Арт, прихрамывая, поковылял к ночному столику и с громким стуком опустил на него кошелек.
– Ты только что заявил, что она не толста, не стара и не уродлива.
– И что?
– Но не упомянул о том, что она красива.
– И что?
Арт замурлыкал песенку.
– Мы, значит, собираемся остаться здесь?
– Солнце зашло, ты, глупый старый осел, – пробурчал Гриффит. – Конечно, остаемся – на ночь и до тех пор, пока я не отдам этот чертов кошель. Но после этого тут же уедем. Ясно?
– Более или менее. Ты молод и силен. И знаешь, что делаешь.
– А ты не станешь вмешиваться?
– Нет, хозяин.
– Ха! Скорее рак на горе свистнет!
Довольный, Арт подобрался к горе переметных сумок и кожаных мешков, привезенных из Лондона.
– Никогда не видел таких замков в Уэльсе. Почему бы тебе не прилечь? Ужасно выглядишь!
Гриффит, что-то проворчав, повиновался.
– Неужели тебя никогда не переспорить?
Но Арт, не обращая на него внимания, с типичным для валлийца презрением отозвался о военном искусстве англичан:
– Вместо катапульт и оружия вся земля вокруг замка засажена цветами! Подумать только! Будь это в Уэльсе, двух недель осады вполне достаточно, чтобы взять его!
– Возможно, именно то, что замок выстроен на острове посреди озера, позволяет Уэнтхейвену чувствовать себя в безопасности.
– Ба! Но из-за этого приходится держать цыплят в курятнике, а солдат – в казарме.
– Это не его люди, – поправил Гриффит. – Наемники.
– Ну да, – мгновенно вскинулся Арт. – Неудивительно, что граф старается держать их подальше. Они, возможно, не упустили бы случая захватить замок. Особенно в таком количестве. Неужели граф не понимает, что лучше своих людей никого не сыщешь?
– Он действительно нанял целую армию, – задумчиво погладил подбородок Гриффит. – Интересно, почему?
– Говорят, среди них много валлийцев.
– Всякому известно, что лучших воинов не сыщешь на островах.
[2]
– К чему нашим парням сражаться за английское золото, да к тому же в английских набегах? Хочешь, чтобы я потолковал с ними и между делом выяснил, что да как? – Пока Гриффит колебался, Арт открыл сумки и вывалил их содержимое на пол. – Что нужно оставить?
– Дорожную одежду. Завтра отправляемся домой.
– Жаль, что не хочешь остаться и получше познакомиться с леди Мэриан.
– Дорожную одежду, – подчеркнуто вежливо повторил Гриффит. Он не желал обсуждать Мэриан с Артом и не хотел даже думать о девушке.
Англичанка, пренебрежительно думал он. Гриффит впервые услышал о любви англичанки, когда появился в Лондоне после победы при Босуорт-Филде. И это были сплетни об Элизабет Йоркской.
Он сказал Мэриан правду. Жестокое безразличие Элизабет к судьбе братьев и слухи о ее связи с Ричардом вызывали в Гриффите непреодолимое отвращение. Впрочем, как и в Генрихе. Поэтому он так долго тянул, не желая жениться на распутнице. Но парламент вынес постановление, а Генрих обязан был сдержать клятву и жениться на Элизабет. Королю пришлось подчиниться необходимости и следовать обету, принесенному на поле брани, – никто и никогда не отнимет у него трон.
Собравшись с духом, он встретился с Элизабет – и резко изменил к ней отношение. Ничто – ни насилие, ни бесстыдная ласка – не могло бы смягчить Генриха, но он безропотно женился на Элизабет и с тех пор вел себя как образцовый муж.
Элизабет казалась очаровательной женщиной – по крайней мере так казалось Гриффиту, – но ее предательская связь с Ричардом не давала покоя, и он не переставал гадать, каким образом Генриху удалось подавить свое отвращение. Возможно, его соблазнили ее красота и молодость…
Гриффит вспомнил тонкую талию Мэриан, упругие груди в отороченном мехом вырезе.
Возможно, Генрих просто очарован искусством англичанки в постели. Но скорбь, война и многочисленные несчастья закалили характер Гриффита. Он никогда не относился к женщине с большей симпатией и добротой, чем к своим соколам.
Впрочем, никогда бы и не смог. Просто не сумел бы…
– Я сказал… – Арт преувеличенно театрально потер глаза. – Говорю же, эта старая рана меня беспокоит.
– Я тебя слышал, – раздраженно бросил Гриффит. – Не стоит так кричать.
Скрестив руки на груди, Арт повторил:
– Эта старая рана беспокоит меня, а ты грезишь наяву. О чем только мечтаешь?
– Вовсе нет, и твои глаза совсем не болят, ты прекрасно это знаешь. И всегда жалуешься, если хочешь настоять на своем.
– Просто позор не узнать планы Уэнтхейвена, – уговаривал Арт. Гриффит колебался. Как представитель короля, он должен попытаться разведать, что замышляет Уэнтхейвен… если заговор действительно существует. Но Уэнтхейвен успел войти в доверие к Генриху и твердо знал, что его будущее зависит от короля.
– Я пошлю письмо, – наконец выговорил Гриффит. – Если Генрих захочет, чтобы я вернулся, он отдаст мне приказ.
Удовлетворенный ответом, Арт открыл крышку резного деревянного поставца.
– Положу-ка я сумки в этот роскошный сундук!
– Уэнтхейвен может себе позволить и роскошный сундук, и богатый замок. Он один из тех выскочек – родственников королевы-матери, – вздохнул Гриффит, растягиваясь на постели. – Он выгодно женился и получал доходные должности во время правления Эдуарда.
– Тяжело досталось ему богатство, – кивнул Арт. – Лестью и интригами. – Подняв одну из сорочек Гриффита, слуга потряс рукавами. – Взгляни на это! Сразу видно, твои руки настолько длинны, что можешь, не сгибаясь, почесать колени. Конечно, в этом есть свое преимущество – ты одним махом дотягиваешься до врага! А широкая грудь делает тебя похожим на бочонок, зато ноги такие длинные, что ни одни лосины не подходят по росту!
– Пытаешься развеселить меня? – недовольно бросил Гриффит.
– Конечно! Как еще доказать, что девчонка не испортила твоей внешности? Говорю же, если хочешь ее, лучше взять побыстрее, иначе кто-нибудь другой украдет из-под самого… – Арт сменил согревшийся компресс на холодный и договорил: – носа.
– Мне она не нужна.
– Тогда почему у тебя в штанах так же разбухло, как и твое лицо?
– Черт возьми. Арт. – взревел Гриффит, – заткни свою пасть, иначе я забью тебе остаток зубов в глотку!
– Ох, как напугал!
Отбросив тряпку. Гриффит привстал.
– Меня не интересует женщина, которая не может держать себя в руках!
