– Где и когда? – снова спросил Ринат.
– Через два с половиной часа, – наконец сказал Диланов – в
пять утра. Я перезвоню вашему начальнику охраны и сообщу, где состоится встреча.
Скажите ему, что я не буду его обманывать. Я вообще не собираюсь больше играть
в эти игры. Вы меня понимаете?
– Посмотрим. Звоните и договаривайтесь, – Ринат наконец
закончил разговор.
– Что он сказал? – быстро сказал Дима.
– Они вернут Инну через два с половиной часа. Хочет, чтобы
ему вернули жену и дали двести тысяч. Тогда он сообщит обо всем Талгату.
Просил, чтобы я лично не приезжал. Меня заказали, и он обещал сказать, кто это
сделал.
– Может, я поеду на встречу, – предложил Дима, – заодно
плюну ему в глаза.
– Нет, – возразил Талгат. Он уже набирал номер Анзора. –
Оденьте ее и спускайтесь вниз. Все вместе. Скажите, что мы отвезем ее к мужу.
Пусть не нервничает и не боится.
Он обернулся к Ринату.
– Диланов прав. Второй раз вам лучше никуда не ездить. Вас
отвезут домой, а на встречу поеду я сам. И деньги ему отвезу, чтобы узнать имя
заказчика.
– Нет, – возразил Ринат, – я поеду с тобой. И никто меня не
отговорит. Дело касается моей девушки, моей невесты. Во мне заговорила упрямая
татарская кровь, Талгат. Кровь моего отца. И кровь моего дяди Глущенко тоже во
мне говорит. Я сам поеду с тобой и узнаю, кто меня так ненавидит. Я должен сам
увидеть Инну, сам ее освободить.
– Мы вместе поедем, – поддержал друга Дима. – А деньги
Талгат может передать сам. Не обязательно, чтобы с чемоданом денег бегал Ринат.
– Лучше бы вы подождали нас дома, – сделал Талгат последнюю
попытку отговорить Шарипова ехать, – но если вы так считаете, то мы отправимся
вместе.
Зазвонил телефон Талгата. Он выслушал предложение Диланова,
уточнил некоторые детали. И отключил мобильник.
– Встреча будет на пустыре около старой школы. Я знаю это
место. Примерно в часе езды отсюда. Наверняка они где-то там неподалеку прятали
и госпожу Стеблову. Сейчас мы поедем туда, а Анзор приедет за нами следом.
Нужно послать на пустырь наших людей, чтобы все проверили на месте. Извините, я
сейчас вернусь. – Талгат вышел из автомобиля и поспешил к другим машинам.
– Какой молодец, – восхищенно сказал Дима. – Без ненужной
суеты и лишних слов все сделал как следует. И сегодня мы наконец освободим
Инну. Но я бы на твоем месте все равно не давал денег. Пусть скажет бесплатно,
кто хотел твоей смерти. И вообще, пусть скажет спасибо, что мы его в милицию не
сдаем.
– Я даже не знаю, что мне делать, – неожиданно признался
Ринат, – с одной стороны, мне обязательно нужно узнать, кто и зачем меня так
ненавидит. А с другой… может, и не нужно. Знание умножает скорбь, так, кажется,
у Экклезиаста. Понимаешь, Дима, как трудно жить, когда предателем может
оказаться близкий человек или твой друг. Это ужасно.
– У тебя есть только один близкий друг, и это я, –
безапелляционно заявил Дима. – А я тебя никогда не сдам, татарская ты морда.
Или украинская, выбирай, как тебе больше нравится.
– А у тебя русско-еврейская, – улыбнулся Ринат. –
Националист чертов.
– По отцу я антисемит жуткий, а по маме еврей тоже жуткий и
немного ортодоксальный, – усмехнулся Дима. – Ты знаешь, о чем я подумал? По
законам жанра все должно быть именно так. Мы едем на встречу, я напрашиваюсь на
«рандеву». Мы встречаемся с этим прохвостом Дилановым, и, когда ты спрашиваешь
его, кто тебя заказал, он вдруг поднимает руку и показывает на меня. Эффектно и
занимательно. Такой элемент абсолютной неожиданности и прогнозируемого
предательства. Нужно продать этот сюжет киношникам, им очень понравится. Только
одно маленькое уточнение. Я тебя люблю, Ринат, и никогда не сдам. Ни за какие
деньги. И ты это прекрасно знаешь. И я верю, что ты меня тоже не сдашь, даже
если денег у тебя будет больше, чем у Абрамовича. Как поется в песне, «это вера
в бою помогает».
– И мне помогает. Я уже не знаю, кому верить можно, а кому
нельзя. Только точно знаю, что на тебя Диланов никогда не покажет. И мне от
этого становится лучше. Значит, в этом проклятом мире есть один человек,
который может встать у меня за спиной и не выстрелить мне в спину.
– Ну не перехваливай, не перехваливай, – посоветовал Дима. –
Твою прошлогоднюю статью в «Огоньке» я зарубил. Ты еще тогда кричал, что я тебя
предал… Значит, иногда я тоже не ангел…
– Статья была плохая, – вспомнил Ринат. – И ты правильно
сделал, что зарубил. Я ее писал так, левой ногой, чтобы отвязались. А ты ее
выбросил и заставил меня поработать. И в результате благодаря твоей неуемной
энергии я написал неплохое эссе. Поэтому нечего на себя напраслину возводить.
Ты у нас борец за чистоту журналистских рядов.
– Ну хорошо, убедил. Чтобы тебе было приятно, скажу, что ты
лучший журналист среди олигархов и лучший олигарх среди журналистов.
– Тоже мне комплимент, – усмехнулся Ринат. – Лучший среди
олигархов. Конечно, лучший. Среди них журналистов вообще нет. Все бизнесмены и
бандиты. Или и то, и другое одновременно. Нет, это не считается.
Вернулся Талгат. Он уселся в машину, подозвал водителя.
– У супруги Диланова началась истерика, – коротко пояснил
он, – она никуда не хочет ехать. Даже не хочет одеваться. Кричит, что ее
вывезут за город и убьют. Анзор пытался ее уговорить, но все бесполезно. Я
думаю, что в таком состоянии ее лучше не трогать.
– Бедная женщина, – вздохнул Дима. – Я ее понимаю.
Просыпается ночью в своей квартире и видит лица чужих мужчин, которые влезли к
ней домой. И еще хотят ее куда-то увезти. Она сойдет с ума, и вы все будете в
этом виноваты.
– Пусть остается, – решил Ринат, – скажем Диланову, что она
осталась дома. И тогда наши люди просто уйдут оттуда. Пусть они ее не трогают,
раз она в таком состоянии.
– Я тоже так считаю, – согласился Талгат, доставая телефон.
Через пять минут они наконец тронулись. Ринат задумчиво
смотрел в окно. Дима нетерпеливо ерзал на своем месте.
– Может, Диланова сфотографировать? – предложил он. – Потом
поместим его фото в наших журналах. Лицо бандита. И пусть знает, что мы в любой
момент можем его разоблачить.
– А как ты его сфотографируешь? У тебя есть фотоаппарат? –
повернул голову Ринат.
– Ты неисправимый технический болван, – торжественно объявил
Дима. – Есть же телефоны. В каждом нашем аппарате есть фотокамера.
– Они не такие мощные, – возразил Ринат. – Да и я бы не
хотел иметь в своем телефоне фотографию его физиономии.
– А я бы хотел, – упрямо возразил Дима, – как напоминание о
несовершенстве человеческой породы. Откуда только такие берутся. Он ведь на
полном серьезе планировал твое убийство. Представляешь, какой гад. Ты ему
ничего плохого не делал, а он готов был ради денег тебя на тот свет отправить.
Интересно, он вернет деньги заказчику или сдаст его тебе и будет ждать, пока вы
друг другу глотки не перегрызете? Хороший коммерсант берет деньги с обеих сторон.
