— Что… что вы делаете?
— Я? Пытаюсь залезть под твои юбки…
Ответ был честен, но эта честность сослужила ему плохую службу. Когда он освободил от юбок ее ноги, Роузи воспользовалась удобным случаем и изо всех сил ударила Тони коленом.
— Надеюсь, я не причинила большого вреда вашей мужской гордости? — В голосе Роузи звучал едкий сарказм.
Нет, Тони не лгал, говоря, что никогда не брал женщин силой, потому что всегда сохранял контроль над собой. Обходительность и учтивость, мягкие методы обольщения женщин были предметом его гордости.
Воздействовать на них, но ни в коем случае на заставлять силой! Черт побери, почему же сейчас, с Роузи, он изменил своему главному принципу. «Только учтивость и вежливость! — убеждал он себя. — Помни о своем безукоризненном поведении. Она стремится завести роман, как любая другая девчонка. И, вполне возможно, вполне заслуживает этого».
— Примите мои извинения, леди Розалин.
Он попытался помочь ей привести юбки в порядок, но получил довольно болезненный удар в плечо.
— Оставьте меня!
— Не могу. — «Тони, помни, вежливость и романтичность». Он встал на одно колено и, приложив Руку к сердцу, произнес: — Твое лицо и тело, твоя неописуемая красота приводят мои чувства в такое возбуждение, что я схожу с ума. Живя для того, чтобы видеть твою улыбку и сияние глаз, мечтать о тебе…
— Надо бы сказать сэру Дэнни, чтобы он прислал вам труппу, чтобы вы могли поучиться актерскому мастерству… вы умеете добиваться того, чего хотите, от всех и каждого! Ваши слуги твердят об этом на каждом углу. Вам очень хотелось взять в жены богатую и знатную девственницу, а я расстроила ваши планы.
— Почему? Ты знатна и богата. — Заметив, что Роузи намеревается ускользнуть, Тони крепко схватил ее за руку. — Или ты уже не девственница?
— Какая разница?! — заявила Роузи, делая отчаянные попытки вырвать свою руку. — Вы получите от меня титул, дающий право на Одиси.
— Ты убеждена в этом? — Тони потрогал новые кольца, украшавшие длинные пальцы Роузи. — Ты думаешь, эти безделушки что-то изменили в наших отношениях?
— Мне пора идти.
Правдивость его слов взволновала Роузи, и Тони был рад видеть, что она явно не желает обсуждать эту тему.
— Но почему ты отвергла мою страсть еще до того, как я узнал твое имя? Помнишь мою клятву, которую я дал до того, как увидел тебя на сцене? Ну, когда я пытался узнать имя твоего отца? Именно тогда я сказал, что ты выйдешь за меня замуж.
Роузи долго смотрела на дверь галереи и наконец твердо ответила:
— Нет. Слишком уж сильно читалась на вашем лице ярость, когда сэр Дэнни представил меня наследницей. — По крайней мере Роузи пыталась убедить себя в этом.
— Я был на самом деле взбешен. — Тони так и не выпустил руку Роузи. — Ты очень деликатно напомнила мне, что я — незаконнорожденный. Сотня нахалов, посмевших оскорбить меня на этот счет, были научены уважению моими кулаками и острием моей шпаги. И… и, когда я женюсь на тебе, все начнется снова: злые сплетни, коварное злословие, косые взгляды.
— Не понимаю.
Роузи действительно не понимала. Увидев ее смущение, Тони постарался как можно хладнокровнее объяснить:
— Поползут слухи, что это поместье принадлежит не мне, а моей жене, а я живу за ее счет.
Роузи отодвинулась подальше, словно он угрожал ей.
— Вы заслужили это поместье собственными трудами, это чистая правда.
— К сожалению, правда не всегда имеет значение. — Подобная несправедливость всегда приводила Тони в ярость. — Так, впрочем, было испокон веков: почему-то правда торжествует значительно реже, чем ложь.
— Другими словами, вы отказываете мне в законном наследстве? — выдохнула Роузи.
— Это твое наследство. Ты наследница Сэдле-ра. Я знаю это, а я всегда жил по правде. — Тони придвинулся совсем близко и улыбнулся, увидев злость на лице Роузи. — Итак, если я должен тебе право на это поместье, то ты должна мне то, чего я так жажду.
— Я ничего вам не должна!
— Ты должна мне себя!
Подобрав свои юбки, Роузи бросилась наутек, но не успела сделать и шагу, как Тони поймал ее за талию и поднял высоко в воздух.
Она кричала и отчаянно пинала Тони ногами — Тони смеялся и нес ее к дверям. К черту самоконтроль, к черту романтику! Провались все пропадом, все, кроме Тони и Роузи, лежащих обнаженными на его постели, освещенной лунным светом.
Его спас рефлекс, выработанный годами: услышав тонкий поющий звук спущенной тетивы, Тони бросился на пол.
12.
Это была очень незатейливая стрела — ясеневое древко, заточенное с одной стороны, и гусиное перо с другой. Подобную штуку мог бы изготовить в Англии любой мальчишка, но кто сделал именно эту?
Тони стоял у освещенного утренним солнцем окна своего кабинета и задумчиво вертел в руках стрелу. Этой стрелой и убить-то никого нельзя. Нет, скорее всего нельзя, поправил себя Тони. В подавляющем большинстве случаев стреле все-таки требуется стальной наконечник, глубоко вонзающийся в жертву. Так зачем же тогда стреляли этой деревяшкой?
Прошлой ночью он чуть с ума не сошел от страха, что стрела поразила Роузи, однако она заверила, что с ней все в порядке. Все равно Тони не мог успокоиться — ему хотелось раздеть девушку и, внимательно изучив каждый дюйм ее тела, удостовериться собственными глазами в том, что она в добром здравии.
Тони отвернулся от окна и взглянул на Роузи, сидящую за его столом, одетую с утра в весьма скромное платье. Она позволила своим трем наставницам привести в порядок ее волосы и покорно явилась к Тони по его зову. Покладистость Роузи, Тони был в этом уверен, объяснялась только ее желанием выяснить что-нибудь про эту стрелу. Но он не мог ничего сказать ей.
Подойдя к двери, Тони внимательно проверил запор и успокоился, только убедившись в его надежности. Меньше всего ему хотелось бы повторения вчерашнего «случайного» подслушивания Хэла.
— Надеюсь, ты поняла, почему я попросил тебя никому не рассказывать про вечернее происшествие? Уверен, что лучше всего будет, если это останется между нами: мы же не хотим паники в этом доме.
— Хотите сказать, большей паники, чем моя собственная?
Да, Роузи действительно охвачена паникой. Но это чувство пришло к ней позже — сначала, обнаружив себя лежащей на земле в обнимку с Тони, на Роузи накатила безумная ярость. Однако, когда он Показал ей стрелу, девушка похолодела и потащила его в дом с такой силой, что Тони отбросил всякую Мысль обыскать кусты, чтобы схватить стрелявшего человека. Однако мысль о том, что Роузи угрожала опасность, привела Тони в бешенство, хотя в то же время он был восхищен ее самообладанием.
— Кто научил тебя драться?
