А в это время в другой части замка Кальтена Ромпир вяло хлопала акробатам, закончившим свои кувыркания и танцы на руках. Наконец-то их длинное представление завершилось. Кальтена всегда считала, что подобные увеселения подходят для ярмарочных балаганов, но никак не для королевского замка. А вот королева Георгина была на этот счет иного мнения, и Кальтене пришлось сидеть возле трона и делать вид, что представление ее забавляет и веселит. Она понимала: ей оказана большая честь, за что она должна отблагодарить герцога Перангона.
Перангон домогался ее, и Кальтена это знала. В общем-то, при определенном старании она могла бы добиться брака с ним и сделаться герцогиней. Однако этого Кальтене было мало. Глупо выходить за Перангона, когда Дорин пока холост. Всю неделю мозг Кальтены бурлил от умозаключений. Естественно, такое напряжение не могло не вызвать мигрень. Никакие снадобья не помогали. В висках у Кальтены стучало: «Мне мало. Мне мало. Мне мало». Головная боль пробиралась даже в ее сны, превращая их в кошмары. Просыпаясь, Кальтена тщетно пыталась вспомнить сон и не могла.
— Ваше величество, какое редкое удовольствие вы подарили мне, пригласив посмотреть на этих изумительных акробатов, — сказала Кальтена, радуясь, что те собирают свои стойки и обручи.
— Да, они сегодня были просто в ударе.
Королева сверкнула зелеными глазами и улыбнулась Кальтене. Как назло, в это мгновение мигрень атаковала голову госпожи Ромпир. Удар был настолько сильным, что Кальтена сжала кулаки, спрятав их в складках своего пышного платья апельсинового цвета.
— Очень жаль, что с нами не было принца Дорина, — едва очухавшись от боли, принялась плести словесные кружева Кальтена. — Только вчера его высочество говорил мне, как он любит сюда приходить.
Ложь давалась Кальтене легко и каким-то непостижимым образом утихомиривала коварную мигрень.
— Дорин так и сказал? — спросила Георгина, вскинув пепельно-серые брови.
— Неужели это удивляет ваше величество?
Королева церемонно приложила руку к груди.
— Я думала, мой сын питает отвращение к подобным зрелищам.
— Ваше величество, — прошептала Кальтена, — вы поклянетесь, что не выдадите меня? Тогда я вам кое-что расскажу.
— Конечно не выдам. Говори, — шепотом отозвалась Георгина.
— Принц Дорин назвал мне причину.
— Какую причину? — спросила королева, беря Кальтену за руку.
— Причину того, почему он редко бывает на придворных собраниях. Принц сказал, что он слишком застенчив и просто теряется среди такого многолюдья.
Королева откинулась на спинку кресла. Огонь в ее глазах быстро затухал.
— Я давно знаю об этой причине. Сама постоянно слышу о ней от принца. А я-то думала, ты расскажешь мне что-нибудь интересное. Например, что принцу понравилась какая-нибудь юная особа.
У Кальтены кровь прилила к лицу, а в висках снова застучали тяжелые молотки. И как она могла не взять с собой никаких снадобий? Но ведь не прикладывать же флакон к носу, сидя рядом с королевой. Только еще не хватало, чтобы Георгина узнала о ее мигрени. Ассамблея могла продлиться еще и час, и два. Все зависело от настроения королевы. Уйти раньше Георгины значило бы серьезно подпортить себе репутацию.
— Я слышала, — почти шепотом продолжила королева, — что в замке появилась какая-то молодая особа, но кто она — неизвестно. Во всяком случае, ее имя никому ничего не говорит. Может, ты что-нибудь знаешь о ней?
— Нет, ваше величество, — ответила Кальтена, усиленно прогоняя с лица досадливое выражение.
— Как жаль. Я надеялась, что уж ты-то непременно знаешь. Ты ведь, Кальтена, такая умная.
— Благодарю вас, ваше величество. Вы очень добры ко мне.
— Чепуха! Дело не в доброте. Я умею безошибочно судить о людях. С самого момента твоего появления при дворе я увидела в тебе чрезвычайно смышленую женщину. Только такая, как ты, и может составить пару для Перангона. Очень досадно, что мой Дорин не встретился тебе раньше герцога!
«Мне мало. Мне мало», — снова заныла мигрень.
Кальтена заставила себя улыбнуться. Наступало ее время.
— Ваше величество, даже если бы Дорин встретился мне раньше герцога, вы бы не одобрили такой союз. Я ведь слишком низкого происхождения, чтобы привлечь внимание вашего сына.
Все это говорилось с почтительным прихихикиванием.
— Твоя красота и богатство восполняют этот недостаток.
— Благодарю вас, ваше величество, — снова произнесла Кальтена, у которой забилось сердце.
Если бы королева благосклонно отнеслась к ее союзу… Кальтена едва успела об этом подумать, как Георгина дважды хлопнула в ладоши. Заиграла музыка, но Кальтена ее не слышала.
Что ж, бальные туфельки Перангон ей добыл. Теперь пора танцевать.
ГЛАВА 30
— Целиться надо!
— А я, по-твоему, что делаю? — огрызнулась сквозь зубы Селена, натягивая тетиву лука.
— Тогда стреляй.
Для упражнений в стрельбе Шаол выбрал заброшенный коридор. Расстояние, с какого требовалось поразить цель, испугало бы любого, но только не ее.
— Посмотрим, сумеешь ли ты попасть.
Селена ответила ему гримасой и чуть выпрямила спину. Тетива подрагивала в ее руке. Подумав, Селена слегка приподняла наконечник стрелы.
— Задание: попасть в левую стену, — сказал капитан.
— Если не замолчишь, стрела угодит тебе прямо в голову.
Селена повернулась к нему, наслаждаясь произведенным впечатлением. Шаол ощутимо напрягся, но ничего не сказал. Продолжая глядеть на капитана, Селена злорадно улыбнулась и не глядя выстрелила.
Стрела просвистела по каменному коридору, и вскоре раздался глухой звук. Но Селена и Шаол продолжали глядеть друг на друга. У капитана были усталые и немного воспаленные глаза. Похоже, за три недели, прошедшие после убийства Ксавьера, он спал урывками.
Она и сама не могла похвастаться крепким сном: просыпалась от каждого шороха. А Шаол до сих пор так и не дознался, кому понадобилось убивать претендентов одного за другим. Селену больше волновало не это, а то, по каким признакам убийца выбирал себе очередную жертву. Взаимосвязь между пятью убийствами не прослеживалась. Единственной общей чертой было лишь то, что все жертвы являлись претендентами на титул королевского защитника. Селена не знала, были ли оставлены «знаки судьбы» и на месте двух недавних убийств. Ее туда не пустили.
Селена вздохнула и опустила лук.
— А Кэйн знает, кто я на самом деле, — вдруг призналась она.
В лице Шаола ничего не изменилось.
— Откуда? — только и спросил он.
— Ему рассказал Перангон. А он нашел удобный момент и ляпнул мне.
