– Очень рад за Костю, – ответил он в трубку. – Уверен, от таких головокружительных перспектив братец удвоит свои старания, а ты сможешь сэкономить на чистке ботинок – ради карьеры и денег он вылижет тебе их языком.
– Ты – наше наказание. Мое и твоей бедной матери! – последовала финальная реплика – и отбой.
Парень швырнул мобильник на незаправленную кровать и тихо выругался. Когда-то Яну хотелось быть идеальным сыном, но в отличие от того же Кости он просто не мог притворяться. Ну не идеален он – что тут попишешь?
Натянув толстовку с принтом, изображающим череп, Ян вышел из комнаты. После разговора настроение оказалось безнадежно испорчено.
– Доброе утро! – У окна в коридоре стояла Мария – опять в своем рабоче-пасторальном облачении – и улыбалась Яну, словно вчера не выскакивала на него из кустов и уж точно не хватала за горло.
– И тебе не болеть, – хмуро бросил он. – Чего-то нужно?
– Я хочу извиниться. За вчерашнее. – Девушка шагнула к нему и просительно заглянула в глаза. – Понимаешь, сюда уже приезжали какие-то то ли сатанисты, то ли еще кто, они даже ритуал какой-то устроить хотели, чтобы вызвать дух Якова Вилимовича…
– А сейчас ты посмотрела на мой балахон и поняла, что трагически ошибалась, а я вовсе не из их числа? – уточнил Ян, с любопытством разглядывая Машу. – Просто-таки глаз-алмаз!
Девушка смутилась и опустила глаза под его пристальным взглядом.
– Я извинилась, – тихо произнесла она, – ты не такой, каким хочешь казаться.
– Ага, – Ян хмыкнул, – а на самом деле я белый и пушистый, как северный песец или банковский курьер с большими карьерными перспективами.
Маша сочла эту фразу приглашением к перемирию, поэтому вновь воспряла духом.
– Ты пропустил завтрак, и я захватила для тебя бутерброды. – Она метнулась обратно к окну и жестом фокусника достала накрытую белой салфеточкой тарелку. – А то будешь голодным ходить…
– Какая забота! У вас тут, однако, сервис получше, чем в иных пятизвездочных отелях, – прокомментировал Ян, но взял тарелку. Из-под салфетки аппетитно пахло копченой колбасой, которой, учитывая профиль заведения, в этом санатории никак быть не могло.
– Приятного аппетита! – Маша отказывалась замечать иронию, и на миг Яна даже посетили сомнения. А что, если она действительно такая дурочка, какой хочет казаться?…
– «Офелия! О нимфа! Помяни меня в своих молитвах!» – процитировал он Шекспира и добавил от себя: – И помолись за мой хороший аппетит.
Затем Ян шутовски поклонился и двинулся было обратно к своей комнате, чтобы предаться сладчайшему из грехов – чревоугодию, когда его окликнул другой женский голосок.
– Вот это популярность. Может быть, я проснулся в теле принца Уильяма? Вот была бы незадача! – пробормотал Ян себе под нос и повернулся навстречу спешившей к нему Ольге.
Маша еще не ушла и наблюдала за ними со стороны, поэтому Ян позволил себе чмокнуть девушку в щечку и тут же, подхватив под локоть, потащил ее к своей комнате.
– Считай, что на двери у меня табличка «Не беспокоить», – добавил он специально для странной служительницы.
Ольга, несколько ошарашенная его поведением, безропотно последовала за своим спутником.
– Тебе нужна помощь? Что-то случилось? – спросила Ольга, встревоженно заглядывая Яну в глаза.
– Ну… в принципе, наверное, нужна… – Он сел на кровать и поставил на колени тарелку с бутербродами и сделал приглашающий жест. – Для меня это слишком плотный завтрак, так что помогай!
– Я серьезно! – Девушка подошла к нему ближе. – Ты же знаешь, что я тебе обязана…
– Слушай, – Ян с явным сожалением отставил тарелку и взглянул на Ольгу из-под занавешивающей глаза челки, – не надо строить из себя святую благодарность, а то у меня несварение случится, и я окончательно укреплюсь в мысли, что добро наказуемо.
– Ян, – девушка присела перед ним на корточки, – зачем ты носишь эту маску. Я ведь вижу, что ты другой…
– Ага, белый и пушистый, только сейчас болею. Уже проходили… – Он отвернулся к окну.
– И мой отец очень хорошо о тебе отзывался, – продолжала Ольга, – он немного знает твоего отца…
– Но не знает, какие отношения царят в нашем домашнем серпентарии, – хмыкнул Ян.
– Знает. Он говорил, ты хочешь доказать своему отцу, что можешь достигнуть всего сам, и обещал тебе помочь. Хочешь?
– Благодарствую, как-нибудь обойдусь без одолжений. – Парень откусил от бутерброда и принялся сосредоточенно живать, всем видом демонстрируя, что ему безразличны даже самые заманчивые предложения.
– Вот и я сказала папе, что ты слишком гордый, чтобы согласиться принять чью-то помощь!.. Ян, а можно я тебя нарисую?… – вдруг спросила девушка.
– А может, лучше Глеба? – ответил он, прожевав.
– Глеб… – Ольга поднялась и отошла к окну. Теперь она стояла спиной к своему собеседнику – так, что он не мог разглядеть ее лицо, только слышал спокойный, немного печальный голос. – Мне казалось, что я люблю его… Но потом… даже не знаю. Он очень хороший. Может быть, слишком хороший для меня.
– И настало время мальчишей-плохишей, а отличницы всегда влюбляются в хулиганов и двоечников, – мрачно добавил Ян. – Кстати, никогда не был хулиганом, а вот учился то на пятерки, то на двойки. Забавно, учителя почему-то никогда не верили, что я чего-то не знаю, и считали, будто, не отвечая урок, я над ними издеваюсь, а я всего-то не хотел открывать учебник.
– Ян, зачем ты меня позвал? Зачем ты меня мучаешь? – Ольга стремительно повернулась к нему, и парень заметил на ее глазах слезы.
– Ладно, не плачь, – произнес он примирительно, – не хватает тебе еще плакать из-за всяких подонков… Поживи пока здесь, отдохни от своей Англии. Я правда не хотел тебя обидеть, но, сама понимаешь, привычка…
Девушка кивнула, улыбаясь сквозь слезы. Ее улыбка была похожа на солнце, проглядывающее сквозь дождевые облака сначала робко, едва-едва, а затем – все увереннее, самовластнее.
– Хочешь бутерброд? – Ян протянул ей тарелку.
– Нет, спасибо. Я, наверное, пойду… – Ольга шагнула к дверям и остановилась, оглянувшись на парня, – так все-таки насчет портрета…
– Рисуй, покуда я добрый. – Он махнул рукой.
* * *
– Ты это видел?! – Динка возмущенно повернулась к Северину.
– А что такого? – тот неуверенно пожал плечами.
– Как «что»?! – Девочка сердито нахмурилась. – Среди белого дня привести в комнату какую-то девицу!
– Он ее спас, – возразил парень.
– И что теперь? – не унималась девочка, припирая Северина к стене. – У нас что, есть закон – «спас принцессу – обязан на ней жениться»? Ну, ты меня, допустим, тоже спас, так что, женишься на мне?
