И они ее действительно благодарили, проходя мимо нее по тюремному коридору, а потом и во дворе при погрузке своего потрепанного скарба, пока наконец лицо Ричарда не расплылось в самодовольной улыбке. Хор благодарных голосов не смолк даже после его ухода.
Стоя вместе с Хью у входа в донжон — главную башню замка, Эдлин не сводила глаз с опущенного подвесного моста.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Хью.
— Ты умеешь читать мысли? — произнесла она с иронией, потому что ни словом не обмолвилась с мужем о снедавшей ее тревоге. Но, с другой стороны, догадаться было нетрудно — но не Хью.
— Уортон, этот сундук мой! — крикнул Хью, обратив внимание на то, что происходило внизу. Люди торопливо распихивали по повозкам кое-как уложенные вещи. Кивнув, оруженосец распорядился отнести сундук в повозку хозяина.
Хью снова обернулся к Эдлин.
— Да, я читаю твои мысли, — более чем уверенно заявил он.
— Сомневаюсь, — сказала Эдлин и оказалась права.
Во дворе, толкаясь и крича, рыцари выводили из конюшен лошадей и спорили, кому достанутся седла. Как глупы эти мужчины!
— Ты думаешь, что я тебя подвел, не сумев вовремя совершить нападение. Считаешь, что на меня нельзя положиться.
— Да ничего подобного! — бросила она сердито.
— Я поклялся тебя защищать и, видит Бог, сдержу слово! — Вот уж не к месту были столь высокопарные клятвы.
— Хватит молоть чепуху! — окончательно потеряв терпение, прикрикнула на него Эдлин.
Он опешил от неожиданности.
— Я думаю о своих детях, вот и все! Как же можно этого не понимать?! Я хочу, чтобы они вернулись ко мне и как можно скорее! Если уж тебе обязательно нужно беспокоиться, побеспокойся о них!
— Вот в чем дело! — Хью, кажется, и впрямь не догадался об этом раньше. — Не волнуйся: однажды я уже привез тебе сыновей, привезу и сейчас.
Поймав лошадь, Хью быстро оседлал ее. Он был уже на полпути к воротам, когда его догнал Ричард. Обменявшись с ним несколькими фразами, Хью выехал из замка один.
Ричард, спешившись, подошел к Эдлин и с хмурым видом встал рядом.
— Он сказал, что сам привезет детей.
— Да поможет ему Господь! — внятно произнесла Эдлин.
— Я тоже хотел поехать на поиски.
— Не думаю, что это было бы правильно, — ответила она осторожно.
— Хью того же мнения. Наверное, лучше называть его теперь лордом Роксфордом, как вы думаете? Он сказал, что мне надо бы остаться, иначе между нашими людьми неминуемо начнется потасовка. — Ричард покачался с носка на пятку. — И он совершенно прав, черт возьми! Я об этом не подумал.
Если бы не терзавшая душу тревога, Эдлин, конечно, рассмеялась бы, таким нелепым показалось ей совершенно мальчишеское соперничество двух взрослых мужчин.
— Он из тех, кто всегда и во всем прав, — добавил Ричард. — Как вы его выносите?
Жене не следовало в разговоре с посторонним дурно отзываться о муже, поэтому Эдлин просто промолчала, удивляясь про себя проницательности рыцаря. Вот кто действительно читал ее мысли!
— Меня все время так и подмывает сбить с него спесь, — раздраженно бросил Ричард.
— Тогда понятно, почему вы решили нас отпустить, — сказала Эдлин. — Как все просто! Значит, на самом деле сказание о Фальке вовсе не произвело на вас впечатления, вы хорошо нас разыграли, чтобы внушить Хью, будто своей свободой он обязан мне?
— Не совсем так. История действительно тронула мое сердце. Но ведь, — тут Ричард вдруг подмигнул, — это маленькое приключение заставит его быть благодарным, не так ли?
— Блестящий образец мужской логики! — вздохнула Эдлин. — Вы и впрямь так думаете?
Ричард смущенно опустил глаза и уставился на носки своих сапог.
— Ладно, хватит об этом! — Эдлин попыталась избавить его от объяснений.
— Ваш муж — справедливый человек, — снова подняв на нее глаза, решительно заговорил Ричард из Уилтшира. — Мысль о том, что своей свободой он обязан жене, возможно, вызывает у него досаду, но он никогда не опустится до того, чтобы вымещать на вас зло. Он будет платить добром за добро, вот увидите. Он обязательно разыщет ваших сыновей.
— Я знаю, — проговорила Эдлин тихо.
Томясь ожиданием, она спустилась во двор к суетившимся среди разбросанного добра людям и принялась распоряжаться упаковкой и укладкой, чтобы чем-нибудь занять себя. По приказу Ричарда разбойники вернули наиболее значительное имущество — лошадей, седла, палатки, оружие, но многие мелочи пропали навсегда.
Укладывая вещи в повозку мужа, она услышала голос Хью — он въезжал в замок по подвесному мосту. За его спиной маячила только одна детская фигурка. Кто?! Побросав пожитки, Эдлин стремглав ринулась ему навстречу. Позади Хью, вцепившись в его пояс, скорчился Уинкин. Когда она поняла, что муж не привез ни Аллена, ни Паркена, ее сердце сжалось от ужасных предчувствий; заметив побелевшее лицо пажа, она испугалась еще больше.
— С твоими мальчиками все в порядке, — громко закричал Хью еще на скаку, — они с людьми Ричарда!
— Слава Богу! — Эдлин со всхлипом перевела дыхание. Никогда еще она не произносила этих слов с такой истовостью.
По тому, как паж кривился, бережно придерживая руку на колене, Эдлин поняла, что его мучает боль.
— Что с ним?
— Сломал ключицу, свалившись с дерева, — ответил Хью. — Они втроем и впрямь готовились к штурму замка, и Уинкин отправился разведать местность.
Подошедший Ричард, посмеиваясь, послал за носилками. Когда приказание исполнили, Эдлин от души одобрила приспособление, придуманное разбойниками. Точно такое же — одеяло, натянутое между двумя палками, — применяли в монастырской больнице монахини.
— При нашем ремесле ранение — дело обычное, а раненых приходится часто перетаскивать с места на место, поэтому без носилок никак не обойтись, — пояснил Ричард.
— Помогите мне снять его с лошади, — попросила Эдлин, и двое мужчин бережно опустили Уинкина на носилки.
Попросив Хью и Ричарда придержать мальчика, Эдлин осмотрела его и быстро поставила на место сломанную кость, закрепив перелом с помощью повязок. Уинкин вскрикнул от боли, но через мгновение страдальческая гримаса исчезла с его лица.
— Уже не болит! — удивленно сказал он.
— Еще бы, — сказала Эдлин. Она наложила на больное место листья посконника, обладавшие сильным обезболивающим действием, и тугую повязку, чтобы зафиксировать руку. — Но сегодня вечером тебе лучше отдохнуть.
— Разумеется, пусть отдохнет, — согласился, хотя и без удовольствия, Хью. — Мы вынуждены остаться здесь до утра.
— Можно и дольше, я буду только рад, — сказал Ричард вполне радушно, а главное — воздержавшись от привычной усмешки, за что Эдлин была ему особенно благодарна.
