не разрешишь мне тебя потрогать?
Он надул губы, изображая обиженного мальчишку, в то время как тело его недвусмысленно свидетельствовало о том, что это зрелый мужчина со всеми своими мужскими потребностями.
Силван, сама возбужденная его ласками, только кивнула.
Разрешение он получил, и его нахальные пальцы поспешили воспользоваться им как можно быстрее.
— Как же мне хорошо сейчас! — сказал Ранд. — Нам надо будет ходить сюда почаще и…
— Я и не подумаю ходить сюда. — Да я тебя уговорю.
Очень уж самоуверенно он вел себя, хотя, честно говоря, имел для этого все основания. Разве вот сейчас Ранд не добился от нее всего, чего хотел? И способен добиться еще большего. Он слегка погладил ее между ног, и Силван пронзила дрожь удовольствия. Что-то пульсировало внутри ее тела, и ощущение было несказанно приятным.
Силван ужаснулась, представив себе, как она выглядит со стороны: сорочка и лиф скомканы на талии, юбка задрана, панталоны расстегнуты, а сама она этакой всадницей оседлала мужчину. Мужчину, спасенного ею от смерти. Мужчину, весь вид которого ясно свидетельствовал о том, что жизнь для него прекрасна. Таким радостным и свободным она его никогда не видела.
Стоило жертвоприношения… Только вправе ли она говорить о какой-то жертве с ее стороны? Его пальцы продолжали делать свое дело, находя самые чувствительные местечки на ее теле. Силван уже не сдерживала свои стоны. А Ранд был очень доволен.
— Такие звуки означают, что я делаю это правильно. Тебе наши занятия по душе, правда?
Зачем спрашивать, если он и так знает ответ?
Но Ранд не унимался.
— Тебе нравится этим заниматься? Да или нет?
Она не отвечала.
Тогда Ранд вдруг убрал руку с ее тела. Силван невольно потянулась к нему.
— Чтоб потом не говорила, что я тебя заставил.
Теперь его руки рыскали по ее телу безо всякого стеснения. Ее соски напряглись, пальцы судорожно сжались, она запрокинула голову и поглядела в небо. Никогда не было у нее такого чувства: вот-вот, и она взлетит.
— Еще немного, милая. Чуть выше. — Каждое его указание продвигало ее по пути к блаженству. Все ближе к раю.
— Отдохни. Дай себе передохнуть немного. Отдайся этому.
Ветер обдувал ее кожу, солнце ласкало ее своими яркими утренними лучами, а она сосредоточилась на том, чтобы расслабиться, взлететь выше, отдать всю себя этому — чем бы это ни было.
Потом какая-то неведомая сила сжала судорогой ее тело, приподняла и кинула навстречу Ранду — ближе, еще ближе, пока они не слились в единое целое.
Ей нравилось это. Она упивалась каждым новым движением. Ей хотелось еще и еще, И Ранд щедро делился с ней своим опытом, умением и своей страстью, одаряя ее тем, чего она требовала, и даже сверх того.
А потом это стало сходить на нет. Исподволь, понемногу ритм замедлялся, и Силван вновь смогла осознать, где она находится, увидеть солнце, море, воздух…
И, осознав все это, вернувшись снова в знакомый мир, Силван попыталась вернуться и к обычной своей манере поведения — насмешливой и холодноватой. Почему-то ей не хотелось, чтобы Ранд догадался о том, какое сильное потрясение она испытала.
А вот Ранду никакой такой будничности или благопристойности вовсе не хотелось. Он потянулся к ней, бормоча:
— Иди сюда.
Схватив Силван за плечи, он притянул ее к себе, устроив ее голову у себя на груди. Она слышала, как колотится его сердце, хотя не понимала, почему. Ему-то такие занятия, должно быть, не в новинку.
Она уже собиралась спросить его об этом, как вдруг невдалеке хрипло проскрипела какая-то птица, и Ранд бросил:
— Проклятие! — Он грубо отпихнул ее от себя, а когда она попробовала поднять голову, чтобы оглядеться, он тут же шикнул:
— Пригнись пониже!
Ниже? Куда уж ниже? Она и так была внизу, и вот ее сорвали с ложа удовольствий И швырнули в море унижения.
— Ранд, что такое?
— Оденься, — отрывисто приказал он, не глядя на нее.
Еле сдерживая слезы, Силван пыталась натянуть сорочку на плечи и юбку на ноги.
Услыхав хриплые звуки, она замерла и прислушалась. Опять та птица. Недовольная. В скрипучем голосе слышится злоба. Казалось, птица гневается.
Лишь теперь она поняла, чем так озабочен Ранд. Кто-то застал их врасплох. Кто-то.., да не один, вон их сколько там — Гарт, герцог Клэрмонтский. Джаспер. И его преподобие отец Доналд.
* * *
Гарт стоял посередине гостиной и так размахивал своей прогулочной тростью, что можно было подумать, он дирижирует оркестром. — На природе, значит, миловаться вздумали? Ранд, ты что, обезумел?
Ранд только поморщился, слушая эти более чем обоснованные и как нельзя более уместные обвинения. Ну да, он сошел с ума. Обезумел от Силван, То, что он затеял с намерением лихо покончить все счеты с жизнью, обернулось роскошным опытом в области любви. Безмолвный величавый гнев викария, громогласное негодование Гарта, смущенная озабоченность Джеймса — что все это по сравнению с той бурей чувств, которая бушевала в его груди? Низко склонившись к Силван, Ранд пробормотал:
— Еще бы час. Один бы часик только — и я бы тебе показал, на что способен.
— Час?
Он закутал ее в свою белую сорочку, чтобы прикрыть наготу, и Силван вовсе не хотелось отдавать эту сорочку назад, даже если ему дадут новую рубаху, а ее постараются нарядить во что-то более женственное. Пока же она бросила попытку закатать рукава и недоверчиво глянула на него.
— Почему час?
Он что-то прикинул в уме.
— Может, больше. Мне всегда нравилось растягивать это занятие.
— Ш-ш-ш! — Она бросила быстрый взгляд в сторону священника, лицо которого выражало праведный гнев. — Услышат.
