Вот одно из щупалец дотянулось до окровавленной руки, обвилось вокруг нее серой лентой, жадно прильнув к коже. Кровь от соприкосновения с ледяным туманом задымилась, а тело Яна пронзила острая боль.
Он сжал зубы. Терпеть… Терпеть… Пока еще рано. Пусть тварь присосется покрепче…
Ребята уже скрылись за поворотом. Прощальный взгляд Александры – и Ян остался один на один с этой тварью, по сравнению с которой скользкая и жирная болотная пиявка показалась бы едва ли не ангелом небесным.
Словно настоящая пиявка, туман, поглощая живую человеческую кровь, все густел и густел, наливался лилово-красным.
Ян поморщился. Терпеть уже почти не было сил. Еще немного… Знать бы, как обстоят дела у ребят… Черт, и почему перед глазами плывет и вращается… Кажется, пора, иначе будет поздно!
– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalisadversarii… – отчетливо произнес Ян немеющими губами.
Пол ходил ходуном, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не упасть, но Ян закрыл глаза и сосредоточился. Он снова был спокоен и прекрасно знал, что именно делает.
– …omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine etvirtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, abanimabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis… – продолжил парень обряд, чувствуя, как тело наполняется новой, неизвестно откуда берущейся силой.
Боль в руке отступила. Тварь наконец отлепилась от его раны, и по подвалу пронесся тихий, но от этого еще более ужасающий вой.
Ян открыл глаза. Лилово-красный сгусток дергался на полу, словно в смертельной агонии. Похожие на метастазы у раковой опухоли щупальца конвульсивно изгибались.
– Ну что, несварение?… – спросил Ян почти ласково, вместе с тем пытаясь размять пострадавшую руку – пальцы онемели и никак не желали разгибаться. – Думать надо, прежде чем жрать что ни попадя. Думаешь, я зря едва не лопнул, а потом едва не описался, когда три бутылки святой воды выпил?… Вот тебе Exorcizamus te, omnis! Будешь знать, как с умными магами связываться!
Сгусток особенно сильно дернулся, замер и вдруг взорвался, заляпав стену мелкими брызгами выпитой крови.
– Аминь, – мрачно сказал Ян и двинулся догонять товарищей.
* * *
Глебу было абсолютно все равно, что произойдет с ним самим, когда все закончится. Он молился только об одном: пусть ему дадут немного времени, совсем чуть-чуть – лишь бы добраться до этого, с ножом. Только бы добраться, а там, Глеб точно знал, его не остановит никакое колдовство.
Руки уже были разбиты в кровь, а проклятая стена не поддавалась.
И вдруг на его искалеченные, раненые пальцы легли руки, покрытые коричневато-желтой сморщенной кожей в пигментных пятнах старости.
– Давай, молодой шаман, – послышался в ушах Глеба надтреснутый голос. – Ты сможешь. Ты умеешь проходить сквозь время, разве какая-то стена для тебя действительно препятствие?! Позови мертвых себе на помощь, молодой шаман! Позови, и они придут.
Глебу показалось, что он сходит с ума, потому что перед глазами стояло марево, а в ушах все настойчивее звенел бубен.
Первой на помощь явилась худенькая девушка в подранном вылинявшем сарафане, принесенная Прасковьей Брюс в жертву своей увядающей красоте. Она тоже положила на руку Глеба свои белые обескровленные пальцы. Затем появился человек с простым, лишенным всякого следа аристократизма лицом, с окладистой бородой, некрасиво опаленной с одного бока. «Проклято. Все здесь проклято. Все сгорело», – горестно проговорил он, покачав большой кудлатой головой, и тоже опустил свою громадную пятерню на руку Глеба. Затем появился красноармеец времен Гражданской войны, с зияющей посреди груди кровавой раной, и молоденький солдатик в гимнастерке, с обмотанной бинтами головой… Были и другие…
Но Глеб уже не видел ничего вокруг, потому что кирпичная стена, что только что находилась под его пальцами, растворилась, и он шагнул туда, в маленький подвал, где на полу безжизненно лежала Ольга, а стоявший над ней светловолосый парень с ножом и чашей, торжественным голосом читающий что-то на латыни, вдруг запнулся и побледнел.
– Но как… – пробормотал он, глядя на Глеба расширившимися от ужаса глазами, зрачок в которых был таким большим, что перекрывал всю радужку.
– А вот так, – сухо ответил тот и ударил мага под дых.
Тот издал короткий всхлипывающий звук и согнулся пополам, выронив свои ритуальные атрибуты. Чаша со звоном покатилась под ноги Глебу, и парень брезгливо отпихнул ее ногой, отбросив в дальний угол. А потом без злобы, словно делал неприятную, но необходимую работу, снова ударил светловолосого. Тот рухнул на колени, а затем и на пол, протяжно воя.
– Можешь не благодарить за спасение от самой большой в твоей жизни ошибки, – процедил Глеб и, переступив через лежащего, нагнулся над Ольгой.
Она дышала. Спокойно и ровно, словно спала в своей постели.
Щеки девушки окрашивал легкий румянец.
Живая! Живая – и это главное!
Глеб осторожно поднял Ольгу на руки, вдохнув сладковатый запах, шедший от ее мягких волос, снова переступил через скулящего мага и, нажав на рычаг, открыл секретную дверь.
На пороге его уже ждали.
– Глеб!
– Ты цел!
– Слава богу!
Динка, Северин и Александра заговорили одновременно, затем умолкли, глядя на валяющегося на полу светловолосого.
Глеб посмотрел на друзей.
– Где Ян? – спросил он с тревогой.
– Не дождетесь, – послышался слабый, но не утративший своих обычных саркастических нот голос. – Вижу, что ты справился, молодец. Что с Ольгой?
– Спит, – ответил Глеб, не вдаваясь в подробности.
Не зря говорят, что своя ноша не тянет. Ольга казалась ему легче пушинки. Он был готов стоять так до скончания времен.
– Поздравляю. – Ян устало улыбнулся. – Ба! Знакомая книга! А я-то все думал, куда же она делась. Значит, ты, братец, – обратился он к светловолосому магу, – следующий претендент на вместилище души великого Брюса? Что-то Яков Вилимович не слишком разборчив.
Блондин засопел и попытался встать.
– Сейчас, свяжу его… – Северин подошел к поверженному противнику и, достав из рюкзака тонкую веревку, принялся тщательно связывать пленника, старательно затягивая и проверяя на прочность каждый узел.
Белобрысый не сопротивлялся. Взгляд его неожиданно потух.
– Ура! Мы победили! – заорала Динка и принялась прыгать, словно резиновый мячик.
– Погодите, а Брюс? Почему он не вмешался? И вообще, где календарь? – Александра действительно обладала уникальным даром сохранять трезвую голову в самых невероятных обстоятельствах.
